akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— Так что тебе ответил Снейп? – напряженно спросил Дик.
— О, он, в самом деле, занервничал. Потребовал, чтобы я никому об этом не рассказывал. Я заверил его, что не собирался и сам понимаю, чем это грозит. Но убирать портрет он отказался. Якобы годовщина – хороший способ поднять боевой дух колледжа. А если вдруг удалить портрет, это всем немедленно покажется странным. Скоро он примелькается к обстановке и перестанет интересовать Ричарда. Мы с нашим завучем тогда поспорили, но, в общем, он оказался прав.
— И все?! – недоверчиво спросил Эди, явно вне себя от такой беспечности.
— Я просил профессора ничего не говорить моим родителям о том, что я посвящен в эту тайну. Насколько я знаю, мою просьбу он выполнил. Больше всего меня волновало после этого разговора желание Рики встретиться с кентаврами, и когда в лесу нам на пути попался тот, который был не прочь пообщаться…
Рики стиснул зубы, заметив, как переглядываются Виктор и Тони.
— Артур, ты хоть понимаешь, как сам рисковал, когда передавал кентавру привет от Хагрида? – возмутился Эдгар.
— Но, признаю, все выглядело натурально и не вызывало подозрений, — сказал Дик.
— От кентавров можно ждать, что они сболтнут лишнее, – Артур нисколько не раскаивался. – Им же земные дела безразличны. Но ты, Дик, и Лео хороши! Когда вы на третьем курсе заявили, что если Рики – Сам – Знаешь — Кто, это все объясняет…
Рики еле сдерживал невыполнимое желание наступить им на язык – друзья как будто не замечали обалдевшего Филипса, и Виктора Чайнсби, который не переставал осуждающе покачивать головой. И уж, конечно, ему не понравилось, что в качестве аргумента в пользу подобной глупости последовала новая цитата.
— «Когда вещи выглядят определенным образом, понимаешь, что так это и должно быть, если только не находишь причин для обратного». Но тогда всерьез этого никто не воспринял, – возразил Лео.
— А карта! Я очень боялся показывать ее кому‑то, кроме Лео, – признался Артур. – Однажды я увидел на ней точку, подписанную «Том Реддл». Позже Лео мне объяснил, что на Ричарда как раз накатил приступ воспоминаний. Надпись поменялась на обычную достаточно быстро, но… Я никогда не сожалел, что был на стороне Рики и не помогал дяде Гарри. И потом, когда стал поддерживать его стратегию, я верил, что так лучше для Рики.
— Подумал бы о себе и о других, – судя по тону, возмущение ослабло, и Виктором все сильнее овладевало потрясение.
— Хватит! Вы слышите? Эти звуки снаружи! Нас сейчас откроют. Ничего не трогайте, – хмурая Селена по пути к двери обогнула Тони, и все исчезло.
На мгновение Рики почувствовал себя окутанным ее далекой заботой.
— Вот жизнь, которую ты оставил, – произнесла маска напротив.
«Так они считают, что я – их предводитель», – наконец, в полной мере, но с большим опозданием дошло до Рики. – Но как, интересно, они заставят меня быть им? – Мысль работала, как бешеная. – Надо притвориться. Прикинуться, что я… и тогда, возможно, я смогу сбежать».
Как назло, Рики даже представить себе не мог, что делал бы Темный Лорд в аналогичных обстоятельствах. И впервые в жизни пожалел, что прочел так мало нудных книжек по истории магии, которыми всегда упивался Дик.
Додумать он не успел. Его властно потащило вперед, как будто кто‑то использовал сверхмощное призывное заклятье.
— Священная книга, – произнес голос, сухой, как пылающие дрова; в нем слышалось ликование.
Прямо перед ним на пыльном и, похоже сломанном бильярдном столе лежал толстый фолиант, смутно знакомый по не очень давнему прошлому.
— Это невозможно! – вырвалось у юноши. – Ведь Долохов сжег ее!
Неровные ряды зашевелились, комната наполнилась шепотом и вздохами.
Но Рики не отрываясь, смотрел на книгу, написанную основателями «Хогвартса». Она доставила немало хлопот руководству школы на первом курсе; Дамблдор вздохнул с облегчением, когда узнал, что ее больше нет.
— Заклинание обмена, – последовал простой и ясный ответ.
На этот раз Рики пробрала дрожь. Он был совершенно точно уверен, что не изучал это заклинание в школе и не узнавал о нем от друзей; и, однако же, он был прекрасно осведомлен о том, как оно действует. «Устанавливается связь между двумя точками, примерно как при аппарировании. Если нечто из одной точки переносится в другую, то содержание той, другой точки автоматически меняется местами с содержанием первой». Вроде бы ничего особенного в механизме действия заклинания не было, кроме… Рики никак не мог вспомнить, но одно ему было совершенно ясно: в другой точке находился пепел, заранее заготовленный пепел от сгоревших пергаментов, по которому невозможно определить, какая именно книга сгорела.
Книгу открыли.
«Связующим звеном между точками является безысходное страдание», – гласил старый справочник, раздобытый Томом Реддлом в пустыне неподалеку от персидского залива. Только вряд ли Дик, планируя профессию, подразумевал такую деятельность, когда говорил, что имеет смысл поездить по миру, чтобы найти достижения древних колдунов. Лорд Волдеморт собрал весомую коллекцию определенного рода достижений. Страдание… в данном случае пытка или смерть, Долохов совершенно не смотрелся в роли человека, мучимого несчастной любовью, пусть даже в этом случае он заслужил бы симпатии тетки Кармеллы.
— Но ведь он не попал, – промямлил Рики. Это было не совсем верно, пыточное проклятие Долохова в него все‑таки угодило. Но заклинание Щита свело его действие на нет.
Воспоминание о том, как все могло получиться, настигло его прежде, чем он додумал предыдущую мысль. В тот раз его врагу – или союзнику? – не удалось заставить страдать кого‑то другого, что, в некотором роде, соответствовало принципу божественной справедливости. Упивающийся смертью умер сам. И тем создал связующее звено.
— Он умер как герой. И наши товарищи, которые нашли способ открыть эту бесценную книгу.
Рики вспомнил трупы преступников, которые подбросили в похоронную контору. Должно быть, они и экспериментировали над собой.
— Подойди к ней.
Рики совершенно не понимал, кто именно с ним говорит, но был уверен, что не один и тот же человек. Он повиновался.
— Вот здесь слова. Ты их видишь?
— Да, – написано было на латыни, длинное заклинание в три строчки. В памяти темного лорда не было ничего подобного.
— Читай.
Рики заговорил. Казалось, голос перестал повиноваться ему. Он звучал торжественно, совершенно не выражая страха, охватившего душу юноши. Как будто не существовало ничего, помимо него и его голоса. Он потерял бдительность. И, едва унесенные эхом звуки стихли, некто тюкнул его палочкой по голове. Он успел только закрыть глаза, и все погрузилось во тьму.
