Тимур Вычужанин - Бастард
— Дорнис, — будто бы вытолкнул это имя из себя принц вместе со вздохом, от чего оно приобрело какой-то шипящий змеиный оттенок, — я мог бы сказать, что рад тебя видеть, ведь в последний раз наша встреча была весьма сумбурной, а с того момента уже утекло достаточно много воды, но не буду врать, потому что и сейчас я предпочёл бы встретиться с тобой при других обстоятельствах, а не стоять по разные стороны крепостного вала и готовиться к тому, что ты можешь вот-тот кинуться на меня с кинжалом за то, что я смею перечить твоим идеям, — Адриан сделал несколько шагов на встречу Дорнису, чьи яркие глаза уже превратились в две узенькие щёлочки, потому как он ещё не до конца понимал, что здесь происходит и почему этот черноволосый молодой человек смеет так фамильярно и панибратски говорить с ним, при этом утверждая, будто бы они уже виделись когда-то.
Он вышел из-за стола и автоматически принял защитную стойку, рука потянулась к короткому мечу, что всегда висел у него на поясе пусть и покидал он ножны невероятно редко, а случай для этого должен быть действительно исключительный и невероятный. Во всяком случае, ещё никому из обыкновенных солдат не удавалось видеть клинок главнокомандующего обнажённым, не говоря уж о том, что бы рассмотреть, насколько хорошо Дорнис им владеет и какую манеру бою исползают, но принц, конечно же, совсем не хотел снова увидеть, как желтоглазый делает стремительный выпад, от которого ведь в любом случае придётся защищаться, а звон клинков может привлечь храмовников, и уж тогда Адриан точно не успеет ничего сказать, потому как элитное подразделение никогда не спрашивает и сразу же пускает своё оружие в дело, если видят, что их командиру угрожает опасность. От бастарда этот жест не укрылся, однако сам он пока не спешил на него отреагировать, но и сделать ещё один шаг не решился, поскольку уже не раз ему приходилось видеть Дорниса в действии и никогда ему ещё не приходила в голову какая-нибудь сумасшедшая мысль на счёт того, что ему хотелось бы скрестить свой меч с клинком этого желтоглазого убийцы.
— Не стоит сразу хвататься за оружие, Дорнис, думаю, ты уже постепенно начинаешь понимать, в чём тут дело и кто я такой. Чтобы тебя окончательно убедить в догадках позволь мне предъявить бесспорное доказательство того, что я на самом деле Адриан, незаконнорождённый король бывшего и ныне покойного короля Ланда, — Адриану быстро отстегнул ножны от пояса и резко протянул их Дорнису, чтобы тот не успел отреагировать, если бы принял это действие за проявление агрессии и враждебности.
Он удивлённо переводил взгляд с протянутой ему вещи на лицо Адриана. Разумеется, он сразу же узнал меч, простую рукоять того меча, чей клинок этот странный человек со шрамами не обнажал, хотя доверия своим видом не вызвал и с первой же секунды. Когда Дорнис заметил его, он был настроен именно на поединок, а тут вдруг он сам отдаёт ему своё оружие, да ещё и оказывается, что этот самый меч, который желтоглазый уже никогда не надеялся увидеть, хотя он был так сильно ему нужен. Это точно был Диарнис, вне всяких сомнений, но ведь он точно знал, что это оружие может находиться лишь у одного человека, а это значит, что человек, стоящий перед ним, является на самом деле принцем, которого он уже и сам считал покойным после падения знаменитых Охранных Башен Сарта. Он не взял предложенное доказательство, а потому бастард вскоре вернул ножны на прежнее места, казалось, совершенно не обращая внимания на тот несколько ошарашенный взгляд, которым он сейчас одаривал принца, скрестившего руки на груди и ожидавшего хоть какой-то более бурной и явной реакции на предоставленное доказательство и своё появление. Как ни странно, волнения уже почти не было, снова вернулась та направленность, которая вроде бы уже совсем покинула его с первых минут проезда по унылому лагерю, но уют этого шатра и то, что человек, которому он собирался доносить свои идеи, был хоть более менее знакомым способствовали новому приливу сил и боевого духа. К тому же произведённый эффект тоже не мог его не радовать.
— Не может быть, — наконец выдохнул Дорнис, снова опираясь на стол одной рукой, а второй проведя рукой по лбу, будто бы проверяя, не вспотел ли он, — этого на самом деле не может быть, — ещё раз повторил он, разом растеряв всё то спокойствие, с которым он первоначально встретил Адриана, — люди дважды не возвращаются из мёртвых.
— Я не уверен, что умер хоть в одном из тех случаев, о которых ты говоришь, — вздохнув, совершенно серьёзно ответил бастард, — честно сказать, я даже не знаю, что со мной точно произошло, но загробный мир я точно увидеть не успел. Скорее, было такое ощущение, словно я просто внезапно заснул или потерял сознание, а потом очнулся уже в Дашуаре.
— Может, просто, наконец, найдено неопровержимое доказательство того, что все эти рассказы про загробную жизнь и мир мёртвых не более чем просто бредни и ложь жрецов, которую нам скармливают уже не один десяток лет? Да и не только нам, ведь такая концепция, кажется, есть во всех современных религиях, только лишь немного иначе преподнесённая и показанная, — кажется, к Дорнису начали постепенно возвращаться спокойствие и словоохотливость, что сделало его фигуру для глаза Адриана более узнаваемой, хотя всё ещё он смотрел на желтоглазого через своеобразную призму.
— Не знаю, да и, если честно, сейчас мне совершенно не до этого. Ты должен тоже это понимать. Сейчас у нас обоих есть дела, куда больше заслуживающие внимания, нежели философские размышления на счёт того, что нас ждёт после смерти, — взгляд Адриана показался Дорнису недовольным.
— Да, совершенно верно, ты прав! — главнокомандующий тут же выпрямился, снова приняв грозный и гордый вид. — Нужно, наконец, сообщить моим людям, что цель достигнута, что теперь в нашем лагере есть тот, кого мы так долго искали! Единственный законный наследник престола! Теперь уже у наших противников не будет никаких поводов для того, что бы продолжать это бессмысленное сопротивление! — Дорнис подошёл к Адриану ближе и положил руку ему на плечо, направляя к выходу, но бастард тут же скинул её, не двинувшись с места, желтоглазый нахмурился, явно не понимая в чём дело. — Что такое, Адриан? Я, конечно, понимаю, что к "явлению народу" было бы неплохо подготовиться, но ты сам сказал, что нужно торопиться с этим, чем скорее враг поймёт, что на нашей стороне древний закон престолонаследия, то они ту же перестанут выступать против новой власти.
— Не перестанут, Дорнис.
— Что? Что ты такое несёшь, Адриан? У нас есть законный наследник престола, есть армия, есть какие-никакие гарантии завтрашнего дня, причём предоставленные не только нами, но ещё и Мортремором. У них нет даже жалкой пародии хоть на что-то подобное, потому что они на самом деле сами не знают, чего хотят, и мы собираемся вбить им в головы, что так дело не пойдёт. Это лишь ещё больше ослабит наше королевство перед лицом Княжества Шан, которое уже во всю свою прыть передвигает армию к нашим границам. Поверь мне, уже завтра они пересекут её, а эти проклятые ополченцы будут рады этому как дару богов и тут же побегут встречать их хлебом и солью, но мы не позволим такому случиться. У меня есть все основания полагать, что раз ты пришёл сюда, то тоже на нашей стороне, но твои слова вызывают у меня некоторые сомнения, прошу, развей их, и пойдём уже, наконец, объявим эту радостную новость.
