Джон Толкин - Властелин Колец: Братство Кольца
— Подожди! — приказал он, бросив на Фродо взгляд из-под густых, нависших бровей.
С Кольцом как будто ничего не происходило. Через некоторое время Гэндальф встал, плотно закрыл ставни на окнах и задернул занавески. В комнате стало темно и тихо, только из сада по-прежнему доносился звук щелкающих ножниц Сэма. Выждав мгновение, маг наклонился к огню, щипцами вытолкнул Кольцо из очага и взял его. Фродо так и ахнул.
— Совсем холодное! — сказал Гэндальф. — Возьми.
Фродо с опаской принял Кольцо на ладонь: казалось, оно стало толще и тяжелее.
— Подними повыше! — велел Гэндальф. — И внимательно посмотри!
Фродо увидел, что по поверхности Кольца снаружи и внутри шли тончайшие штрихи: эти штрихи, казалось, образовывали знаки неведомого письма. Буквы сверкали очень отчетливо, но будто из тайной глубины.
— Я не могу прочесть эти волшебные буквы, — сказал Фродо дрожащим голосом.
— Зато я могу, — сказал Гэндальф. — Это очень древнее письмо эльфов, но язык мордорский. И я не хочу произносить его здесь. Можно перевести его на всеобщий. Это звучит так:
И Единое — всех их собрать,
В цепь зловещую всех их связать
Под владычеством Мордора Черного…
Это строчки из известного места в сказании об эльфах:
Три Кольца — для властителей эльфов
под серебряным светом луны;
Семь Колец — для правителей гномов
из волшебной подземной страны;
Девять — смертным, чьи дни уж давно сочтены;
И Единое — всех их собрать,
В цепь зловещую всех их связать
Под владычеством Мордора Черного
В царстве мрачном, где тени легли.
Гэндальф умолк. Затем медленно произнес:
— Это Главное Кольцо, то самое, которому подвластны все остальные. Оно было утеряно много веков назад, и сила Темного Властелина ослабла. Он жаждет получить его — но получить не должен!
Фродо сидел недвижно. Страх, будто темное облако, поднявшееся на востоке, казалось, потянулся к нему могучей рукой.
— Так это Кольцо… — запинаясь, выговорил он. — Но как же вышло, что оно попало ко мне?
— А! — сказал Гэндальф. — Это очень долгая история. Начало ее уходит в Черные годы, о которых сейчас помнят только знатоки преданий. Если бы я стал рассказывать тебе ее всю, мы просидели бы здесь до зимы. Вчера ночью я говорил тебе о Сауроне Великом, Повелителе Тьмы. Слухи, которые дошли до тебя, справедливы: он действительно вновь восстал, покинул свое убежище в Лихолесье и вернулся в свою древнюю крепость — в башню Тьмы в Мордоре. Это название слышали даже вы, хоббиты. Смутной тенью оно проскальзывает в ваших старинных сказаниях. Отступая, Тень вновь начинает расти, принимая другое обличье.
— Лучше бы это произошло не на моем веку, — промолвил Фродо.
— И не на моем, — кивнул Гэндальф. — Все, кому приходится жить в подобные времена, говорят так. Но не нам решать. Все, что мы можем, — это распорядиться отпущенным временем. А наше время, Фродо, похоже, становится черным. Враг быстро набирает силу. План его еще не созрел, но он зреет. Нам нужно быть весьма осторожными. Врагу все еще не хватает одной вещи, чтобы вновь обрести свою силу и знания, подавить всякое сопротивление, сломить всякую защиту и покорить весь мир Тьмой. Ему не хватает Кольца. Три самых светлых Кольца короли эльфов спрятали от него, и его руки никогда не касались их. Семью Кольцами владели короли гномов, но тремя из них он завладел, а четыре сожрали драконы. Девять Колец он отдал смертным людям, гордым и сильным, и тем самым поймал их в свои сети. Давным-давно покорились они власти Единого и стали Призраками Кольца, тенями Великой Тени, самыми страшными из слуг Саурона. Уже давно, очень давно, эти Девять не появлялись открыто в мире, но кто знает? Когда растет Великая Тень, они тоже могут освободиться. Впрочем, оставим это! О таких вещах не следует говорить даже здесь, ясным утром, в Уделе. Итак, Девять Колец находятся у него, а также те, что остались от Семи. Три Кольца спрятаны от него, но это его не тревожит. Ему нужно только Единое: он сам его выковал когда-то и вложил в него немалую часть своей прежней силы, чтобы оно могло править всеми остальными Кольцами, где бы они ни находились. И тогда он станет сильнее, чем когда-либо. То, что Кольцо у нас, Фродо, это ужасная случайность. Саурон думал, что оно погибло, что эльфы уничтожили его, как и следовало бы. Но теперь он знает, что Кольцо существует, что его можно отыскать. И ищет его, ищет повсюду и будет искать, и все его мысли направлены на это. В Кольце — его величайшая надежда и огромная опасность для нас.
— Но почему, почему же его не уничтожили? — воскликнул Фродо. — И как Враг потерял его, если он был так силен и так дорожил им?
Он сжал Кольцо в руке, будто уже увидел темные пальцы, которые тянутся к нему.
— Кольцо у него отобрали, — сказал Гэндальф. — Когда-то эльфы были гораздо сильнее, да и не все люди отдалились от них. Люди Закатного края пришли им на помощь. Эта глава древней истории, которую следует хорошо помнить: тогда тоже была скорбь и сгущалась тьма, но были и великие деяния, не пропавшие напрасно. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, или ты услышишь этот рассказ от того, кто знает его лучше меня. Но сейчас для тебя главное — узнать, как Кольцо попало к тебе. Гил-Галад, король эльфов, и Эарендил из Закатного края победили Саурона, хотя сами при этом погибли, а сын Эарендила Исилдур отсек Саурону палец с Кольцом и забрал Кольцо себе. Саурон был побежден, дух его отлетел и скрывался много лет, пока тень его вновь не приняла новое обличье в Лихолесье. Но Кольцо было потеряно. Оно упало в Великую реку Андуин и исчезло. Исилдур возвращался на Север восточным берегом Реки, и у Ирисовых полей его подстерегли горные орки и перебили почти все его войско. Исилдур бросился в Реку, но, пока он плыл, Кольцо соскользнуло с его пальца, и тогда орки заметили его и поразили стрелами.
Гэндальф помолчал.
— Итак, в темных водах у Ирисовых полей, — продолжил он, — Кольцо ушло из летописей и легенд. То, что я рассказал тебе, известно немногим, и даже Совет Мудрых не знает о дальнейшей истории Кольца. Но кажется, теперь я могу продолжить.
Много лет спустя, но все же очень давно, жил на берегах Великой реки на краю Диких земель маленький народец, искусный и скрытный. Возможно, это были хоббиты, отдаленные предки стуров, потому что они любили Реку, умели плавать и мастерили небольшие лодки из тростника. Среди них было семейство, занимавшее довольно высокое положение, более многочисленное и богатое, чем остальные. Правила им старая женщина, строгая и мудрая, сведущая в древних преданиях. Самого любознательного и пытливого из этой семьи звали Смеагол. Его интересовали корни всего сущего: он нырял в омуты, рыл норы под кустами и деревьями, ходы в глубь зеленых холмов, и отучился поднимать глаза к вершинам, забыл, как выглядят растения и цветы, раскрытые навстречу небу. Он всегда смотрел только вниз.
