Дикарь - Долгий путь в Миртану
Высказав это оптимистичное предположение, капитан сверкнул белозубой улыбкой и вновь посмотрел в сторону берега, где прыгали и махали руками несколько смуглых фигурок.
— Клянусь бородой Аданоса, это же Шан со своими парнями! — вглядевшись пристальнее, заявил он. — Точно, они!
— Может быть, что-то случилось? — предположил Готард.
— Не знаю… Во всяком случае, Шан никогда не доставлял нам неприятностей и не пакостил исподтишка. Только с Сентензой он не ладит. Как и твой приятель… — сказав это, Чезаро с усмешкой посмотрел на Избранного, а потом обернулся к рулевому. — Правь к берегу!
Баржа стала медленно разворачиваться.
— Всё никак не соберусь спросить, — произнёс Избранный, — Шан он кто, вождь?
— Вроде бы нет, но его уважают. Он с самого начала помогал нам обустраивать Руины, заготавливать лес для судов и налаживать отношения с окрестными племенами. Учился у Айно. Тот появился здесь ещё раньше, чем мы, и быстро завоевал доверие местных жителей, а с Шаном и старым колдуном так и просто сдружился.
Не дожидаясь, когда неуклюжая баржа подойдёт к берегу, туземцы один за другим бросились в воду, и вскоре их темноволосые головы покачивались над водой у самого борта. Чезаро приказал сбросить им верёвочный трап.
— Меня прислал Хойто, — заявил Шан, едва оказавшись на палубе, рядом со спустившимся ему навстречу Победителем Драконов. — Он сказал, что тебе потребуется моя помощь.
— С Айно всё в порядке? — первым делом осведомился Избранный.
— Брат Леса слаб, но злые духи покинули его. Он поправится.
— Замечательно. Так в чём ты должен мне помочь?
— Хойто сказал, что тебе предстоит нелёгкое дело, и без нас тебе будет трудно.
— Хм-м… Всё-то он знает, ваш Хойто. А он случайно не сказал, в каком месте меня ждёт это самое дело?
— Нет. Но он велел нам следовать за тобой везде, куда бы ты не направился.
Возражений против присутствия туземцев на барже со стороны капитана не последовало, а потому Победитель Драконов пожал плечами, что должно было означать: "поступай, как знаешь", и вернулся к Готарду. Там он вновь погрузился в размышления, коря себя за то, что не спросил Айно о второй чаше Весов Аданоса. Друид мог многое знать. Избранный собирался поговорить с ним о своём деле после выполнения задания старого учёного, надеясь, что в добром расположении духа тот станет разговорчивее…
Под мерный плеск вёсел баржа неторопливо ползла по тёмной ленте реки, отмеряя милю за милей. Плавные изгибы русла сменялись крутыми излучинами. Дикая река то разливалась широко и привольно, становясь похожей на продолговатое мутное озеро, то начинала яриться в сжимавших её лесистых берегах, и тогда гребцам становилось совсем несладко.
Яркий дневной свет сменился сумерками, а те — ночью, наполненной разноголосыми криками лесных обитателей. Баржа встала на якорь на безопасном расстоянии от берега. Затем снова наступило утро, вскоре превратившееся в очередной нескончаемый жаркий день, наполненный размеренным движением вверх по течению. Вяло сжевав обед, Избранный снова вышел на палубу. Готард предпочёл остаться в рубке и завалиться на койку. Шан и трое смуглых парней, пришедших с ним, о чём-то оживлённо переговаривались, стоя у борта и показывая на что-то руками.
— Чего это они там увидели? — раздался сверху голос Чезаро, стоявшего рядом с рулевым.
— Не знаю, — лениво отвечал разморённый жарой Избранный.
— Ну, так пойди, узнай! Тебя сюда для охраны взяли или на увеселительную прогулку? — добродушно усмехнувшись, воскликнул капитан.
Когда Избранный приблизился к лесморцам, выяснилось, что они заметили в воде предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся доской от корабельной обшивки. А других крупных судов, кроме пропавшей баржи, на реке быть не могло.
Как только эта весть разнеслась среди команды, на судне капитана Чезаро поднялся переполох. Баржу сразу же остановили, по палубе торопливо застучали ноги матросов и воинов, на воду торопливо спустили лодку, устремившуюся вслед за снесённой течением доской.
Когда Дрейк, перевалившись через борт, бросил на палубу кусок мокрой тяжёлой древесины, все сразу же окружили находку и начали наперебой строить предположения о судьбе баржи.
— Быстро по местам! — вдруг с неожиданной для него сталью в голосе рявкнул Чезаро. — Идём вверх по течению. Баржа должны быть где-то выше…
— Она не в этой реке, — вдруг негромко сказал Шан, переворачивая доску. — Эта деревяшка побывала в Пограничной реке, притоке Дикой.
— Откуда ты знаешь? — спросил Избранный, выразивший общее недоверие.
Шан молча нагнулся, отодрал от доски какого-то моллюска и протянул Победителю Драконов.
— Устрица какая-то… И что она доказывает?
— Это не устрица, — наставительно произнёс Шан, — а речной гребешок, как их называет Брат Леса. Они живут только в Пограничной реке и в горных ручьях. В остальных реках вода для гребешков слишком мутная…
— Что за бред… — начал кто-то из воинов.
Но его уже не слушали.
— Далеко до устья Пограничной? — деловито осведомился Избранный, мигом сбрасывая расслабленность и становясь похожим на закованного в сталь хищника.
— С полмили всего, — ответил за Шана Чезаро. — Только баржу я туда не поведу. В русле полно камней, да и вообще, у меня приказ…
— Баржа пойдёт своей дорогой. Парни Дрейка будут её охранять. Мы с Готардом и воинами Шана отправимся на лодке. Нужно выяснить, что случилось. Нас не ждите. Надо будет — догоним.
Уже в лодке, когда туземцы гнали судёнышко к тому месту, где светлые струи притока смешивались с мутными водами Дикой реки, Готард спросил у Шана:
— А почему она называется Пограничной?
— За ней начинаются земли Сыновей Красного Заката, — ответил тот.
— Это что ещё за звери?
— Ты верно сказал — звери.
* * *— Ты думаешь, что этот заморыш мог спровадить к Белиару великого Ширнашара? — с сомнением разглядывая связанного по рукам и ногам Рена, проговорил высокий человек в чёрной мантии некроманта.
— Заморыш? Да он один перебил дюжину герцогских людей! — возмутился Мрако, становясь почему-то очень похожим на торговца, нахваливающего свой товар. — Сумел пробраться в подземелье Оттона и вывести всех заключённых… Да он все наши планы на Заатане порушил!
— Жаль только, тебя не добил, — процедил сквозь зубы Рен.
— У-у, гадёныш! — Мрако пнул лежавшего у его ног пирата носком короткого сапога.
— Оставь его! — резким голосом остановил негодяя некромант. — Забыл, что он предназначен Повелителю?
