Ансельм Одли - Еретики Аквасильвы
— После слов Этлы я не скоро вспомню о покое.
— Да, ты прав. Ты прав.
Он выглядел задумчивым, и я не удивлялся этому. Покинув рыночную площадь, мы начали подниматься на холм по небольшой уютной улице. Она привела нас к стене, которая окружала один из общественных садов. Приятный запах цветов и зелени сменил назойливую вонь портовых кварталов.
— У входа в парк будет охрана, — предупредил меня Сархаддон. — Напусти на себя важный вид и назови сторожу свой титул. Говори с ним властно и презрительно.
Стратегия Сархаддона оказалась вполне подходящей для беседы со щеголеватым охранником, который лениво бродил у парковых ворот. Очевидно, жители ближайших домов имели собственные входы в сад и пользовались ими в любое время. Сторож должен был следить за тем, чтобы в парк не проникали бездомные нищие и хулиганы, которые могли нарушить отдых состоятельных членов общества.
Сад радовал обилием растительности и фонтанов. По краю небольшого пруда размещались беседки с потайными комнатами для приватных встреч. Впервые с тех пор, как мы покинули Лепидор, я почувствовал себя в знакомой обстановке — здесь было много открытого пространства, и строения не ошеломляли меня своей роскошью.
— Похоже, эти беседки активно используются, — сказал Сархаддон, указав на женский шарф, небрежно оставленный на перилах лестницы, ведущей вниз, в потайную комнату.
Из других беседок доносились приглушенные голоса — достаточно громкие, чтобы заявить о своем присутствии, но умеренно тихие и неразборчивые для стороннего слушателя. Вероятно, жители Фарассы вели здесь дела, которые не хотели выставлять на всеобщее обозрение. Интересно, как тут решалась проблема подслушивания? Вряд ли торговцы смирились бы со шпионажем. Мы нашли свободную беседку и спустились в маленькую потайную комнату. Она располагалась под землей и хранила освежающую прохладу. Я сел на каменную скамью, прислонился спиной к стене и тихо спросил:
— Что ты думаешь об Этле?
— А что тут думать? — мрачно ответил Сархаддон. — Она и какие-то предатели решили сделать Лечеззара новым Премьером.
— Лечеззара! Ты же говорил, что его избрание — это армии фанатиков и тысячи костров, на которых будут жечь еретиков.
По словам послушника, Лечеззар проповедовал оголтелый фанатизм. Я не понимал, как такого человека можно избрать Премьером!
— Ну и что? Премьером станет тот, кто наберет большее число сторонников в высших эшелонах власти.
— А как насчет яда, которым отравят экзарха Нового Гипериона?
— Кэмбрессцы и кланы Гипериона сами назначают своего экзарха, — сказал Сархаддон, расхаживая по кругу, словно бык в загоне. — Нынешний экзарх не исключение. Он разумный человек и уважаемый политик. Его слово могло бы повлиять на выборы Премьера. Если, как я понял, он будет отравлен, авархи Нового Гипериона потеряют вес при голосовании. Без поддержки кэмбресского экзарха умеренные силы обречены на поражение. Ты скоро увидишь, к чему это приведет.
Кто-то из моих наставников уже рассказывал мне об этой привилегии гиперионцев. Они завоевали это право двадцать лет назад, когда Сфера переживала не лучшие дни. Кэмбресские адмиралы приказали бросить в тюрьмы всех жрецов и магов на территории Нового Гипериона. Кроме того, они пригрозили послать экспедиционные войска против Священного города. Сейчас этот город считался недоступным для вражеских армий, но в ту пору хэйлеттиты не представляли собой реальной силы.
Из-за временной слабости и внутренних разногласий Сфера не могла навязывать гиперионцам свою волю. Ей пришлось уступить, и с тех пор Адмиралтейство Кэмбресса само назначало авархов и экзархов в храмы континента. По этой причине экзарх Нового Гипериона, один из самых старых и влиятельных жрецов, обладал бесспорной независимостью от Танета и Священного города. С его мнением считались — хотя бы потому, что за ним стояла мощь кэмбресского флота.
Несмотря на старания отца, я мало разбирался во внешней политике. Однако мне было ясно, о чем говорил Сархаддон.
Чем тяжелее станет десница Сферы, тем больше невинных людей отправят на костер. Умеренных жрецов заменят фанатиками, которые будут искоренять малейшие следы инакомыслия. Возможно, волны Чистки затронут и Новый Гиперион. Хотя я не представлял себе, как разобщенная, разбросанная по миру организация может победить великий Кэмбресс. Славная история его военных эскадр — еще более мощных, чем флот Танета, — ковалась веками. Тем не менее за несколько последних десятилетий гиперионцы так и не добились никаких уступок от Сферы.
Новый Гиперион… Манта! Черная манта, напавшая на Зазана!
— Значит, атаку на «Льва» могла спланировать Сфера?
Сархаддон повернулся ко мне, и в его глазах сверкнули искорки прозрения.
— О, огонь Рантаса! Катан, ты прав! Так оно и есть! Вероятно, Зазан узнал кое-что о планах Этлы. Ей стало известно об этом, и она послала за ним погоню!
— Или, возможно, эта атака была отвлекающим маневром, чтобы сфокусировать внимание Адмиралтейства на внутренних делах.
Сархаддон недоуменно поднял брови.
— И что, по-твоему, хочет скрыть Сфера?
— Свои сомнительные дела в Экватории. Допустим, перемещение крупных подразделений сакри. Это только моя догадка.
— А чтобы их не заподозрили в атаке, раскольники Сферы придали происшествию мистический оттенок. Слух о морских призраках и детях тьмы распространился по всей Аквасильве. Каким бы ни был план Этлы, он в конце концов достигнет своей цели.
Я почувствовал холодный озноб. Эти люди собирались отравить экзарха Нового Гипериона. Что, если они узнают о двух юношах, которые подслушали их тайный сговор? Вряд ли они откажутся от своей затеи. Просто убьют свидетелей, и все.
— Такая информация может стоить нам жизни. Зачем связываться с этим?
— Добравшись до Танета, мы сможем предупредить твоего отца. Он расскажет о планах Этлы остальному Совету, и Лечеззар не станет Премьером.
— Ты думаешь, отец поверит нам? Члены Совета потребуют доказательств.
— Возможно, наш ход не повлияет на голосование, но попытаться стоит. Хотя мы скорее всего опоздаем. Я слышал, что Премьер Халеззиах быстро теряет силы. Ему осталось жить лишь несколько недель. Он может умереть до нашего прибытия в Танет — если только уже не скончался. Вести из Сйященного города доходят до Танета за пять-шесть дней. Спустя время о них узнают остальные континенты.
— Что ты знаешь о процедуре избрания? — перебил его я.
— Это обычное голосование, в котором принимают участие экзархи и помощники Премьера.
— А сколько всего экзархов?
Сархаддон явно думал о чем-то другом.
