Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – вильдграф
– Слушаю, – произнес я настороженно, не люблю их оказывать, на самом деле это мне все люди на свете должны оказывать самые разные услуги, – если это по дороге…
Он буркнул:
– Магам все по дороге.
– Как мудро сказано, – сказал я льстиво. – Все мудрецы мира вообще-то идут плечом к плечу… если подумать. Хоть и в разные стороны. По рассеянности, видимо.
– Так то, если думать, – сказал он нетерпеливо. – Вам нужно будет… как бы это сказать, а-а, ладно, вам нужно убить тамошнего мага. Не беспокойтесь, я дам вам некоторую защиту, когда будете готовы.
Я посмотрел на него, перевел взгляд на звездное небо.
– Вот так просто прийти и звездануть человека? Ни за что, ни про что? Который мне даже на ногу не наступил?.. А почему не сами? Ах да, сил хватает, но грязную работу палача лучше переложить на других?.. Он чем-то мешает?
Сьюмас неприятно ухмыльнулся.
– Вы ошибаетесь, полагая, что я такой вот злодей, восхотел его убить и ограбить из каприза. Этот маг виноват, нарушил наши законы… А вы, не притворяйтесь, прирожденный убийца. Нет-нет, ничего обидного в этом нет, все люди – убийцы. Хотя и не все убивают. А вы убивали. И не раз, по вас видно. Хотя в этом взаимном истреблении есть смысл: если бы люди не убивали друг друга, земля бы переполнилась и лопнула, как переспелый арбуз…
– Такая тонкая кора? – спросил я.
Он хмыкнул.
– Вы, похоже, не удивились? Да, мы живем на тонкой корке, под нею бушует огненный океан, а в нем плавают огромные хищные звери. И когда стукаются головами или спинами о кору, что для них потолок, здесь земля трясется, рушатся целые города…
Я вздохнул, спросил осторожно:
– Какие законы он нарушил?
Маг зыркнул зло.
– Не важно. Это не вашего ума дело. Ну ладно… Он сейчас превратил пять человек в гарпий и куда-то послал. Тайно, ночью. У нас, магов Гандерсгейма, можно призывать хоть гарпий, хоть кого угодно, но превращать людей в чудовищ нельзя.
– Это нехорошо, – согласился я. – Хотя, конечно, некоторых стоит. Даже не ощутят разницы. А если иных женщин… так и мы не увидим различий.
Он раздраженно отмахнулся.
– Хорошо или плохо – для простых, у магов другое. Людей нельзя, нарушим слишком многое… Вообще все может рухнуть, а зачем нам? И потому таких изгоняем. Я не знаю, что его заставило, но перестал всем отвечать и… словно закусил удила. Возможно, хочет стать властелином Гандерсгейма, дурак…
– Берусь, – ответил я с готовностью. – Такого убить мало. Самозванцев нам не надо!
– Вы с ним справитесь, – заверил Сьюмас. – И сможете подойти вплотную.
– Вы мне льстите.
– Ничуть. Я пробовал осмотреть вас…
Он умолк, я сказал хмуро:
– …но ваша магия на меня не подействовала? Я тоже думал, что неуязвим. Но только вчера одна сволочь подчинила меня с такой легкостью, что я даже «мама» не успел хрюкнуть.
Он посмотрел очень внимательно, поежился, плотнее закутался в плащ.
– Вроде лето, а ночами холодно… Насколько я знаю, ничего такого особого нет.
– Но случилось же!
Он покачал головой.
– Сомнительно. Вы ничего не путаете? Расскажите, как это было.
Морщась, я рассказал о своем позоре, когда моей гордости был нанесен тяжелейший удар. Он внимательно слушал, хмурился, кривился, а когда я закончил, вздохнул с некоторым облегчением.
– Фух, я уж думал, что в самом деле есть брешь…
– А что не так?
Он сказал снисходительно:
– Вы были в личине дракона, не так ли?..
– Все равно это был я!
– Не совсем, – отпарировал он. – Как я понял, и дракон вы еще не совсем… зрелый. Чуть погодя вы бы полностью проникли в его суть и плоть.
– И что, – спросил я с надеждой, – тогда бы не подействовало?
Он посмотрел почти с жалостью.
– Когда в теле человека, не действует же?.. Если все драконье будет для вас таким же родным, ваша власть над ним защитит так же, как защищает ваше людское. Удивительно, вы же умный человек, как не поняли…
– Это я потом умный, – пробормотал я. – На лестнице.
Он улыбнулся.
– Я так понял, вы одолеть сумели. Кстати, он все-таки обманул вас. Маги обычно не прибегают к помощи людей. Дело не в человеколюбии, просто это при внешней легкости пути к мощи – путь в тупик. Властвуя над людьми, можно стать королем или императором, но не магом. Конечно, всегда находятся строптивые, не верят нашему опыту, пытаются проскочить по верхушкам… но, не останови его вы, он сам бы остановился, упершись в стену.
– Лишь бы раньше не поджег мир, – пробормотал я.
Он очень внимательно смотрел мне в глаза. Мне показалось, что, несмотря на его уверения в моей непрошибаемости для магии, все-таки проникает в меня и роется в моих кишках.
– Вы правы, – произнес он. – Таких останавливать лучше как можно раньше. Беретесь?
Я ответил твердо:
– Берусь. Но только, не как благородный маг, а как…
Он перебил с улыбкой:
– В мире магов слово «благородный» ничего не значит. Если хотите польстить, то у вас богатый выбор синонимов к слову «мудрый». Можно даже в любой превосходной степени.
Я развел руками.
– Простите. Вот так и выдаю себя, я из мира других ценностей… но разве маги не первым делом укрепляют свои жилища? Высокие башни только для этой цели, а у вас пещера вообще на вершине недоступной горы… Как магистр позволил захватить свое укрепленное жилье? Или оно почему-то не укреплено?
Он покачал головой.
– Думаете, его ученик сильнее? Нет, он захватывал не снаружи, а изнутри. Усыпив бдительность учителя. Так что не беспокойтесь, он даже слабее Жакериуса. Тот все еще силен, очень силен.
– Спасибо, – пробормотал я. – Вы меня успокоили.
– Вы очень молоды, – произнес он, не отрывая от меня пристального взгляда. – Это значит, не сами получили свою мощь, как все мы… Похоже, вы не самоучка, как уверяете, а член некого ордена. Люди, соединяя усилия, иногда добиваются удивительных результатов…
Он умолк, продолжая буравить меня взглядом. Я лихорадочно перебирал варианты, наконец стиснул волю в кулак, где наша не пропадала, попробуем приоткрыться:
– Вы правы, великий маг!.. Я человек могучей организации. И хотя не полностью разделяю ее идеалы и взгляды, но в данное время ее цели ближе всего моим представлениям о правильности.
– Что за организация?
– Церковь, – ответил я.
Он нахмурился, звезды потемнели, мелкие исчезли, а крупные светят едва-едва, словно мы оказались за пределами галактики. Лицо Сьюмаса стало резче, и тени глубже.
– Эти фанатики?
Я сказал торопливо:
– Старое и неверное представление. Слишком многие о Церкви думают неправильно.
Он поморщился.
– Ну, просветите, просветите…
В его потвердевшем голосе была издевка, я сказал быстро:
