Ева Никольская - Чужая невеста
Я опустила голову, испытав чувство неловкости, а Таш, идущий справа от Фимара, как-то обреченно вздохнул. Грэм же, как и было обещано, начал объяснять:
— Во-первых, как ты верно предположила, неприкосновенность рилей прописана в законодательстве Лэфандрии. И если с моими людьми наемники твоего отца еще могли бы потягаться, то устроить засаду мне они вряд ли рискнут. Во-вторых, — белокосый великан поднял руку, как и тогда, в зале Стортхэма, и над его ладонью поднялось серебристое "солнышко". Элементаль гордо расправил лучики-лапки и, состроив надменную мордочку, покосился на меня, — это Грог, мой дух-напарник, который способен управлять камнями. И если, не приведи Римхольт, что-то случится в горах, лучше него с неприятностями не справится никто.
— Но есть же и другие… — я запнулась под предупреждающим взглядом жениха. Действительно! Откуда мне, городской лэфе с амнезией, знать о том, сколько и каких природных духов обитает в общине нордов. Ни к чему демонстрировать Грэму свои познания. По крайней мере, до свадьбы.
— У других нет Грога, — не совсем верно истолковав мой невысказанный вопрос, сказал блондин.
На вид ему было лет сорок-пятьдесят. Очень крупный и явно сильный, но при этом удивительно гибкий и пластичный, словно керс. На фоне этого мужчины Таш и два охранника, что шли позади нас рядом со вторым ездовым котом, выглядели простыми охотниками, решившими отправиться в горный поход. Вроде и шагали тихо, и вели себя предельно осторожно, но до отточенных движений риля всем им было далеко. Разговор затух сам собой. И мы снова ехали в тишине, которую нарушали лишь шелест мелких камней под ногами керсов, шум ветра да крики птиц где-то вдали.
Значит, Грэм опасался нападения. Что ж… после тех обещаний, которые дал мне перед уходом Брэд, я тоже боялась чего-то подобного. Злой как черт лэф сказал, что я пожалею… не только я — все! И что он не отступится, не стерпит позора. Что лучше мертвая дочь, чем дочь-шлюха, связавшая судьбу с меченным уродом. И… да много чего еще этот козел наговорил. Маска заботливого и всепонимающего папочки слетела с него вмиг, стоило мне озвучить свое решение. И если бы не присутствие нордов и Виа-рильи с монахинями, меня бы просто выволокли из стен Рассветного и повезли на заслуженное наказание. Но на этот раз монастырь пришлось покинуть Брэд-рилю и его лэфири. Понятно, что ни один из них подобному повороту не обрадовался.
После того жуткого воспоминания, которое подарила мне память Ильвы, я старалась вести себя с "отцом" крайне осторожно. Надо было поддерживать в нем уверенность, что перед ним все та же затравленная девочка, которая, потеряв память, просто растерялась, испугалась и… потянулась к тому, кого когда-то считала другом. Ведь пока была жива мать прошлой хозяйки моего тела, обе сестренки проводили много времени с детьми Касса, жившего по соседству. Он и тогда уже занимал пост первого риля Миригора, в то время как Брэд служил где-то на границе Дандрии и в родной город возвращался не чаще раза в месяц. Уверена, что это были самые светлые и радостные годы в жизни Ильвы.
Водить за нос рилью монастыря, которая не только приютила меня, но и позволила нордам охранять мою келью, оказалось значительно сложнее, чем поддерживать в Брэде иллюзию его скорой победы. Виа была женщиной умной, наблюдательной и очень приятной. Она много поведала мне про основы здешней веры, про Римхольта и посвященные ему храмы. Причем подавала все это так, словно рассказывала ребенку, который впервые слышал о местной религии. И, несмотря на то, что женщина ни словом не опровергла, что верит в мою легенду, я невольно ловила себя на мысли: "Эта особа видит и понимает гораздо больше, чем хочет показать". Однако сдавать меня в столичный храм Лэфандрии, где запирали "одержимых", рилья не побежала. А вот остаться в ее обители и служить Римхольту — предлагала, и не раз.
На самом деле религия лэфири мне очень даже понравилась. В ней не было принуждения, обязаловки и угрозы. Серые посещали храмы по важным праздникам, для проведения священных обрядов или просто для того, чтобы отринуть мирские заботы и излить душу божеству, которое пусть и не ответит, но наверняка ведь выслушает. Были в этой стране и культы и других небожителей, особенно в деревнях. Им тоже строили храмы, больше похожие на небольшие часовни, и все это нисколько не претило Римхольту и его последователям. Насколько я поняла, все эти боги и божки состояли в местном пантеоне и если и враждовали, то лишь в сказках, слагаемых о них.
Обитатели Рассветного и Закатного монастырей собирали добровольные пожертвования, брали плату за организацию храмовых церемоний и вели свое собственное хозяйство, за счет которого и жили. Земля, где стояли храмы, принадлежала им и считалась неприкосновенной для любого вторжения. Эдакой нейтральной зоной, где можно было укрыться от преследования на период разбирательств, или просто попросить ночной приют.
Такой же нейтральной территорией являлись и горы, где обосновались норды. Несмотря на то, что ходили слухи о демонической одержимости всех меченных, эйдану* Лэфандрии были выгодны сильные и опытные наемники, способные добывать красные кристаллы в подземельях Итиры* и выполнять рискованные поручения власть имущих особ. Как выгодны норды были и храмовникам, получавшим от Стортхэма пожертвования в виде все тех же безумно дорогих кристаллов. И мне, судя по сложившейся ситуации, монстролицые господа из пещер тоже оказались… выгодны.
Огромные лапы керса мягко ступали по каменистой тропе, спина его чуть покачивалась в такт шагам, а вместе с ней покачивалась и я. Седло было жестким и рассчитанным на гораздо более крупного наездника, но все эти неудобства волновали меня куда меньше того, что ожидало впереди. Я окинула задумчивым взглядом горный массив, который, казалось, застыл под тяжестью темнеющего неба, готового пролиться осенним дождем, вдохнула полной грудью изумительно свежий воздух и… улыбнулась. В Тартар тревоги! Все будет хорошо!
Ведь скоро я приеду в свой новый дом, где начнется моя спокойная замужняя жизнь с другом, готовым оберегать и защищать меня и моих детей как от Брэда, так и от всех возможных невзгод. И я действительно думала, приближаясь к Стортхэму, что там меня ждут с распростертыми объятиями норды, которые, как пелось в одной известной песне, "страшные снаружи, но добрые внутри". Наивная! Знала бы, с кем связываюсь, послушалась бы Грэту — тетю Ильвы, которая тоже навещала меня в Рассветном и тоже предлагала вариант решения всех проблем, который сводился к лаконичному: "Беги!"
В Стортхэме…
