Терри Гудкайнд - Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница
— Самюэль мёртв.
— Когда я почувствовал, что ты использовала свою силу, я так и подумал, — он положил левую ладонь на рукоять меча. — Благодарю добрых духов, он не успел ранить тебя.
— Он пытался. Именно поэтому он мёртв.
Ричард кивнул.
— Кэлен, я не могу объяснить всё это прямо сейчас, но произошло так много того, что…
— Ты упустил самое интересное.
— Интересное?
— Да. Самюэль признался. Он сказал мне, что мы женаты.
Ричард окаменел. Словно тень ужаса пробежала по его лицу.
Ей думалось, что, пожалуй, он заключит её в свои объятия и скажет ей, как он счастлив вернуть её обратно… но он всего лишь стоял там и выглядел так, словно боялся даже вздохнуть.
— Ну мы хотя бы любили друг-друга? — спросила она, пытаясь подтолкнуть его.
Его лицо побледнело.
— Кэлен, сейчас не время говорить об этом. У нас больше неприятностей, чем ты можешь себе представить. У меня нет времени, чтобы объяснять это, но…
— Значит, этим ты хочешь сказать, что мы не любили друг друга?
Она не ожидала этого. Она даже не предполагала такого. Внезапно ей стало трудно пользоваться голосом.
Она не могла понять, почему он просто стоял там, почему он не говорил ничего. Она предположила, что ему, видимо, и нечего сказать.
— Это было некое действо по-договорённости? — она сглотнула ком, подступивший к её горлу. — Мать-Исповедница, идущая замуж за Лорда Рала во имя блага их людей? Благоприятный союз. Или что в том же духе?
Теперь, после её града вопросов, Ричард выглядел более испуганным, чем Самюэль. Он прикусил нижнюю губу, пытаясь подыскать правильный ответ.
— Да будет тебе! — сказала Кэлен. — Ты не ранишь моих чувств. Я совершенно не помню те события. Ну так, почему это произошло? Всего лишь это было удобно и выгодно?
— Кэлен…
— Значит между нами не было никакой любви? Пожалуйста, Ричард, ответь!
— Видишь ли, Кэлен, всё гораздо сложнее, чем кажется. У меня есть обязательства.
Именно вот также и ответила Никки, когда Кэлен спросила, любила ли она Ричарда. Всё было намного сложнее, чем кажется. У неё были обязательства.
Кэлен удивилась, как она могла быть настолько слепа. Ведь как раз Никки та, кого он любит.
— Ты должна довериться мне, — осторожно начал он, когда ей ничего другого не оставалось, кроме как просто пристально смотреть на него. — Важные ценности под угрозой.
Она кивнула и, подавляя желание расплакаться, пыталась изобразить бесстрастное лицо и спрятаться под этой маской. В тот момент она не рисковала испытать свой голос. Она не понимала, с чего вдруг позволила своему сердцу обогнать рассудок. Она не знала, сможет ли устоять на ногах.
Ричард стиснул виски, прижав указательным и большим пальцами, какое-то время он пристально смотрел в землю.
— Кэлен… послушай меня. Я объясню тебе всё, абсолютно всё, я обещаю, но не могу этого сделать прямо сейчас. Пожалуйста, просто доверься мне.
В ней вспыхнуло желание спросить, почему она должна доверять человеку, который женился на ней не по любви, но в этот момент она не была уверена, что она будет в состоянии воспользоваться голосом.
— Пожалуйста, Кэлен, — повторил он. — Обещаю, что всё объясню, как только смогу, но прямо сейчас нам надо спешить в Тамаранг.
Она прочистила горло, наконец, совладав со своим голосом.
— Мы не можем идти туда. Самюэль сказал, что там Сикс.
Он кивнул, выслушав её.
— Я знаю. Но я должен попасть туда.
— Я не должна.
Он замер, пристально глядя на нее.
— Я не хочу, чтобы что-нибудь ещё случилось с тобой, — произнёс он, наконец. — Пожалуйста, тебе нужно пойти со мной. Я объясню позже. Я обещаю.
— И в чём смысл тянуть с объяснением?
— Потому, что мы рискуем умереть, если не поспешим. Джегань собирается открыть шкатулки Одена. Я должен попытаться остановить его.
Она не купилась на это оправдание. Если бы он хотел, он давно бы ответил ей.
— Я пойду с тобой, если ты ответишь на один вопрос. Ты любил меня, когда женился на мне?
Перед тем, как ответить, он пристально разглядывал её лицо и, наконец, тихим голосом заговорил.
— Для меня ты была именно тем человеком, на ком я мог жениться.
Кэлен проглотила боль, подавила плачь, что стремился вырваться. Она отвернулась, не желая, чтобы он увидел её слезы, и уставилась туда, где Самюэль хотел завладеть ею.
Уже давно миновало время сумерек, когда им, наконец, пришлось остановиться. Ричард хотел продолжать путь, но довольно лесистая, скалистая и далеко не гладкая местность вокруг них — линия горных хребтов — просто слишком предательское место, чтобы пробираться по ней в темноте. Только-только начала расти новая луна, и узкий полумесяц не изобиловал светом, который бы смог пробиться сквозь чёрный покров облаков. Даже тот скудный свет, который давали звёзды, был скрыт густыми облаками. Господствовал настолько совершенный мрак, что было просто невозможно продолжать путь.
Кэлен просто изнемогала от усталости, но когда занялся огонь от рогожего пуха над сухостоем, что наломал Ричард — она заметила, что его состояние было ещё хуже. Она озадачилась вопросом — а спал ли он вообще в последние дни. Разведя огонь, он забросил рыболовные лески и стал запасаться достаточным количеством дров, чтобы их хватило на всю холодную ночь. Под навесом скалы у них, по крайней мере, была хоть какая-то защита от пронизывающего ветра.
Кэлен постаралась как можно лучше позаботиться о лошадях и принесла им воды в холстяном ведре, что оказалось среди вещей Ричарда. Когда он покончил со сбором дров, он обнаружил несколько речных форелей на их рыболовной снасти. Она решила не докучать его расспросами о них обоих, и просто наблюдала, как он чистит рыбу и бросает требуху в огонь, чтобы не привлекать внимание животных запахом. Ей было невыносимо больно от получаемых ответов. Кроме того, он уже дал ответ на самый важный вопрос: она просто подходила ему в качестве супруги.
Ей было интересно, встречался ли хотя бы он с ней до того момента, прежде чем дал согласие на этот брак. Она представила, каким это, должно быть, было душераздирающим событием для Никки видеть, как человек, которого она любила, женится на ком-то ещё совсем не по романтичным, практичным мотивам.
Кэлен отринула эти мысли, что сводились к одному и тому же.
— Зачем мы идём в Тамаранг? — спросила она.
Ричард оторвал взгляд от рыбы, которую он чистил, и поднял глаза.
— Ну, давным-давно, в Великой войне, три тысячи лет назад, люди вели ту же самую битву, в которой теперь сражаемся и мы — война, чтобы защитить себя от тех, кто хочет уничтожить волшебство и любое проявление свободы.
![Ирина Кнорринг - Повесть из собственной жизни: [дневник]: в 2-х томах, том 1](/uploads/posts/books/41661/41661.jpg)
