akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
Вот только он понятия не имел, как объяснить это окружавшим его вооруженным темным магам.
— Как вы можете! – возмутился тем временем Виктор. – И директор хорош! Позволить ему здесь учиться! Лично я с самого начала знал, что его место в Азкабане.
Рики не сразу понял причину наступившей вдруг тишины. Свистящий звук был, в самом деле, очень тихим.
— Ты договоришься, что я тебе язык отрежу, – произнес Дик.
Сверху можно было различить, что в его руке что‑то блестит. Этот складной нож Рики дарил ему на Рождество на третьем курсе – единственный нож на пружине. Тогда он считал, что равенкловец достаточно уравновешен. Но сейчас при мысли о том, что из‑за него Дик кого‑нибудь, пусть даже Виктора, покалечит или вовсе прирежет, Рики почувствовал свинцовую тяжесть в груди.
Виктор не встал, но отклонился назад.
— Дик, – Селена перехватила его руку.
— Вы все прошли школу Сами–Знаете–Кого? – ухмыльнулся Тони.
— Заткнись! – рявкнул на него Эдгар и схватился за грудь. Рики в ужасе вспомнил, что нож хуффульпуффца, как он однажды убедился, висит у него на шее, на веревке.
— Будь это так, вы бы здесь не рассиживались, – ехидно заметила Дора. – Давно бы уже удрали. Значит, вы двое делали все, чтобы удерживать Рики Макарони на расстоянии от его истории?
— Как нам отсюда выбраться? – пробормотала Селена. – Ведь надо же предупредить!
— Мы это уже поняли, – проворчал Тони.
— Перестаньте! Нам надо подумать, как помочь Ричарду. Как попасть туда, где он, если уж мы не можем выбраться отсюда? – запаниковала Селена.
«Только не ты! И вообще, не вздумайте!», – хотел закричать Рики, но не знал, как. Он обернулся – фигуры в капюшонах окружали его со всех сторон. Он надеялся, они не могут видеть в старом зеркале того же, что и он. Упивающиеся смертью отличались редкой злопамятностью.
«Теперь ясно, откуда я это знаю», – отметил он, надеясь, что тот, который видит то же, что и он, окажется плохим рассказчиком.
— В чем ты намерена ему помогать? Где‑нибудь в школе должны зафиксировать неразрешенное волшебство, ведь Министерство магии не выдавало на сегодня разрешения пользоваться портшлюсом. Хорошо, если авроры успеют, и ему еще не восстановили память. А если нет, что тогда? – Виктор пытался сохранять благоразумие, но теперь, когда внимание раздвоилось, Рики видел, что он взволнован больше, чем показывает.
— Все равно нужно идти к Дамблдору, – сказала Селена. Она старалась сдерживать нервозность, но это не очень ей удавалось.
— Придется, – и на мгновение Артур поднял глаза к потолку. Перед Рики предстало выражение его лица: гриффиндорец мысленно прощался со своими планами, но передавать контроль над ситуацией добренькому директору все равно не хотел.
— Я вам надоела, да?!!
На сцене появилось новое действующее лицо. Плакса Миртл, оскорбленная в лучших чувствах, пожалуй, никогда и никем не была встречена с такой радостью.
— Миртл! – завопили все наперебой. – Нам так нужна твоя помощь! Ричарда похитили! А мы не можем выбраться!
Именинница, собравшаяся закатить юбилейную истерику, застыла в растерянности. Виктор и Тони переглянулись; происходящее явно вызывало у них одинаковые чувства.
— Ты можешь вылететь из этой комнаты? – спросила Дора. – Обратно? Можешь ведь?
Упивающийся смертью напротив Рики чертыхнулся. А Миртл метнулась к стене, ведущей в коридор, исчезла и просунула обратно голову.
— Лети к директору, Миртл! – вскричала Селена. – Или к мистеру Поттеру!
— Скажи ему, что Рики похитили Упивающиеся смертью, – добавил Артур.
Миртл надулась, хотела что‑то сказать, но, передумав, кивнула и исчезла.
— Так даже лучше, – вздохнула Селена. – Филчу не удастся остановить ее.
Отправив привидение, члены Клуба, Дора и в особенности Селена заметно оживились.
— Я все равно не догоняю, как такое могло получиться, – подал голос Тони Филипс.
— Все Дамблдор и его вера во второй шанс! – без колебаний объяснил ему Виктор. – У него, конечно, вес в Министерстве. Интересно, членов попечительского совета предупредили?
— Только попробуйте рассказать кому‑нибудь! – зашипел на них Лео.
Рики пару раз доводилось находиться с ним рядом в редкие моменты, когда он терял самообладание. Но остальные, никогда такого не наблюдавшие, растерялись поначалу. Впрочем, Филипс, как достойный гриффиндорец, быстро отошел.
— И что? – поинтересовался он.
— Отравлю, – холодно пообещала Дора, скрещивая руки на груди. – И никто никогда не догадается, чем.
— Прекрати угрожать, Нотт, – отмахнулся Чайнсби. – Все знают, на что ты способна, и кого заподозрят, если случится что‑нибудь в таком роде.
Дора уже не слушала его. Она повернулась к Лео.
— Конечно, Макарони всегда выделялся, но тут он меня удивил. И ты тоже!
Ближайший друг постарался взять себя в руки.
— Когда в начале года я увидел в гостиной портрет Слизерина, мне показалось, мое сердце выпрыгнет, – в голосе Лео отчетливо послышалось возмущение. – Утром я ходил к Снейпу. Потребовал убрать портрет. Поначалу он, естественно, не понял, что за блажь такая. Пришлось признаться, что я докопался, кто такой Ричард Макрони.
— А что, Макарони похож на Слизерина? – Филипс, кажется, прибалдел от всего услышанного.
— Вот еще! – фыркнула Дора Нотт. – Ричард намного симпатичнее!
— Хвала Мерлину, непохож, — подтвердил ее слова Лео. – Слизерин – очень отдаленный его предок. Но его манера держаться, осанка… Когда Рики сказал, что портрет напоминает ему кого‑то…
— Сочувствую, – кивнул Эдгар.
— Я скажу, кого напоминает Слизерин! – выпалила Дора. – Пусть это непочтительно, но по мне, так он больше всего похож на Филча!
«А ведь и правда», – подумал Рики, но в сложившихся обстоятельствах подобное озарение казалось настолько нелепым, что ему даже стало стыдно.
— Потом у Рики появилась привычка потирать пальцами, точь–в-точь как Слизерин на портрете, – не обратив внимания на слова Доры, Лео вздохнул так близко, что Рики забеспокоился, действительно ли его друзья недосягаемы для тех, кто темной стеной стоял за его спиной.
— Глупости! – отрезала Селена. – Это у него был обычный предэкзаменационный невроз!
— Конечно. Вот только он мог обратить внимание на то же, что и я. Портрет‑то висит! А может, Рики неосознанно подражал Слизерину, – Лео помотал головой.
— Так что тебе ответил Снейп? – напряженно спросил Дик.
— О, он, в самом деле, занервничал. Потребовал, чтобы я никому об этом не рассказывал. Я заверил его, что не собирался и сам понимаю, чем это грозит. Но убирать портрет он отказался. Якобы годовщина – хороший способ поднять боевой дух колледжа. А если вдруг удалить портрет, это всем немедленно покажется странным. Скоро он примелькается к обстановке и перестанет интересовать Ричарда. Мы с нашим завучем тогда поспорили, но, в общем, он оказался прав.
