akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо
Заклятие усиливается от безнадежных мыслей каждого, кто смотрится в стекло, например, мистера Филча, каждый раз, как тот его протирает. И, обычно, стекло нет необходимости менять много лет.
Кроме того, Лорд не был уверен, но рассчитывал, что наиболее мощно заклинание должно действовать в тот час, когда было наложено — на закате. Волдеморт даже просчитывал, чтобы воздействие всего остального дня было равно этому моменту. Зимой в это время профессор обычно еще в классе, проверяет уроки.
После полудня Рики пригласили в учительскую вопреки воле мадам Помфри, потому что для обсуждения выдающегося открытия прибыли Гарри Поттер и леди Гермиона. Когда Рики вошел, крестный как раз закончил говорить что‑то насчет духовной стойкости и неуязвимости к безнадежности. Директор, леди Гермиона и несколько учителей закивали.
— Ремус к этому чувству привык, он всю жизнь существует сквозь призму проблем, и потому проклятье должности на нем никак не отразилось, хотя он дважды занимал ее, — сухо заметил профессор Снейп. — А Барти Бэскотт, насколько я его знаю, вообще не смотрел в окно, хотя и пережил незадолго до отставки несколько неприятных минут.
Рики обратил внимание, что у Гермионы Малфой в руках блокнот. Он недоумевал, почему здесь нет сэра Драко, вряд ли бы тот по доброй воле упустил такое разоблачение. Слизеринец предположил, что записывать леди Гермионе как раз поручил ее супруг–эксперт.
— И ты, Северус, занимал эту должность целый год, — мягко напомнил Дамблдор.
— Окна у меня были занавешены, — отозвался профессор. — И все равно, неприятно вспоминать, что я ни о чем не догадывался. Это, увы, лишний раз доказывает, что никогда нельзя знать наверняка, где найдешь проблемы. Нет, я, находясь на этой должности, почти никогда не смотрел в окно, — пробормотал профессор Снейп не без самодовольства.
Он еще не договорил, а Рики невыносимо захотелось отпустить какую‑нибудь колкость по этому поводу. Он отвернулся, чтоб профессор не догадался об этом, и в глазах крестного уловил родственный порыв.
— И, тем не менее, сэр… — все же вырвалось у дядюшки Гарри, прежде чем крестный прикусил язык.
Но Снейп уже вскинулся.
— Ты хочешь напомнить, Поттер, что под конец года я вылетел из школы со свистом проклятий в спину?
Если он рассчитывал так подпортить веселость дядюшке Гарри, то ему это не удалось.
— Что Вы, сэр, — с жаром возразил тот, — я никогда бы не стал определять Ваш тогдашний ммм… уход подобным образом.
— Джентльмены, — мягко вмешался Дамблдор. — Ваше, то есть наше героическое прошлое, без сомнения, весьма увлекательно.
Невысказанное «но» повисло в воздухе. Снейп и Поттер отвернулись в разные стороны с тем добродушно–философским выражением, в котором на самом деле мало добродушия.
Дамблдор воспользовался приходом Рики, переключив все внимание на него. Ну, Рики и не мог иметь ничего против того, что рассказать все, что вспомнил, но прежде поинтересовался, есть ли новости из госпиталя святого Мунго.
— Выздоровление будет длительным, — сообщил Поттер. — Но теперь уже жизням профессоров ничто не угрожает.
Тогда уже Рики стал рассказывать, не отвлекаясь. По ходу его объяснений леди Гермиона делал пометки, а учителя то и дело припоминали разные случаи. В том числе, дяде Гарри удалось не то чтобы удивить собравшихся, но сообщить им новость — это точно.
— Локхарт был жуликом и лжецом, — объявил крестный. — Он вовсе не совершал тех подвигов, которые описаны в его книгах. И, должно быть, все же опасался разоблачения. В итоге с ним случилось именно то, что он сделал с настоящими героями. Он остался без памяти, причем сам себе ее стер.
Леди Гермиона слегка насупилась, большинство учителей выглядели откровенно изумленными, а лицо профессора Снейпа на миг приняло такое выражение, что Рики предпочел его не расшифровывать.
— Почему же ты нам об этом ничего не сказал, Гарри? — упрекнула МакГонагол.
— Да как‑то… я думал, все это поняли, — смутился Поттер.
«Да уж, в этом весь честный дядя Гарри», — подумал слизеринец.
Выслушивать выяснение недоразумений между старшими наставниками было, безусловно, неловко. Рики предпочел поскорее смыться в штаб. Там, конечно, проклятием должности интересовались ничуть не меньше.
И, если друзья Рики не выражали никаких претензий, то малявки, вскоре получившие письма от Мери, не стеснялись возмущаться, отчего он не разбудил их в пять утра, когда собрал учителей. Это при том, что их родители в письмах разъясняли им разные случаи как нельзя более подробно. Сам Рики был потрясен сообщением дяди Гарри, и не без злорадства рассказал о нем друзьям. Но Локхарта они лично не знали и не слишком заинтересовались, зато о других преподавателях строили гипотезы.
— Для Долохова, который пробрался в замок на свой страх и риск, после многих лет страха, скитаний и преступлений, каждый взгляд в сторону окна должен был преумножать его неприятие жизни и действительности, — предположил Лео. — Неудивительно, что он не пережил тот год.
— С дядей Невиллом сразу ничего не случилось, — продолжил Артур. — Но, знаете, его бабуля обеспечила ему трудное детство. И, в итоге, его едва не доконала необходимость блюсти семейную честь. А что с опозданием, так неудивительно.
— Он — человек неспешный, но обстоятельный, — согласился Ральф.
В том, почему Люпин относительно благополучно перенес назначение, не только Рики склонен был согласиться с профессором Снейпом.
— А вот дядя Гарри по жизни научился, должно быть, сопротивляться даже самым безнадежным переживаниям, — с гордостью произнес Эди. — И ему должность принесла хороший результат. Под конец того года, помните, он уничтожил хоркрукс!
«Вот уж сомнительное удовольствие», — кисло подумал Рики, но спорить не стал.
— Профессор Лавгуд в тот класс помимо уроков почти не заходила, тем более — в вечерние часы, — отметил он. — Она же возвращалась к своей семье. Поэтому проклятье и не оказалось на нее никакого влияния.
Она нравилась ему ничуть не меньше Вана, потому что была ведьмой оптимистичной и по характеру плохо поддавалась подобным воздействиям.
— Зато профессор Ван склонен любоваться закатами и тому подобными красотами, — с сожалением произнес Дик. — А ему совершенно не свойственны всякие депрессии и тому подобные безобразия! Возможно, поэтому он и принял это рискованное решение ехать к Лонгботтому. Может быть, спросить совета профессора Дамблдора было бы куда благоразумнее, но мне лично это не пришло бы в голову.
Но после того, когда крестный пообещал, что профессора поправятся, Рики начинал волноваться из‑за своего открытия. Теперь, когда загадка должности для всех разъяснилась, у него возникло впечатление, что они вообще не собираются снимать заклятье. В «Хогвартс» началось настоящее паломничество, Рики не раз здоровался в коридорах с теми же членами экзаменационной комиссии ТРИТОНА. А уж профессор Малфой побывал три или четыре раза, даже обедал в Большом зале. Все приезжали, смотрели, удивлялись, как раньше до этого не додумались, и оставляли все как было с незапамятных времен, чтоб другие могли полюбоваться.
