Александра Верёвкина - Осколки вечности
Сейчас я не испытываю и сотой доли прежнего ужаса, зато обзавелся почтением к памяти несчастных. Покой мертвых тревожить нельзя, так какого дьявола я продолжаю рыть?! Ответ крылся в возникших сомнениях. Я вспомнил о содержимом кейса, своих собственных привычках возить в машине несессер с походным набором вещей первой надобности, мысленно ощутил на ладонях жесткость белоснежной салфетки для умывания из 'вафельной' ткани и подналег на лопату, намереваясь в прямом смысле докопаться до сути.
По мере ускользания крупиц времени невзрачная горка земли вокруг меня постепенно росла вширь и ввысь, а потому пришлось спуститься вниз и уже оттуда продолжить орудовать инструментом, рукавом рубашки утирая скопившийся пот со лба. Куртку я снял давно и отбросил подальше, чтобы получать хоть какое-то наслаждение от затянувшейся должности единственного землекопа. Северин, к слову, умотал в неизвестном направлении, дав мне тем самым хорошую передышку от дразнящих нервы разговоров.
В армии я специализировался в несколько иной области и теперь от души жалел о скудости собственных навыков по части рытья окопов. С ними процесс пошел бы вдвойне веселее и уж куда менее тягостнее. Когда глубина ямы приблизилась к метровой отметке, на ладонях вздулись первые в моей жизни мозоли, поясницу скрутило от размеренного изменения положений 'вниз лопату, дать ногой, забросить вверх' и отчаянно захотелось пить. На везение последний позыв измученного непосильным трудом организма был вознагражден прилетевшей из-за груды скопившейся над поверхностью земли бутылки простой родниковой воды, которую я успел поймать еще в воздухе, пользуясь отменным снайперским слухом и недюжей сноровкой.
— Вердж, не обидишься, если я сейчас зарою тебя прямо там? — издалека послышался насмешливый голос Лео, чью пасть я заткнул метким броском ранее найденного булыжника величиной с бигмак. Камень, по моим ощущениям, просвистел в паре сантиметров от уха разговорчивой пиявки, что сильно поубавило пыл в дальнейшем подтрунивании. — А башкой думать тебя не учили? Я ведь не один вообще-то!
Следующим моим вполне ожидаемым шагом было со всей прытью взобраться наверх, наспех отряхнуться от грязи и с неподдельным сумасшествием наброситься с объятиями на растерянную Астрид.
— Джей, Джей, любимый мой, — почти сразу признала она меня в писаном чудище и, не обращая внимания на вероятность тотально испачкаться, теснее прижалась к моему тоскующему по нежному теплу телу. — Что с тобой? Почему все лицо в крови? И…боже! — очевидно, углядела малышка затеянные раскопки, очень выразительно округлив и без того огромные глаза. — Боже всемилостивый, что происходит?!
— Со мной все хорошо, — как можно беспечнее принялся отвечать я по порядку, прекращая марать своей грязной щекой ее светящееся чистотой личико бесподобного ангелочка. — И с лицом, и вообще. А что происходит…я и сам хотел бы знать. Никто не поставит нас, грешных, в курс дела?
— Джей, они говорили такие ужасные вещи, — принялась шепотом ябедничать мне девушка, нарочно уводя подальше от столпившихся у могилы отца с сыном. — Мол, ты выбыл из игры и все такое. Что это значит? И почему Северин здесь? Он ведь хочет вашей смерти!
— Или только моей, — необдуманно поделился я частью своих умозаключений, запоздало прикусывая кончик излишне болтливого языка. Но слово, как говорится, не воробей, и следующие пропитанные слезами охи и ахи окончательно поддавшегося власти беспринципного страха птенчика послужили мне хорошим уроком.
Пятясь в сторону от косых взглядов о чем-то живо дискутирующих мужчин, мы с Астрид вышли на мощенную плиткой дорожку и продолжили свой приглушенный разговор без остро слышащих свидетелей, ни к одному из которых я не питал доверия. В тот же миг Лео с грохотом спрыгнул в могилу, дабы вернуться к главной цели прихода в столь злачное место — осквернение останков небезызвестной нам обоим личности.
Его папочка меж тем с самым заинтересованным видом изучал сплетение наших с малышкой ладоней, наверняка гадая над суммой, за которую я непременно откажусь быть обладателем этой дарованной свыше благодати. 'Напрасно утруждаетесь!' — хотел крикнуть я, но поостерегся посвящать в перипетии торгов девочку, и выдал ей все необходимые объяснения по теме неожиданного возникновения Гудмана.
— Давай уедем, сейчас же! — наперекор моим успокоительным речам взмолилась она. — Он омерзительный тип, совсем как сыночек-предатель. Джей, родной, я прошу тебя!
— Они не дадут мне этого сделать, — с искренним отвращением к существующим слабостям признал я. — Но обещаю, что с тобой не случится абсолютно ничего. Не бойся, сладкая. Ты ведь веришь мне?
Ее тоненький и полностью неуверенный ответ: 'Конечно же верю', потонул в громогласном восклицании: 'Есть!', сотрясшем воздух почище точечного ядерного удара. Я понял его значение прежде, чем оказался в непосредственной близости с потирающим громоздкие ручищи Северином, быстрым жестом задвинул Астрид себе за спину, скрывая ее от алчущего взора сверкающих голубых глаз, и склонился над задранным кверху лицом Леандра.
— Подсобишь, а? — с неприкрытым восторгом и гордостью полюбопытствовал изрядно запыхавшийся парнишка, стоящий на глубине добрых пяти метров. Однако в нашем случае залежная старость действительно является радостью. За каких-то пару десятков минут ему удалось прорыть столь основательный пласт промерзшей земли. Вот бы мне поскорее перешагнуть столетний рубеж!
Я засомневался для вида, шепотом попросил отойти малышку подальше, предостерегающе осадил дернувшегося было кровососа развеять ее одиночество гнусными разглагольствованиями и аккуратно спрыгнул вниз, стараясь не угодить на прогнивший насквозь гроб. Ожидаемого зловонного запаха мне обнаружить не удалось, что лишь подстегивало цветущие догадки о непостижимой проницательности Гудмана.
— Будем вытаскивать или здесь поглядим, чья взяла? — хихикнул в кулак Лео, чувствующий себя несколько неуютно в замкнутом пространстве наедине с озверевшим мной. — Брось, Габсбург, наши отношения мы обострим чуточку позже. Ты ведь не хочешь, чтобы папик опять устроил тебе ай-яй-яй?
— Да пошел ты! — со злостью пихнул я его кулаком в плечо, заставляя переместиться в изголовье полуразвалившейся домовины. — Там сбоку должны быть ручки, насколько я помню. Хватайся! Вытолкнем эту дрянь на поверхность, а после я тебя здесь заживо и похороню.
— Твою доброту бы в иконку, да на стены расклеивать, — натянуто отшутился завистливый стервятник, с легкостью приподнимая ношу. К моему теплящемуся внутри удивлению, я виртуозно повторил каверзный трюк и по примеру мальчишки поднял гроб над головой, подхватывая днище на вытянутые руки. — Эй, Сев! Альтруизмом блеснуть не жаждешь? Принимай посылочку от простых работящих вампиров!
