По извиистым волнам (ЛП) - Лейн Вал И.

— Пожалуйста, — произнес он.

Я поняла, что не признала, что он спас меня, хотя на самом деле он сорвал мой план. Но, конечно, я не могла позволить ему узнать об этом.

— Прости, — пробормотала я. — Спасибо. Я буду более осторожна.

Беллами смотрел на меня своими голубыми глазами, как на якорь, который зацепился за что-то, и я подавила молчаливое желание сказать больше. Было бы ложью сказать, что я не вспоминала о нем время от времени с той ночи, когда сняла проклятие. Но я убедила себя, что все было не так, как мне казалось. У меня не было шанса рассказать ему то, чего я никогда не говорила. Это была просто случайность. И огромное неудобство в том, что я не смогла остановить Корделию.

Я отвернулась, возвращаясь мыслями к Майло и к тому, как я могла бы его найти. Я отказывалась думать, что он не выжил. Он должен был быть где-то там. И я отважусь выйти в темное море, если это будет значить, что я смогу его найти. Потому что я знала, что не могу здесь оставаться.

— Ты замерзла. — Голос Беллами, словно стальное лезвие, прорезал ночную тишину. Стоя к нему спиной, я посмотрела вниз, заметив, что по рукам побежали мурашки.

— Я в порядке, высохну.

— Нет, ты не можешь оставаться здесь в таком виде. Будет только холоднее.

— С каких это пор пираты стали такими джентльменами?

— Кто сказал, что я — джентльмен? — Он схватил меня за руку и без колебаний потянул вперед. — Я просто не хочу, чтобы больной человек на борту заразил мою команду.

Он потянул меня за собой к двери каюты, и я уперлась пятками в пол, сопротивляясь его хватке.

— Пусти! — воскликнула я, только чтобы вызвать у него стоический смешок. Он остановился, повернулся ко мне лицом, а затем подхватил меня на руки, будто я была совсем ребенком, и перекинул через плечо, когда я попыталась высвободиться.

— Не волнуйся, дорогая. Мне просто нужно, чтобы ты была здорова, пока мы не доберемся до порта, и я смогу избавиться от тебя. Так что ты останешься там, где тепло, пока не обсохнешь.

Распахнув дверь каюты, он втащил меня внутрь и быстро отпустил мою руку, отчего я споткнулась.

— А теперь оставайся здесь, — прорычал он, запер дверь и неторопливо направился к подвесной кровати-гамаку в углу, стянул с нее одеяло и бросил его в мою сторону. — Возьми и не спорь.

Я схватила тяжелое одеяло двумя руками. Ткань, из которой оно было сшито, была мягкой, как овечья шерсть, и пахла сладкими специями, ромом и дымком. Мне ужасно хотелось завернуть в него свое замерзшее тело, но я сдержалась, с опаской поглядывая на Беллами.

Он провел пальцами по влажным волосам, встряхивая их, чтобы они высохли, прежде чем снять тяжелое, промокшее пальто. Я отвела взгляд, заметив, что мокрая туника прилипла к его груди, на которой были хорошо видны очертания грудных мышц. Когда он начал снимать с себя тунику и подтягивать ее кверху, я не смогла сдержать стон, который выдал мой дискомфорт.

— Отвернись, если это тебя беспокоит, девочка. Я не собираюсь спать в мокрой одежде.

Я подыскивала слова, пока он продолжал раздеваться. Татуировки на его торсе и груди держали меня в плену. Я почувствовала странный трепет в груди, когда поняла, что анатомическое сердце было там, на его руке, но не хватало двух стрел, которые он добавит 291 год спустя. Чувство вины охватило меня, когда я позволила взгляду задержаться еще немного на том, как он начал расстегивать пряжку своего ремня. Майло все еще занимал первое место в моих мыслях, и мысль о нем была как раз тем ободрением, в котором я нуждалась, чтобы наконец повернуться лицом к стене.

Послышался звук спадающих брюк и звяканье упавшего на пол ремня. Я постаралась удержаться на плаву, стараясь не обращать внимания на то, что Беллами стоял полностью раздетый всего в нескольких футах позади меня. Мое сердце бешено колотилось, а мышцы напряглись, когда воздух вокруг меня сгустился. Не раздумывая, я потянулась к дверной ручке прямо перед собой. Хотя я видела, как Беллами запер дверь, я подумала, что, может быть, смогу как-нибудь ее открыть.

Безуспешно дернув ручку, я поняла, что сделала глупый выбор. Через несколько секунд мускулистая татуированная рука сзади схватила меня за руку и прижала к стене, достаточно сильно, чтобы я испугалась. Я боролась с противоречивыми чувствами, которые испытывала, когда дыхание Беллами касалось моей кожи, задерживаясь у уха. Когда он приблизил свое лицо к моему, я посмотрела вниз и увидела, что на нем были только сухие темно-бордовые брюки.

— Послушай меня, дорогая. — Насмешливое ласкательное имя слетело с его губ быстро и резко, будто он только что проглотил что-то горькое. — Перестань льстить себе. Если бы я хотел сделать с тобой что-то большее, я бы это сделал.

Если бы он хотел, чтобы я испугалась, он был бы разочарован. Он и раньше приставлял меч к моей груди, готовый вырезать мое сердце. Но он этого не сделал. Я подумала, что с этой точки зрения я знаю его лучше, чем он сам себя знает.

— Не льстить себе? Последую твоему собственному совету. Я не беспокоюсь о тебе. — Я прищурилась, глядя на него. — Я просто предпочитаю не спать в одной комнате с грязным ослом.

Беллами ухмыльнулся.

— Ты на пиратском корабле, моя дорогая. Тебя окружают грязные ослы. Добро пожаловать на борт. — Он опустил взгляд, будто решал, продолжать или нет. Когда он заговорил снова, его голос звучал мягче, серьезнее, но он по-прежнему улыбался мне, будто нашел что-то забавное, о чем я не знала. — Послушай, в моем сердце нет места ни для чего, кроме моря. И я верен только ему. А теперь заткнись, перестань так много болтать и закутайся в это одеяло, пока у тебя не поднялась температура.

Я с подозрением посмотрела на него, когда он направился к сундуку, где лежала остальная его одежда, и натянул через голову развевающуюся свободную тунику. Я мысленно отчитала себя за жар, бросившийся мне в лицо, когда стояла, все еще прижавшись спиной к стене, наблюдая, как вздрагивают мышцы спины и плеч Беллами, когда он натягивал тонкую рубашку, а затем небрежно забирался в свой гамак.

В глубине души я была рада, что одеяло и теплый уголок остались, но не хотела, чтобы Беллами думал, что я хочу быть здесь. Я медленно села, прислонившись спиной к деревянной стене позади меня, и закрыла глаза, плотнее закутываясь в одеяло. Моя мокрая одежда причиняла неудобство, и мне ужасно хотелось снять ее, но я просто не могла заставить себя сделать это, когда Беллами был всего в нескольких футах от меня.

И именно тогда осознание пришло ко мне и осело, как мокрая одежда на коже. Я действительно оказалась здесь в ловушке. На корабле в буквальном смысле 18-го века, без малейшего понятия, как вернуться. Майло пропал, и родители, наверное, гадают, что со мной случилось. Друзья тоже оказались в ловушке. И все из-за меня. И слова Корделии всплыли у меня в голове, пока я боролась с нежеланным, постыдным желанием, которое, как я чувствовала, росло во мне к мужчине, спящему в другом конце комнаты.

«Ты такая же бездушная, как и я.»

Последнее, что я услышала, был слабый намек на храп из гамака Беллами. Именно тогда я, наконец, позволила себе роскошь поспать.

14. В ближайшее время

Майло

Я часами осматривал остров, постепенно принимая суровую правду о том, что мои друзья, похоже, оказались не там, где я. Но я должен был их найти. Я должен был найти Катрину.

С усталой душой и ноющим телом, словно повинуясь инстинкту, я побрел домой. Ноги сами понесли меня через деревню, где я вырос, зная каждый мой шаг так, словно я делал его вчера. Я гадал, что меня ждет, если я наберусь смелости и увижу дом своего детства. Бурление в животе успокоило мои лихорадочные мысли.

Избегая любопытных взглядов, я низко опустил голову под капюшон плаща, скрывая большую часть лица. Если бы это был тот год, о котором я подозревал, я не мог рисковать тем, что люди узнают лицо мужчины, который должен был быть мальчиком. И уж точно я не мог привлечь внимания отца или кого-либо еще, кто мог бы знать нас тогда.