Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)
- Эльфер?!
- Да, это я! - спокойно ответил бывший учитель. - Ты не пройдешь. Я хотел сохранить тебе жизнь, но вижу, что ошибся. Ты весь мир зальешь кровью, если тебя не остановить, ради каких-то глупых мечтаний.
- А ты готов предать Сколен! - крикнула Эвинна и меч карающей молнией метнулся к голове Эльфера. Навстречу Эвинниному вылетел меч Воина Правды. Лязг столкновения, звонкий металлический хруст, и...
Что это было, гадал потом Моррест? Незаметная ли трещина в металле, открывшаяся за долгую боевую службу оружия? Но меч Амори разлетелся, как стеклянный, и никак не повредил ее клинку. А может, та самая магия, за которую церковники всех религий и миров гоняют чернокнижников, но сами ей пользоваться не брезгуют? Похоже. Моррест заметил, как, когда одна рука Эльфера подняла меч навстречу Эвинне, вторая сделала неуловимое движение...
... И меч Эвинны переломился у самой гарды. Эльфер ответил страшным, явно смертельным ударом, но в последний момент повернул меч плашмя, чтобы не убить, а лишь оглушить Эвинну. Лязгнул, раскалываясь, шлем, из-под разбитого железа выпала заляпанная кровью коса. А подоспевшие рыцари уже стаскивали бесчувственную Эвинну с седла...
Несостоявшийся палач с Моррестом, перекинутым через седло, как мешок, успел одолеть полпути. Но торжествующий вопль заставил обоих обернуться. Сейчас Моррест согласился бы на все, чтобы освободиться и получить меч. Но палач лишь довольно ухмыльнулся и повел коня дальше. Навсегда увозя Морреста от Эвинны...
А у плахи с воткнутым в нее палаческим топором, наконец-то, стих лязг стали.
- В кандалы ее, - распорядился Эльфер, и алкские рыцари, гордые и своенравные, почему-то беспрекословно послушались. Он спешился, подбирая осколки меча Эвинны. Если скует хороший кузнец, меч еще послужит, наградное оружие старой Империи - это сокровище. - Этих добить, пусть видят те, кто в городе, что будет с ними...
Глава 24. Искушение
Тород сумел сдержать рвавшихся на помощь Эвинне людей. Он понимал, что чем больше народу попадет в ловушку, тем легче будет Амори взять город. Смог потом и остановить панику среди населения Тольфара, вызванную пленением Эвинны. Он говорил, что Эвинна и ее бойцы погибли во имя свободного Сколена, что пока алки стоят под Тольфаром, по всей Империи поднимают оружие смелые люди. Гестан, Телгран, даже принц Оле, внезапно осознавший себя сколенцем и борцом за Имперю... Если им всем дать время подготовиться, Амори сам окажется в осаде.
Так он говорил, появляясь то на стенах, то в переполненных ранеными подвалах домов. И ему удалось не допустить сдачи города и резни. Не в последнюю очередь - и своего пленения: он насолил алкам не меньше Эвинны, а воевал с ними, когда она еще училась ходить. В плену с таким послужным списком будет еще хуже, чем Эвинне.
Еще один штурм, предпринятый уставшим ждать Амори уже в ноябре, по первому снегу, вновь оказался напрасным. В городе не осталось ни одного целого здания, последние патроны и снаряды ушли на отражение атаки, оставалось надеяться только на стрелы, подобранные на улицах и выдернутые из трупов. Не привела к сдаче города и зима, когда на смену жажде пришли голод и холод.
Немногим лучше было и алкам, которые мерзли в палатках посреди разоренной, обезлюдевшей земли. Осенью на дорогах объявились отряды мятежников - и доставка обозов с боеприпасами и едой стала проблемой. Теперь и алкские пушки и винтовки чаще молчали: трюмы "купцов" с патронами и снарядами пустели на глазах.
Амори уже хотел уводить войска из-под стен непокорного города. Нижний и Верхний Сколен, Алхаггия и Хеодритская земли волновались, чем дальше, тем больше Амори опасался сам сесть в осаду. Но и уйти из-под Тольфара не лучше: если Тород, Оле и потомки Элевсина объединят силы, а Гестан и Телгран им помогут... А ведь весной так и случится.
- Так уже было, - устало пробормотал король, ежась и протягивая озябшие руки к факелу. - Так уже было... Ну, и где же Кровавые топи?
- Ваше величество, - раздался голос из-за полога. - К вам человек. Говорит, срочно.
- Как зовут? - спросил Амори.
- Нэтак, сир. Впустить?
- Впусти. Может, чем порадует.
Амори не знал этого невысокого пожилого крестьянина. Но будь на его месте Эвинна, она бы точно узнала. Некогда он славно обогатился, наведя на деревню Фольвед рыцарей Тьерри, а потом продав дочь сотника северянам. Тогда ему понравилось торговать рабами, денег хватило для покупки первой партии, а бесчестность и жестокость помогли наладить торговлю. Нэтак разбогател, раздобрел, привык к раболепию слуг и податливости смазливеньких рабынь.
Но с началом войны рабов добывать стало все тяжелее, а восставший север закрыл самые прибыльные рынки. Спасаясь от алкских и своих же, сколенских головорезов на службе у Амори, Нэтак оказался в Тольфаре. Осада разорила его окончательно: как промышлять в осажденном городе, где туда-сюда снуют вооруженные крестьяне, которые на куски порвут, если узнают, чем он занимался? Не говоря уж о самой Эвинне. Уж она-то узнает его, стоит попасться на глаза... Одна надежда - что удастся выслужиться перед Амори, и, когда получит награду, заново начать торговлю. Выслужиться перед королем, оказать ему ценные услуги - вот что нужно сделать.
Начал он с того, что, подслушав разговор Эвинны с Тородом, не вовремя (или, наоборот, вовремя - с чьей стороны посмотреть) протрубил в рог, а настоящего трубача ткнул ножом между ребер и скинул со стены.
Избавиться от Эвинны, как хотелось, не получилось, но лиха беда начало! Нэтак сделал черное дело, и ему ничего за это не было. Значит, не так страшны мятежники, как кажутся, можно сделать и большее. Теперь, когда русло протоки сместилось за холм, и оголилась слабая часть городской стены, да еще снег засыпал русло, он решил оказать Амори еще одну услугу и потребовать плату за все сразу.
- Это я протрубил тогда в рог, - произнес Нэтак, придя в шатер к Амори. Король сидел с непроницаемым лицом, бесстрастный, как статуи Справедливого в храмах. - Я подслушал разговор Эвинны с Тородом...
- Я знаю. Не ты один там работаешь на меня. Продолжай.
- А теперь могу указать место, где вы легко ворветесь в город. Но...
- Сколько? - с ходу понял король. - Если цена разумная. А то ведь недолго и заплечников кликнуть, тогда все за так скажешь.
- Я не скаредный. Тысяча "эгинаров", вы на грабеже города больше добудете.
Амори хотел было поторговаться, но махнул рукой. Война опустошила казну почище любого захватчика. Хорошо хоть, на жаловании погибших можно экономить, иначе солдатских бунтов было бы не миновать. А если отвести войска, снова восстанет вся страна, и сил для повторного усмирения нет. Силы королевства на пределе. Тысяча "эгинаров" - немало, но если это поможет сломать восставшим хребет...
