Анн Фрост - Цена бессмертия
— Ты горд, Рэйнорд, — впервые в голосе Дарка скользнуло раздражение. И в это мгновение он первый раз за долгие годы усомнился в собственном ученике…
— Я полностью контролирую себя, мессир, — тихий шелест ткани, взметнувшиеся полы плаща, и юноша скрылся за дверью.
Дарку оставалось лишь покачать головой. В огромном лекционном зале он остался наедине с собой, лишь приоткрытая дверь напоминала, что недавно тут был кто-то еще… Колыхнулась в душе пустота, заскреблась застарелая боль. Что-то пошло не так, он упустил момент, когда его юный ученик стал Личностью. Да, именно так, с большой буквы. Некогда податливая глина теперь превратилась в алмаз. Неужели он плохо знал его, или просто недостаточно души вложил в обучение…? А может, уделял больше времени науке, чем воспитанию?
Мысли, мысли… Он не должен позволять себе сомневаться. Недоверие может превратиться в пропасть между учеником и учителем и тогда все его труды напрасны.
Сейчас Дарк сидел, и, стараясь отогнать ненужные мысли, рассматривал искусную резьбу, украшавшую крышку стола. Да, этот стол много повидал на своем веку — прочный, но изящный, из черного дерева — он много веков гармонично дополняет интерьер зала, являющегося по совместительству заклинательным покоем. Дарк привычно потянулся к удобно устроившемуся около стула, посоху; небрежным движением заставил замерцать яркий оранжевый огонек под куполом зала. Одна из немногих его старых, человеческих привычек. Совершенно бесполезная к тому же, ведь он отлично видит в полной темноте безо всяких заклинаний — одно из преимуществ опытного некроманта…
Яркий, чуть трепещущий, но теплый и уютный огонек осветил большую, полупустую залу. Здесь все выдавало вкус хозяина к мрачному, величественному стилю — начиная от черно-мраморных с красноватыми прожилками, колонн, поддерживающий высокий куполообразный потолок, заканчивая каменным полом, где черные и белые плитки слагались в огромную, семиконечную звезду. Вечный полумрак и прохладу хранило помещение: высокие, узкие окна закрыты тяжелыми, бархатными шторами: дорогой тканью, расшитой серебряными нитями, сплетающимися в замысловатый восточный узор.
В углах заклинательного покоя дымятся золоченые треножники — голубоватый дымок, в мистическом танце, свиваясь кольцами, медленно поднимается к потолку. А чуть дальше, у западной стены, в самом темном конце залы можно рассмотреть очертания жертвенного камня, наполовину утопленного в нише. Глыба темно-багрового гранита, цветом напоминающего застарелую кровь… Подумать только — когда-то здесь действительно приносили жертвы. В пору молодости Архимага, наверное, с пол тысячи лет назад, когда молодая еще наука — некромантия — не знала более действенного способа получить Силу, чем ритуальное мучительство и ритуальные жертвоприношения. Но это в прошлом. Запрет на человеческие жертвоприношения был наложен всё тем же Архимагом: кровавые мессы объявлены вне закона; а магия крови превратилась в пустую теорию, запрещенную к практике. Теперь жертвенник служил анатомическим столом…
Дарк мрачно усмехнулся — давно прошли времена, когда он волновался, что Рэйнорд спасует перед препарированием трупа или классическим зомбированием. Дух юноши оказался крепче стали… Почему же сейчас это больше не радует?
«Старею, становлюсь сентиментальным, — строго осудил себя Дарк, — хороший некромант должен иметь железные нервы и холодный, нордический нрав…»
Но даже эти простые, логичные мысли не помогали избавиться от волнения, засевшего глубоко внутри. Рэйнорд молод, не в меру энергичен; иногда бывает вспыльчивым и эксцентричным. Обладая большой силой, но не видев еще толком жизни, он может легко попасть в ловушку собственной горячности… Слишком уж часто ученик Дарка пропускал мимо ушей слова «нельзя» или «запрещено». После выпуска перед ним откроются тысячи путей; жизнь мага, в отличие от простого смертного, очень долга. И кто знает, какие соблазны встанут на пути молодого мага? Дарк сейчас и впрямь не мог поручиться за то, что Рэй не прибегнет в случае необходимости к «запретным» средствам наподобие магии крови или «черной мессы».
Темный маг резко встал, отодвинув стул. Дымок в треножниках, словно в ответ на движение повелителя, взвился выше, потемнел. Прочь, скорее прочь эти мысли! Погасить свет в зале, окунуться с головой в науку — пусть в душу вернется всегдашний холод, покой… Выложенная мозаикой огромная звезда засветилась в полумраке бледным, сероватым светом: Дарк погрузился в совершенствование своего нового, одного из самых убойных, некромагических заклинаний. И потому запретного. Заклинания из разряда таких, которые навсегда останутся лишь в учёных свитках да в его памяти. Теория, будь она неладна!
Чувства реальности блекли и исчезали одно за другим, чародей погружался в магический транс. Он брел сейчас по темным, призрачным тропам, покачиваясь на волнах Силы, экспериментируя с ней, разрушая и созидая вновь несуществующие миры. Тело его, окутанное ярким, ало-тлеющим коконом свечения, зависло невысоко над полом — ненужное сейчас своему хозяину, оно терпеливо ждало возвращения…
Дубовая дверь, обитая коваными стальными пластинами, так и осталась приоткрытой. И трудно было сейчас угадать черную фигуру на фоне темного коридора — лишь серебряная руна на цепочке чуть поблескивала на груди Рэя. Да, это был он. Вот уже несколько минут молодой маг стоял в полном мраке и тишине, созерцая мягкое свечение, оплетавшее наставника. Когда-нибудь и он испытает подобный творческий экстаз, станет настоящим Творцом. Ну а пока… Рэйнорд тихонько притворил дверь и, уходя, наложил аж два слоя сторожевого заклятья. На всякий случай. Последнее время Рэя всё чаще посещало чувство, что за ними следят. Нездоровая подозрительность или…?
* * *И вот сейчас, пройдя сквозь все тягости познания; поднаторев в практической некромантии и блестяще сдав выпускной экзамен, Рэйнорд мог позволить себе расслабиться. Он все еще продолжал бесстрастно созерцать хаотичное движение разноцветных фигур по площади…
Воспоминания отхлынули так же быстро, как и накатили. Теперь это в прошлом. А настоящее — вот оно! Сегодня он получит вожделенный посох и грамоту с золотой печатью. Поговаривают, что церемонию будет проводить сам Архимаг — Магнус Дагон. Потому и царит такое оживление — еще бы, великий маг впервые за несколько лет удостаивает выпускников своим присутствием! Вообще, последние лет сто а, может, даже двести, Архимаг проводил вне Университета, лишь время от времени подавая о себе весть, и иногда возвращаясь, без предупреждения, ненадолго. Почтенный Магнус, старейший из магов, путешествовал по мирам, изучал их историю, нес свет знаний в отдаленные, слаборазвитые империи и королевства.
