Павел Марушкин - Зимние убийцы
— Что ж, молитесь, чтобы я оказался прав, — полушутливо предложил я. — А то вдруг он решит почтить вниманием какое-нибудь другое место…
— В таком случае я арестую вас, за саботаж, — сварливо откликнулся инспектор. — Конечно, ваши высокие покровители быстренько вытащат вас из кутузки, но хоть душу отведу…
Хм. Надеюсь, он так пошутил. Высоких покровителей у меня не было — хотя многие думали иначе, одно приглашение на обед к Его Величеству чего стоило… Ну, это дела прошлые.
— Сколько фрогов у вас здесь?
— Достаточно, чтобы схватить негодяя, — ушел от прямого ответа инспектор. — Главное, не путайтесь у них под ногами.
Ну что ж, достаточно — так достаточно. Я окликнул проходившего мимо служителя и поинтересовался, нельзя ли заказать кружечку пива прямо в «джакузи». Разумеется, у них была такая услуга — фроги изрядные сибариты. Содрали с меня безбожно, зато пиво было — высший класс. Вдобавок, я получил возможность поддразнить Элисенварги: он-то был на работе, и таких вольностей позволить себе не мог.
Бежало время. Я неспешно тянул золотистый напиток, рассеянно поглядывая на посетителей, мелькающих в клубах пара — по их белым султанам купальни можно было заметить издалека, за несколько кварталов. Начинало темнеть; сумерки украсились множеством разноцветных огоньков. Здесь традиционно обходились без электричества, предпочитая масляные светильники. Послышался частый топот. Мальчишка-фроги, лет десяти, пробежал по дощатому настилу, топоча грубыми башмаками, склонился к Элисенварги и что-то шепнул ему на ухо. Инспектор кивнул и полез на сушу. Я вопросительно приподнял бровь.
— Мои парни заприметили типа, похожего по описанию на нашего фигуранта, — снизошел он. — Надо быть начеку.
— У вас есть кто-нибудь в зимней гостинице?
— Разумеется, есть! — буркнул он. — Вы что же, совсем за дурака меня считаете? Как только он сунется туда, дело в шляпе!
Я последовал примеру Элисенварги, не без сожаления покинув уютную купель. Порыв ледяного ветра тут же хлестнул распаренное тело. Бр-р! Фрогам-то легче… Стуча зубами, я устремился к раздевалке. Вовремя: не прошло и пары минут, как невдалеке громко зазвонил колокольчик — посетителям давали понять, что купальни закрываются. Я ощутил легкое беспокойство. Ещё немного, и публика покинет это место. Служители начали обход, деликатно поторапливая припозднившихся или уснувших в тёплой водичке сограждан. Я оделся и двинулся к выходу, вглядываясь в подсвеченную неяркими огоньками белесую мглу.
Как я и предполагал, парочка констеблей в штатском дежурила у входа. Одного я даже узнал — доводилось встречаться во время предыдущих расследований.
— Привет, Тритти! Как дела? — и уже вполголоса: — Видел нашего парня?
— Здорово, Эд. Вроде, зашел тут один, по описаниям похож… Если тот самый, ребята его примут, не переживай.
Последняя компания с умиротворенным видом покинула заведение. Я проводил их внимательным взглядом. Минут через пять появился Элисенварги. Он явно нервничал.
— Проклятый ублюдок как сквозь землю провалился! Боюсь, придется прочесывать все купели и раздевалки…
— То есть в гостинице он не появлялся? — на всякий случай спросил я. Инспектор посмотрел на меня, как на идиота.
— Разумеется, нет!
Тритти тяжело вздохнул: перспектива искать маньяка-убийцу среди клубов пара его не слишком порадовала.
— С чего бы этому засранцу прятаться? Предполагается, что он не знает о засаде!
— Может, просто почуял неладное. А может, его насторожила ваша затея с лестницей, — предположил я.
— С какой лестницей? Что вы несете, Монтескрипт? — процедил Элисенварги.
— То есть как?! — удивился я. — Лестница в сугробе, с обратной стороны гостиницы — я думал, это ваших рук…
Не дослушав меня, он устремился прочь. Я бросился следом, на ходу расстегивая верхние пуговицы пальто — чтобы можно было сразу выхватить пистолет.
— Не могу поверить! Вы что, даже не удосужились обойти здание?!
Он не ответил. Взметая снег, мы подбежали к гостинице, завернули за угол — и…
— Проклятье!
Лестница по-прежнему была там. Только теперь она не валялась в сугробе, а стояла, прислоненная к стене здания, и верхний её конец упирался в разбитое окно. Я развернулся и бросился к дверям. Инспектор обогнал меня, на ходу выкрикивая распоряжения. Портье шарахнулся прочь. Коридор наполнился полицейскими — кажется, они были за каждой дверью… Но только на первом этаже!
— Все наверх! — ревел Элисенварги.
Топоча, словно стадо взбесившихся бегемотов, мы ворвались на второй этаж. Толстый констебль плечом вышиб хлипкую дверь номера… И — да, он был здесь: гнусного вида старец, в широкополой шляпе и ветхом плаще. Точно такой, каким я представлял его по описаниям Эрхенио; будто ожившее порождение фантазии, обретший плоть фантом… Наконец мы встретились с убийцей лицом к лицу.
Мерзавец вцепился в Т-образную рукоятку засевшего во льду инструмента — должно быть, услыхал шум и поспешил выдернуть своё орудие, но оно застряло.
— Не двигаться! Полиция! Руки вверх… А-а-а!
Старец мощным рывком выдернул бур из ледового плена и ткнул им констебля в лицо. Тускло блеснули короткие зубцы. Полицейский отлетел в сторону, зажимая распоротую щеку. Сквозь пальцы хлестала кровь. Негодяй отступил к окну, щерясь и делая угрожающие движения. Беда в том, что мы не могли накинуться на него все разом — слишком мало было свободного пространства. Эти комнатки не создавались для того, чтобы в них жить — только для сна. Я выхватил из подмышечной кобуры пистолет, но не сумел даже толком прицелиться: широкоплечие стражи закона то и дело перекрывали линию огня.
Маньяк, меж тем, не терял времени даром. Крутанув свой инструмент над головой, он обрушил его на ближайшего полицейского и сломал ему руку. Элисенварги бросился вперед, но старец ткнул буром, словно копьём, и попал ему прямехонько в солнечное сплетение. Инспектор сложился пополам и рухнул под ноги набегавшим коллегам, хрипя и корчась. На полу немедленно образовалась куча-мала. Старик что-то сделал со своим орудием; щелкнуло, клацнуло, Т-образная рукоять выпрямилась, короткие лезвия втянулись внутрь, и в руках у него оказался обычный толстый посох. Зажав его под мышкой, он шагнул на подоконник — и тут, наконец, я ухитрился спустить курок.
Пуля попала ему в бедро, немного выше колена. Завопив от боли, он сверзился в окно, вынеся оставшиеся стекла. Помедлив всего пару мгновений, я прыгнул следом, на лету перехватывая разряженный пистолет за ствол — в точности так, как учил меня Тыгуа. Уже в который раз совет учителя спас мне здоровье, а может, и жизнь. Маньяк не корчился в сугробе, как полагалось бы после такого кульбита — он поднялся на ноги и замахнулся посохом, так что я еле успел парировать удар. Пистолет вышибло из руки, но к счастью, я смог отвести падающую на меня дубину — и вместо того, чтобы размозжить голову, посох лишь скользнул по плечу. Сила удара была такова, что рука сразу онемела; но я всё же бросился на него, стремясь сбить с ног. В целом представители человеческой расы немного сильнее фрогов, хотя и уступают последним в быстроте реакции — но проклятый старец, похоже, был исключением. С лёгкостью профессионального борца он подмял меня, и усевшись на грудь, стальной хваткой вцепился в горло.