Константин Кривчиков - Когда дует ветер
— Вон она, волосы, как сено.
Рунат приблизился к Олие. Та сидела на земле, голова Данула лежала у нее на коленях. Мальчик дремал, измученный долгим переходом. На подошедшего вождя ведунья даже не взглянула: их, этих гартов, здесь уже половина племени перебывала. Все пялятся на лесовиков, как на диковинных зверей. А чем они отличаются? Только тем, что мужчины-лесовики никогда не обрезают бороду, а женщины разных веревок себе в волосы не заплетают, как эти козы равнинные.
— Это ты, ведунья? — гарт стоял прямо над женщиной и сверлил наклоненную голову голубенькими глазками. Олия глянула мельком и снова уставилась в землю. Она знала неуправляемую силу своего взгляда и в гляделки без нужды не играла.
— Чего молчишь?
— Эй ты, волосатая! — Урак слегка хлопнул Олию древком копья по плечу. — Отвечай, когда вождь спрашивает.
И посмотрел на Руната:
— Она, она, ведьма лесная. Вишь, клык медвежий на шее висит. Может, ее того, плеткой огреть?
Олия подняла глаза на Урака и кольнула так, что соглядатай осекся. Потом перевела взгляд на Руната, произнесла грудным хрипловатым голосом:
— Ну, извини. Не знала, что ты вождь. У нас в лесу вождей давно нет. Не знаю, как с ними разговаривать.
Рунат усмехнулся. Неожиданно для него самого, лесовичка ему понравилась. Ее гордое спокойствие вождя ничуть не разозлило, а, скорее, позабавило. Он привык видеть в глазах соплеменников, даже таких сильных и храбрых воинов, как ариг, угодничество и страх, а тут… Какая-то хрупкая лесовичка делает вид, что его не боится. Может, это даже и неплохо. По житейскому опыту он знал, что с людьми, которые тебя не боятся, во многих смыслах проще иметь дело. Больше шансов, что не соврут и не обманут.
— Так ты, ведунья или нет?
— А что? На костре хотите сжечь?
'Ишь ты, — подумал Рунат. — А она и вправду отчаянная. И умная, похоже'.
— А ты, почему так решила?
— Знаю. Люди рассказывали.
— Какие люди?
— Разные. По лесу много разных людей бродит.
Вождь ответил после паузы:
— Можем и сжечь. А можем и не сжечь. Мне сказали, ты Храна от яда вылечила?
— Хран, это кто? Здоровый такой, со шрамом?
'Врет или правда не знает, как зовут?'
— Здоровый. И со шрамом. Ариг мой.
— Ну, лечила. Может и вылечила. Если к утру не помрет.
Олия шутила очень опасно. Но такой уж эта женщина имела нрав и язык. А еще она почувствовала, что независимый тон вождю 'лосей' почему-то нравился. Олия вела себя как лисица, угодившая в западню. Сейчас она слегка скалила зубы, но готова была и хвостом повилять, лишь бы выбраться из ловушки.
— А другие болезни лечить можешь?
— Смотря какие.
— Ну, окаху выгнать. Из девочки.
— Смотря какого, — осторожно ответила Олия. — Окахи разные бывают.
— Развяжи ее, — распорядился Рунат. Он принял решение.
Рунат, Олия и Урак уже поднялись по откосу, когда их догнал запыхавшийся колдун.
— Рунат, вы куда? — за небрежным тоном Ирас пытался скрыть сильное любопытство и озабоченность.
— Ко мне.
— Можно мне с вами?
— А зачем? Чего ты там не видел? — вождь не скрывал издевки. Он злился на Ираса за то, что тот то ли не мог, то ли не хотел помочь Уме, и теперь испытывал злое удовлетворение, оттого что никак не зависел от колдуна. Тот сам расписался в своей беспомощности, в неумении замолвить словечко перед духами. Так что — пусть проваливает к Черуху.
— Ну, посмотрю. Как там Ума, девочки.
— Ты уже смотрел. И с Черухом уже договорился, — произнес Рунат, как отрезал. — Нечего тебе там больше делать. Иди лучше пленными займись. Пусть их покормят чуток. Завтра надо землю рыть.
— Но, — Ирас уже не скрывал гложущего его любопытства. — А ведунья-то тебе зачем?
— Решил вторую жену взять, — с садистским удовольствием пошутил вождь, обрекая колдуна на бессонную ночь. Он хорошо знал, что Ирас совершенно не понимал шуток.
Арида встретила приход мужа и неожиданных гостей недоуменным и растерянным взглядом. После того, как заболели и младшие дочери, несчастная женщина совсем потеряла голову. Она бесцельно, как лунатик, слонялась по хижине, поочередно присаживаясь около больных дочерей и почти непрерывно плакала. Внутренне она уже смирилась с тем, что все три девочки отправятся в акуд. Раз уж колдун отказался помогать, то шансов на спасение нет.
Рунат, ни слова ни говоря, подвел Олию к лежанке Умы.
— Вот, — начал и замолчал — сдавило горло. Только сейчас, у постели больной дочери вождь вдруг понял, что эта дикая гордая лесовичка с растрепанными волосами, его последняя надежда. Понял и ощутил внутри себя такую черную и жуткую пустоту, что задохнулся, а потом закашлялся. Пока он кашлял, Олия подошла к девочке и присела. Та посмотрела на незнакомую женщину и внезапно тихо и жалобно попросила, с трудом раздвигая растрескавшиеся от жара губы:
— Пить…
— Воды дайте, — потребовала ведунья и посмотрела на Ариду. Та стояла с открытым ртом.
— У вас что, воды нет? — недоуменно спросила Олия.
— Э-э, — просипела Арида, у нее тоже что-то произошло с голосом. — Ей нельзя.
— Почему?
— Колдун сказал.
— Почему?! — почти выкрикнула ведунья. Глаза ее при этом так грозно сверкнули, что Арида попятилась.
— Он сказал, что нельзя окаху поить. Это он воды просит.
— Дурак он, ваш колдун, — со зловещей интонацией процедила Олия, и перевела взгляд на Руната.
— Вождь, или как тебя там? Ты воды дашь?
Словно загипнотизированный требовательным взглядом ведуньи, вождь торопливо взял горшок с водой и подошел к лежанке. Олия приподняла голову девочки и скомандовала Рунату:
— Давай!
Тот поднес край горшка к губам дочери.
Пока Ума жадно, едва не захлебываясь, пила воду, Арида стояла с выпученными глазами, ни жива, ни мертва. Наконец, девочка закончила пить и Олия осторожно опустила ее голову на шкуру. Рунат заглянул в горшок и ошеломленно посмотрел на ведунью — горшок был пуст.
— Да не бойтесь вы, — раздраженно произнесла Олия. — Видите, сколько она выпила? Теперь любой окаха захлебнется.
— Но, — неуверенно протянула Арида. — Колдун сказал…
— Дурак он, ваш колдун, — повторила Олия и, не удержавшись, ядовито добавила. — Только у гартов могут быть такие глупые колдуны. Вода любую болезнь выгоняет.
Олия хорохорилась, но нервы у нее были напряжены до предела. Едва увидев лицо девочки, она поняла, что знает эту болезнь. Именно такой же окаха напал две зимы назад на Данула и Павуша. Тогда у мальчиков начался жар, и на лице появилась мелкая красная сыпь, перемежаемая пузырьками, наполненными мутной водой. Только под носом кожа осталась чистой и бледной. Такая же сыпь пошла и по телу мальчиков. И они тоже все время просили пить.
