Джастин Аллен - Черные псы пустыни
Урук пошел быстрее, старуха с козлом не поспевала за ним.
— Ах, как хороша у моего сына жена! Лучше ты здесь все равно не найдешь.
Урук потрепал шею пса.
— Не отставай!
С каждым шагом они углублялись в трущобы Кан-Пурама. Местные жители именовали этот район «Дном», и не без оснований. По улицам здесь сновали мелкие воришки, в грязи дрались дети. Повсюду тучи мух роились над нечистотами, крысы шныряли под ногами средь бела дня. В дверях сидели больные и калеки. Под стать обитателям были и их жилища, душные, неуютные развалюхи. «Что держит здесь людей? — удивлялся Урук. — В могиле не хуже».
Урук — другое дело. Он пришел сюда в поисках воров. По городу летали слухи о недавних ограблениях. Два богатых семейства, издавна враждовавших по всеми забытой причине, наняли грабителей, чтобы отомстить друг другу. Их агенты хорошо знали, где и что следует украсть, знали и где нанять нужных людей, но Уруку были нужны подробности.
Солнце ползло к зениту, жара становилась нестерпимой. Урук и собака в пути с восхода солнца, жажда уже дает о себе знать. Надо бы найти воду или тень. Они шагали наугад, поглядывая по сторонам, но Урук так и не смог обнаружить ничего интересного. Но вот они наткнулись на какую-то маленькую харчевню. Три стены, навес, в глубине неуклюжий стол, вокруг которого расположились лихого вида посетители. Они тянут что-то из кувшина и глазеют на улицу. Если мимо проходит женщина, даже старая или на сносях, группа принимается улюлюкать, чмокать губами, раздаются громкие хлопки грубых ладоней по ляжкам разной степени упитанности.
Еще четверо расположились ближе к улице вокруг опрокинутого ящика. Во что-то играют. Перед ними шесть горок черепков, по одной перед каждым из игроков и две в стороне.
Урук направился к игрокам, но тут кто-то схватил его за руку. Женщина. Гадалка. Как и у всех гадалок в Кан-Пураме, глаза прикрыты вуалью, а тело — тонким, полупрозрачным платьем без рукавов. Повыше локтя медный браслет.
— Отстань, — буркнул Урук.
Она сняла ладонь с его запястья.
— Страшные тучи сгустились над тобой, — прошептала она еле слышно. — Боги гневаются на тебя.
Урук огляделся. У стены сидит старик, с нижней губы его тонкой вязкой нитью сочится слюна. Возле старика отчаянно скребет бока голый малыш.
— А на кого они не гневаются? — усмехнулся Урук.
— Да, жизнь полна несправедливости, — согласилась гадалка. — Но у других есть друзья, семьи, крыша над головой. — Она показала на женщину, шагавшую по улице с двумя детьми. — А у тебя нет и этого.
Урук направился прочь, не проронив ни слова.
Гадалка не отставала.
— Я отвечу на любой твой вопрос.
— Любой?
Из-под вуали выпала черная прядь, гадалка смахнула волосы с глаз. Руки непривычно чистые для этой местности.
— Меня интересуют воры.
Урук заметил, что игроки оторвались от своего занятия и прислушиваются к их беседе.
— Зачем это тебе? — спросила гадалка, чуть склонив голову к плечу. — Дурные предзнаменования окружают тебя. Но не все еще потеряно, можно повлиять на судьбу…
Урук не собирался обсуждать судьбу, предзнаменования и злой рок ни с кем, тем более с какой-то трущобной гадалкой.
— Я ищу воров, — повторил он, подчеркивая каждое слово. — Спросить этих? — Он кивнул на таверну.
— Им ничего не известно.
— Тогда где и кого спросить?
Она вытянула ладонь.
— Я расскажу тебе не меньше, чем любой другой. Но время — металл.
Металл у Урука имелся. Немного. Несколько серебряных пластинок. Он украл их вместе с горстью меди у хлеботорговца еще в день прихода в Кан-Пурам. Медь уже почти истратил, да и серебро подходило к концу. Урук вынул кошелек из мешка и пошарил в нем. Пес тем временем обнюхивал сандалии на ногах гадалки. Тоже большая редкость в этих краях.
Урук уронил в ладонь гадалки крохотную медяшку, чуть больше ячменного зерна.
— Вот и хорошо. — Женщина спрятала металл в какой-то потайной карман. — Настоящих воров ищи там, — она вытянула руку в западном направлении, к окраине города. — Кто они — я и сама не знаю. Но здесь им делать нечего, здесь нет для них добычи.
— Что скажешь о грабежах?
— О каких грабежах?
— О последних грабежах. Ты о них слышала.
— Грабежи… — Она засмеялась. — Последние. Средние. Первые… Грабежи существуют с тех пор, как завелись на свете богатые люди. Сейчас в городе, наверное, сотня богачей ищет воров, чтобы заказать им грабежи, и тысяча воров готова откликнуться на их зов.
Урук покачал головой. Интересное местечко этот Кан-Пурам.
— Здесь говорят, что месть одного богатея делает беднее, другого богаче, а вору на пользу вдвойне, — продолжила гадалка. — И так было всегда.
— А почему отцы города это терпят?
— Отцы? Нет здесь никаких отцов. Зато есть куча жрецов. А что от них проку-то! Богатые заботятся каждый о себе, а бедняки страдают. Так уж повелось.
Гадалка еще не успела закрыть рот, как Урук ощутил толчок сзади. Он настолько втянулся в разговор, отбирая хоть какие-то крохи полезной информации о Кан-Пураме, что не заметил, как какая-то оборванка ударила его под колени тачкой с какой-то древесной гнилью.
— Смотри, куда тебя несет, — зло зашипела на женщину гадалка. — Ты задела моего клиента.
Урук не успевал удивляться — сначала появившейся ни с того ни с сего тачке, затем реакции гадалки. Оборванка тем временем еще раз проехала тачкой по ноге Урука. Щепки посыпались в дорожную пыль.
— Смотри, что ты наделал, гад! — завопила хозяйка тачки и бросилась подбирать свои сокровища. Пес зарычал, и Урук придержал его.
— Следи за своим уродом, не то мой сын убьет вас обоих.
— Не обращай на нее внимания, — гадалка взяла Урука за руку. — Не стоило бы тебе это говорить, но в этой харчевне есть сзади каморки, в которых иногда прячутся воры. Не знаю, есть ли там кто сейчас, но проверить можно.
Урук тем временем глядел на нищенку, которая подбирала с земли последние дощечки. Пес тоже внимательно следил за нею и обнюхивал, когда она подходила слишком близко.
— Чтоб ты сдох! — проскрипела она и подняла голову, зло уставившись на Урука. — Укусит меня — заплатишь. — И она погрозила ему кулаком. Ногти ровные и чистые, на руках ни шрамов, ни царапин. Да и возраст… Есть ли у нее вообще сын?
Гадалка все тянула Урука за руку.
— Зайдешь в таверну «Бронзовый котел», скажешь, что я тебя прислала. Через три улицы отсюда.
Тут Урук почувствовал, как чья-то рука полезла в его мешок. Он напрягся и заставил себя ничего не заметить. В конце концов, ради этого он и пришел сюда. Чужая рука довольно неуклюже порылась в мешке, нашарила кошелек, а затем исчезла легко и мгновенно.
