Анатолий Агарков - Семь дней Создателя
— Не надо, — попросила Даша и закрыла глаза.
Конечно, не надо. Бедная моя Даша, ты опять готова жертвовать собой. Ради меня, ради ребёнка…. Ради кого?
— Нет, — прошептал, целуя её глаза. — Ты всё не правильно понимаешь. Я хочу создать семью.
— Как это? — Даша уставилась на меня.
— Сейчас мы — одно целое. Ты, я, она. Я чувствую, как дочка шевелится у тебя в животике.
Это была правда. Толчки из Дашиного живота передавались на мой кишечник через панцирь мускулов. Я их чувствовал отчётливо и действительно считал нас единым целым.
Даша хихикнула, щёлкнула меня по кончику носа и туда же поцеловала. Мы долго лежали, внимая кувыркам нашей дочери, и уснули.
Вечером мама на кухне:
— Вы с ума сошли оба?
Даша испуганно:
— Нет, нет, у нас ничего не было. Мы семью создавали.
— Как это? — мама долго думала и сделала вид, что поняла. — И что, получается?
Вечером прижучила меня в моей комнате:
— Советник, ты жениться думаешь — девочка извелась вся?
Эх, мама, мама, знала бы ты, как я-то извёлся….
— Билли, есть тема.
— Само внимание, Создатель.
— Кувыркнись через голову, но докажи, что Сахалин — лучшее место для космодромов и вообще ракетно-космической промышленности.
— Что-то новенькое, Создатель. Может, сначала проверим пригодность на все аспекты?
— Хоть запроверяйся — результат должен быть именно таким.
— Тем не менее.
— Твоё дело.
— Что по срокам?
— Пока терпит. Как Люба?
— Девочка старается, молодец. Ты, Создатель, планируешь ей отставку?
— Не твоё дело.
— Грубо. Отвечу также — когда тебя не станет, буду работать с Любой.
Люба позвонила:
— Знаешь, что удумал Эдуард Эдуардович? Никогда не догадаешься — он пригласил наше кафедральное руководство на Итуруп на защиту моего диплома. Представляешь, буду защищаться досрочно да ещё на самой стройке. Кастиль сам грозится возглавить приёмную комиссию. Представляешь? Ты приедешь? Ведь защита! А когда? Эх, ты. Я люблю, скучаю, жду не дождусь. Твой "Piligrim" — прелесть. Ты его запатентовал? Зря, утёр бы нос "Майкрософту". Всё, целую….
Мама за дверь, Даша зовёт:
— Айда семью создавать.
Разденемся и в постель. Лежим, прижавшись животами, внимаем дочери.
— Ты знаешь, — говорю, — хочу примириться с отцом: нехорошо как-то мы расстались.
— Это правильно: в жизни так много напастей, что самим их создавать — просто нелепо. Близкими людьми надо дорожить.
Милая моя Даша, как скоро ты стала мудрой.
Отец откликнулся на моё желание встретиться. Когда мы приехали с Дашей в парк, он уже гулял там со своим маленьким сыном — моим сводным братиком. Ничего малыш, шустрый. Пожал мне руку, взял у Даши сладкий батончик и заявил:
— Лёша хороший.
Бобчинский победно взглянул на меня. Он здорово сдал со дня последней встречи — мешки под глазами, щёки оплыли, руки трясутся и затравленный взгляд.
Пьёт, подумал я.
Даша с малышом пошли на горку, мы присели за столик. Он взял мою ладонь в свои влажные руки.
— Это хорошо, что ты позвонил. Я сам давно мечтал об этой встрече, да всё никак не решался. Ты любишь меня, сын?
Я кивнул:
— Ты мой отец.
— Обещай, что после моей смерти, не оставишь заботами своего брата.
— Ты больно рано собрался.
— Ничего не поздно — дни мои сочтены. Я знаю.
— Перестань выдумывать. Ты как живёшь, средств хватает?
— Не о них речь. Меня отравили.
— Кто?
— Твой дед. О, это страшный человек.
— Дед? Зачем? Чем тебя траванули?
— Радиоактивным изотопом — современный яд шпионов.
— Ты у психиатра был?
— Не веришь?
— Не верю.
— Помру, поверишь? Пообещай, что брата не бросишь.
— Обещаю….
По дороге домой, Даша спросила:
— Как он?
— Спился.
— Жалко мальчика — хорошенький.
Дома Билли:
— Создатель, ты — провидец. Именно для космических затей создала Земля сей замечательный остров. Готов доклад — подставляй ладони.
Зашелестел бумагой принтер….
Дашу увезли около полуночи. Мы с мамой долго сидели на кухне за чаем, потом разошлись по своим углам. Но не спалось. Снова сползлись. Переживали молча. Говорили тихо и немногословно. К утру задремал в кресле у телевизора. За открытым окном хлопнула дверь такси, и я проснулся. Пока разлепил глаза, пока привёл в порядок мысли, сообразил, где я и почему, послышался голос Надежды Павловны. Не успел из кресла выбраться, в комнату впорхнула мама:
— Вставай, отец-подлец, дочка у нас, Настенька.
Анастасией звали и мою маму….
Две недели спустя позвонил Костылю:
— Доклад готов. Вылетаю.
В этот раз губернатор лично встречал в аэропорту. Шёл навстречу, распахнув объятия. Но Люба опередила его, выпорхнула из-под руки и бросилась на шею. Поцелуй наш затянулся. Кастиль ждал-ждал, махнул рукой, повернулся и пошёл обратно. Следом свита.
В наш номер принесли протокол дня:
— чтение доклада
— обсуждение
— и т. д. и т. п.
— банкет
Я наискось размашисто написал: "Три дня не беспокоить"….
На этот раз Билли превзошёл самого себя. Доклад был полный, конкретный, с массой приложений. Всё просчитано до мелочей. Четыре космодрома, все необходимые производства, центры — управления полётами, подготовки космонавтов, научных космических исследований. Всё оснащено по последнему слову мировых технологий. Билли остался верен себе — никаких ДВС, весь транспорт на острове электрический. Источники её (электроэнергии) уже известны — солнце, воздух, вода и…. Вот тут-то и таилась изюминка. Отойдя от правил, Билли запланировал аннигиляционную электростанцию в центре Сахалина: всё-таки много допусков в стихиях, а их не должно быть, где царит точная наука. Предложил использовать в качестве топлива самый доступный материал — быт и промотходы. В приложенной пояснительной записке раскрывался принцип и сама установка, приводящая в неравновесное состояние любое вещество, стимулирующая цепную реакцию ядерного деления. В результате материя без остатка переходит в энергию. Это открытие, скажу я Вам, на грани фантастики — значение и масштабы перспектив его трудно переоценить.
На исходе третьих суток нашего с Любой марафона Костыль позвонил:
— Гладышев, ты сам-то читал, что написал?
Нет, не читал — избаловал меня Билли своей непогрешимостью.
— Что произошло, Эдуард Эдуардович?
— Ты бы ещё в газетке это напечатал.
— Для чего?
— Вот и я говорю — для чего. Ты что неучем прикидываешься, советник? У тебя почти вся глава об энергетике и приложение к ней — строжайшая государственная тайна. Ты где эту идею подсмотрел?
