Анатолий Агарков - Семь дней Создателя
Наши мамы, прячась за шторы, следили за нами из окон, прижимая мобилы к ушам.
— Дашенька! — воскликнула Надежда Павловна и бросилась из квартиры вон.
— Молодец, девочка! — сказала мама и поспешила нам навстречу.
Но я миновал их. Нёс Дашу на руках, на этаж поднялся в лифте. Вошёл в квартиру, положил любимую на диван, встал возле на колени. Следом наши мамаши. Надежда Павловна врач, меня оттолкнула, пульс щупает на руке, на шее, кофточку расстегнула, приложила ухо к груди.
— Лёша где? — тихо спросила Даша.
Теперь я тесню Надежду Павловну, проторенным путём целую руку, шею, грудь.
— Даша! Даша! Даша!
Меня бьёт колотун. Слёзы бегут сами по себе. Даша давит их пальчиком на моих щеках. Мама, обняв Надежду Павловну, уводит на кухню. Потом мы приходим туда. Даша усаживается за стол, придерживая живот обеими руками:
— Простите, запнулась и вас напугала.
— Бывает, бывает, — торопится согласиться мама.
Потом начинается делёж — делят Дашу.
— Я — врач, — напоминает Надежда Павловна.
— А я с завтрашнего дня в отпуске, — заявляет мама, — и Лёшка дома.
— Да что она сиротка по чужим квартирам ютиться?
— К чёрту условности — надо думать о здоровье дитя и мамочки. Даше нужны уход и присмотр.
Спор нескончаем. Мама любит Дашу, это все знают. Теперь она девочку отсюда не выпустит — столько ждала счастливого момента.
— А ты что молчишь? — толкает меня. — Где должен быть твой ребёнок?
— Со мной.
Даша молчит. Мама победно смотрит на Надежду Павловну:
— А вас, товарищ доктор, прошу на осмотры не опаздывать — сразу после работы к нам.
Даша ночует у нас — у неё появилась своя комната. Мы все вместе притащили необходимые ей вещи. Вечером сижу возле её ложа, рассказываю про Курилы. Мама по коридору шмыг туда, шмыг сюда. Не вытерпела:
— Эй, молодёжь, пора расходиться.
Мы целуемся на прощание, и расставаться нам не хочется. Легонько щекочу Дашин живот. Ей нравится. Мама входит:
— Скалку взять?
Узурпатор. Диктатор. Домострой. Салтычиха. Кабаниха. Пиночет. Пол Пот….
— Билли, как дела?
— Нормально.
— Твой план одобрен Президентом.
— Уже знаю.
— От кого? Ах да — Инет. Как Люба?
— Справляется. Закончили отчёт по практике, замахнулись на диплом — толковая девочка.
— Билли, ей нельзя в Москву. Надо что-то придумать.
— Думай….
И я придумал. Позвонил Главе Администрации Президента.
— Хотел с Вами посоветоваться — можем ли мы решить один вопрос, не беспокоя патрона.
— Смотря, какой.
Я объяснил в двух словах. Мой собеседник, подумав:
— Давай не по телефону — подъезжай вечером ко мне в берлогу.
"Берлога" руководителя президентской Администрации ютилась в Рублёвке. Он забыл о моём визите и не заказал пропуска. А может, это сделано нарочно — кто их, политиков, разберёт. Позвонил с КПП, уладил формальности. Этот инцидент вновь заставил задуматься о правильности предпринимаемого шага, но отступать поздно.
Беседка очень напоминает уже известную. Сидим. Беседуем. Мой визави — чиновник до мозга костей, чиновник с большой буквы, большой знаток официального протокола. Он так давно на государевой службе, что даже в домашнем халате олицетворение её самой. Но достаточно умён, чтобы интриговать против фаворитов Президента — достаточно собрать негатив и держать под прицелом. Я всё это знаю и, тем не менее, сам принёс ему компроматы на себя. Потому что ни он, ни Президент по большому счёту мне не нужны. Я им нужен — по крайней мере, второму.
Суть моей просьбы — назначить Любу на моё место, спецпредставителем Президента на Курилах.
— Хочешь удержать жену на островах — я правильно понимаю?
Он всё правильно понимает.
— Отчего же, сделаем. Завтра пошлю курьера на Дальний Восток с соответствующим назначением и предписанием госпоже Гладышевой — ежедневный отчёт о состоянии дел по проекту. Она не сможет вырваться с курящих островов. Чем думаешь заниматься?
— Ухаживать за женой — у неё тяжело протекает беременность. Надеюсь, за два года работы имею право на отпуск?
— Имеешь, имеешь. А сколько у тебя жён?
Посмотрел ему в глаза и твёрдо сказал:
— Пока две.
На, жуй свой компромат!
Первый чиновник Кремля хмыкнул:
— Завидую.
Через два дня он позвонил.
— Твоя просьба реализована — Любовь Александровна введена в штат Администрации и исполняет обязанности спецпредставителя на Курилах.
— Спасибо.
Ещё через день позвонила Люба.
— Что с тобой? Ты здоров? Мне передали твои полномочия.
— Вникай. Считай это делом ближайших лет. Разве не интересно?
— Ещё как. Но как быть с учёбой? Защититься хотела досрочно. С тобой-то что? Когда приедешь?
— Влезаю в новую тему (вру). Пока приехать не могу (это правда). Люблю и очень скучаю (не поверите — и это правда)….
Кастиль улетая, захотел увидеться.
— Всё хорошо, Гладышев, всё хорошо. Твой проект принят на "ура". Начнём шуровать, как только пойдёт финансирование. Всё хорошо, всё. Две проблемы. Ты меня слушаешь? Слушай меня, Гладышев. Курилы — это ещё не вся область, есть ещё Сахалин. О нём-то ты забыл. На архипелаге будет новый век, а там — старый. Не хорошо это. В экономике перегиб, раздрай в умах людей. Подумай об этом, Гладышев, крепко подумай. Я знаю, ты что-нибудь придумаешь.
Потом огляделся подозрительно, наклонился к моему уху, зашептал:
— Ты ведь мне яму роешь, Гладышев. Я выпускник ракетно-космического факультета, а вся идея в море упирается. Попрут меня, не сегодня так завтра, попрут, как пить дать. Оставь мне хоть Сахалин, Гладышев. Очень прошу.
— Подумаю, — вяло обещал.
Кастиль мне стал неприятен. Вроде неплохой мужик, деловой. Чего они за власть так цепляются? На мой взгляд — нет ничего скучнее, сидеть в кабинете и каждый день видеть одни и те же льстивые лица.
Разговор продолжать не хотелось, сменил тему.
— Кто будет юридическим исполнителем проекта?
— Президент говорит, создаётся открытое акционерное общество "Океан" с контрольным пакетом в руках государства. Это общество и принесёт конец губернаторской власти.
— Почему?
— Так не будет там населения, как такового — все сплошь сотрудники одной компании….
Направляясь к турникету, Кастиль повторил:
— Помни, Гладышев, о Сахалине.
Мамы дома не было. Мы целовались с Дашей на её ложе. Начал ласково раздевать её, а она не сопротивлялась. Раздел. Разделся сам, лёг рядом. Прижался животом к её животу.
— Не надо, — попросила Даша и закрыла глаза.
