Ник Перумов - Молодой маг Хедин
— Я отпущу тебя, — Золотой меч взлетел и рухнул. Казалось, он рубит один лишь воздух — но великий волк вдруг встряхнул головой, повёл туда-сюда… и взвыл, взвыл так, что у Старого Хрофта отнялся слух. А миг спустя Фенрир, страх и ужас Сущего, грядущий Погубитель Одина, уже катался по сухим листьям, не то визжа, не то завывая — всё вместе, — словно щенок. Вскакивал, подпрыгивал, катался по земле, так что Старому Хрофту пришлось взобраться на Слейпнира и подняться повыше.
…Наконец волк утихомирился.
Замер, сел, задрав голову и глядя на Старого Хрофта.
— Я… свободен…
— До сих пор не веришь?
— Верю. Но что ты захочешь взамен, бог Один?
— Ничего, волк.
Фенрир помолчал, то обнажая, то вновь пряча клыки.
— Ты просил помощи. Прежде чем сдержать моё слово и покинуть этот мир навсегда, я помогу тебе.
Так началась их дорога — бога Одина и его несостоявшегося Губителя. Волк играючи расправлялся с целыми ордами монстров, лишь облизываясь.
— Что ж, спасибо тебе за забаву, Пленитель, — сказал он Одину на третий день, когда в очередной раз одолел и сожрал целое полчище рогатых чешуйчатых тварей, каждая размером с доброго быка. — Вот только мелковаты, экая досада.
При виде чудовищного волка, ростом с целую гору, люди и не-люди поспешно разбегались кто куда. Потом стали разбегаться и твари Ямерта, едва завидев возвышающуюся над горизонтом серую шкуру Фенрира.
Они спасли многих и многих.
На шестой день наступила развязка.
— Это, значит, они и есть, — склонив голову, Фенрир разглядывал поднявшиеся у края неба призрачные фигуры Молодых Богов. Их оказалось семеро — к уже знакомым четверым мужам и двум жёнам присоединилась дева, на вид — совсем юная и очень кроткая.
Впрочем, сам Ямерт и его родня на поле боя не появились. Взамен из раскрывшихся небес пошли знакомые по Боргильдову полю фигуры в вылинявших блёклых плащах.
Одиннадцать призраков, одиннадцать духов. Их предводителя бог Один, помнится, сразил — но великой ценой.
— Пустотелые, — прорычал Фенрир. — Не за что ухватить! Сделай что-нибудь, бог Один!
Однако Старый Хрофт лишь покачал головой.
— С ними нам в одиночку не совладать. Но я знаю, что делать.
— Правда? — совсем по-детски спросил Фенрир, вдруг напомнив себя же — весёлым и беззаботным щенком, резвившимся подле великого ясеня. А ещё Старый Хрофт вдруг вспомнил смеющуюся Сиф, щекочущую Фенриру пузо, пока тот, повизгивая, валялся на спине, поджав лапы.
Одиннадцать духов надвигались широким кольцом, медленно и неспешно сжимая круг. На загривке у Фенрира дыбом встала шерсть, он гневно заворчал — и ворчание это способно было обратить в бегство целое полчище монстров; однако на них сейчас шли призраки, не ведающие ни страха, ни боли.
— Нет, ты мне здесь не поможешь, — Старый Хрофт остановился, Золотой Меч стремительно чертил прямо в воздухе руну за руной. Не сравнить с теми, что шли в ход на Боргильдовом поле, но, быть может, он хотя бы успеет…
Волк подался ближе, под его могучими лапами стонала земля, но сейчас вся его сила бесполезна. Нет, это не его бой. Успеть бы — и получилось бы…
Одиннадцать призраков приближалось. Их главарь навеки остался на Боргильдовом поле — если от призраков вообще что-то остаётся. Но для него, Хрофта, тех, что собрались, хватит с преизлихом.
Фенрир тоскливо взвыл, задирая громадную морду и разгоняя собравшиеся было тучи.
— Ничего, — рука Отца Дружин коснулась волчьего меха. Давно прошли те времена, когда Фенрира можно было просто погладить. — Сейчас… ещё немного.
Волк взглянул на него со странной надеждой.
— И их можно будет рвать? — спросил он, показывая клыки.
Нет, сын Локи, мой названный племянник. Рвать их будет нельзя, но, во всяком случае, ты спасёшься. Рагнаради не наступило и не наступит, тебе нечего делать в этом мире и не для чего страдать. В конце концов, мы, асы, обманули тебя, сажая на цепь…
Первая руна обрела плоть, тёмно-синий росчерк поплыл прямо навстречу приближающимся теням. Она их не остановит, только задержит, пока не вступили в дело главные, настоящие руны, начертанные Отцом Дружин.
Однако бой кончился, не успев начаться. Высоко в небесах вдруг мелькнула сверкающая доспехами фигура, восседавшая на спине крылатого дракона.
— Сюда! Уходите, оба! — прогремел над полем знакомый голос.
Небесную голубизну рассекла длинная прямая черта, за ней раскрывалась бездна иномирья, и Отец Дружин ощутил, что это и впрямь выход. Они могли бежать, скрыться, спастись, чтобы вернуться и продолжить бой.
Разумно. Он, Старый Хрофт, не имеет права погибать, во всяком случае, не сейчас. Надо лишь взмыть на Слейпнире туда, к поднебесью, поднять туда же исполинского волка — и пусть за ними гонятся.
Но окружившие их призраки думали, как видно, по-иному.
Один за другим они тоже начали подниматься, полы выцветших плащей развевались под ветром. Теперь они явно торопились, кольцо сжималось куда быстрее, чем раньше.
Волк злобно зарычал, и в этот миг его вздёрнуло в воздух, словно исполинская рука ухватила за загривок. Медленно крутя, потащило вверх — Фенрир только и мог, что отчаянно бить по воздуху лапами.
Наездник в сверкающей броне послал дракона вниз, наперерез.
— Уйдём отсюда вместе! — крикнул он. — Здесь больше нечего делать! Уходим! Спасаемся!
Семеро призрачных исполинов, семеро отражений Молодых Богов, дружно качнулись, словно под сильным ветром.
Одиннадцать духов же, напротив, замерли, словно в растерянности.
— Скорее! — вновь крикнул драконий всадник. — Спасайся, кто может, пока они не…
Хорошо, что Отец Богов приберег почти готовые ожить руны чуть-чуть недочерченными. Они уже создались, уже набирали силу, им оставалась лишь малая малость, чтобы воплотиться, но использовал их Старый Хрофт совсем не так, как намеревался.
Он уже знал, что ему не уйти. Призракам не было дела до волка, им требовался он, бог Один. И ещё — тот самый всадник, Молодой Бог Ястир, усомнившийся в правоте собственного старшего брата.
(Комментарий Хедина: очень, очень по-Хрофтски. Однако почему он решил, что «ему не уйти»? Требовалось только задержать Повелителей Духов, задержать совсем ненадолго, пока все трое — Ястир, Хрофт и Фенрир — не скрылись бы в Межреальности. Охотно поверю, что их настигли бы и там, и вся наша история пошла бы по совершенно иному руслу, но…
