Джо Аберкромби - Лучше подавать холодным
Он всегда был тем, кто строит обширные планы.
— Бенна, — заскулила она. — Ты придурок.
— Ты не знала, — тихо произнёс Орсо. — Ты не знала и теперь всё стало ясно. Твой брат обрёк себя на смерть, и нас обоих вместе с собой, и вдобавок половину Стирии. — У него вырвался печальный смешок. — Как только я посчитаю, что знаю всё, жизнь всегда найдёт способ меня огорошить. Ты опоздал, Шенкт. — Его глаза переметнулись в сторону. — Убей её.
Тень пала на Монзу и она, покачнувшись, обернулась. Пока они разговаривали, подошёл человек, его мягкие рабочие ботинки не издавали ни малейшего звука. Он уже стоял над ней, так близко, что можно дотронуться. И протягивал руку. На ладони лежало кольцо. Кольцо Бенны с рубином.
— По моему это твоё, — сказал он.
Бледное тонкое лицо. Не старое, но в глубоких морщинах. Твёрдые скулы, глаза голодно блестят в посиневших глазницах. Глаза Монзы полезли на лоб, холодный шок узнавания окатил её ледяной водой.
— Убей её, — повысил голос Орсо.
Вновь прибывший улыбнулся, но улыбка, как у оскаленного черепа, не коснулась его глаз.
— Убить её? После всех моих стараний сохранить ей жизнь?
С её лица сошёл цвет. В общем-то она выглядела практически также бледно, как и тогда, когда он в первый раз нашёл её, переломанную, среди отходов на склоне Фонтезармо. Или когда она впервые очнулась, после снятия швов и в ужасе уставилась на своё исполосованное шрамами тело.
— Убить её? — снова спросил он. — После того, как я вынес её с горы? После того, как я срастил её кости и сшил её воедино? После того, как я защитил её от ваших посланцев в Пуранти?
Шенкт повернул ладонь и дал кольцу упасть, и оно отскочило раз, и вращаясь, звенело на полу, рядом с её искорёженной правой рукой. Она не поблагодарила его, но он и не ждал благодарностей. Он совершил всё это не ради её спасибо.
— Убейте обоих! — прокричал Орсо.
Шенкта постоянно поражало, какими коварными могут быть люди по пустякам, но при этом, какую они могут проявлять верность, когда их жизни им уже не принадлежат. Эта последняя горстка стражи до сих пор стояла за Орсо насмерть, несмотря на очевидный закат его дней. Наверное у них просто в голове не укладывалось, что столь могущественный человек, как великий герцог Талинса может умереть подобно любому другому, и столь же легко рассыплется в пыль вся его власть. Наверное для иных людей послушание становится привычкой и отсекает лишние вопросы. А может быть они искренне посвятили себя служению своему хозяину, и избрали быстрый шаг в смерть как часть чего-то великого, заместо похода по долгой, трудной дороге жизни, вкушая её ничтожность.
Что ж, раз так, Шенкт не станет им препятствовать. Медленно, медленно, он вдохнул. Треньканье спущенной арбалетной тетивы впилось ему в уши. Он шагнул в сторону с пути полёта первого болта, позволяя ему проплыть под поднятой рукой. У другого был верный прицел — прямо в горло Муркатто. Он двумя пальцами выхватил заряд из воздуха, и двинувшись через комнату положил его на гладко отполированный стол. Оттуда он снял героический бюст одного из предшественников Орсо — ео деда, предположил Шенкт, того кто сам был наёмником. Он запустил его в ближайшего стрелка, до сих пор недоумённо опускающего оружие. Попал в живот, бюст погрузился глубоко в броню, сложил дружинника пополам в облаке каменного крошева. Тот сорвался с места, вперёд спиной к дальней стене, вытянув руи и ноги. Самострел, вращаясь, улетел куда-то вверх.
Ближайшего к нему воина Шенкт ударил по шлему и вбил его в плечи, из под треснувшего забрала брызнула кровь, из вывернутой руки медленно выпал топор. На следующем была открытая каска, удивлённый вид только-только проступал на лице, когда шенктов кулак вмял его нагрудник так глубоко насквозь, что тот дугой выгнулся на спине. Застонал искорёженный металл. Он прыгнул к столу, мраморный пол при приземлении пошёл трещинами под его ботинками. Ближайший из двух оставшихся лучников медленно поднимал самострел, будто пытался защититься им как щитом. Шенкт расколол его пополам, забилась тетива, срывая с воина шлем и подбрасывая его в потолок. Тело пошатнулось вбок, брызжа кровью, вмялось в стену, корёжа панели обивки. Шенкт взялся за другого лучника и выбросил его в одно из высоких окон, посыпались блестящие осколки, отскакивая, вращаясь, крошась. От шумного звона бьющегося стекла тонко запел воздух. Предпоследний держал поднятый меч, капельки слюны неспешно воспаряли с его искаженных боевым кличем губ. Шенкт поймал его за руку, вверх ногами швырнул через всю комнату в его оставшегося товарища. Они сплелись воедино, клубком измятых доспехов, врезались с стеллажи, вспарывая ряд позолоченных книг, оторванные листы взмыли в воздух, мягко планируя вниз, когда Шенкт выдохнул и время снова пошло своим чередом.
Рухнул, вращаясь, арбалет, подпрыгнул на плитке и загремел в угол. Великий герцог Орсо стоял где стоял, возле круглого стола у той самой карты Стирии, сверкающая корона лежала в её центре. Его челюсть отвисла.
— Я никогда не бросаю недоделанную работу, — сказал Шенкт. — Но я никогда не работал на вас.
Монза поднялась на ноги, уставившись на разбросанные, скомканные, перекрученные тела на дальнем конце чертога. Бумаги планировали вниз как осенние листья, из растерзанного книжного шкафа, вокруг месива окровавленных доспехов. Во все строны от него мраморная стена покрылась стрелами трещин.
Она обошла перевернутый столик. Мимо тел наёмников и стражи. Через труп Секко — его вытекшие мозги поблёскивали в одной из полосок света, очерченных высокими окнами.
Орсо молча смотрел, как она приближается, его великий портрет, гордо провозглашающий победу при Этрее возвышался на десять шагов за его плечом. Маленький человек и раздутый миф о нём.
Похититель костей стоял позади, с руками по локоть вымазанными кровью, наблюдая за ними. Она не понимала, что он сотворил, и как, и зачем. Какая теперь разница. Сапоги скрипели по битому стеклу, по расколотой древесине, порваной бумаге, раскрошенной керамике. Всё везде запачкано чёрными пятнами крови и её подошвы впитывали кровь, и оставляли кровавые отпечатки позади неё. Словно тот кровавый след, что она оставила по всей Стирии, чтобы добраться сюда.
Чтобы стать в том месте, где убили её брата.
Она остановилась, между ней и Орсо длина меча. В ожидании, вряд ли сама понимая чего. Теперь, когда наконец настал час, тот час ради которого она боролась каждой частичкой тела, так много вынесла боли, так много истратила сил и денег, переступила через столько жизней — ей оказалось тяжело сдвинутья с места. Что же настанет потом?
