akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
Гости Арабеллы на глазах скисли еще больше.
— Ох, тяжело с детьми в наши дни, — бросила в пространство МакГонагол.
— Джеймс, Сириус, чем вы там заняты? – озаботился Гарри Поттер.
Он детально вникал в их возню с кошками две минуты, а потом пожалел об этом. Арабелла восприняла их интерес исключительно благосклонно и тут же выдвинула конструктивное предложение.
— Моим зверям скоро понадобится новый дом, — сказала она. – И Гарри, я хочу, чтоб у тебя осталась память обо мне.
Она поговорила еще в таком духе, и Рики мог поклясться, что слышит зубовный скрежет дорогого крестного. Но Гарри не возразил, а дети воспылали энтузиазмом и, не откладывая дела в долгий ящик, начали выбирать. Сириус не без ворчания оставил решающее слово за старшим.
— У меня скоро день рождения, и папа не отвертится, — доверительно сообщил Джим Питу.
Братья единодушно сошлись на последнем и самом молодом питомце Арабеллы – Тигру было всего полгода, и его можно было считать еще котенком.
Ближе к одиннадцати Поттер вдруг вспомнил, что его супруга с теткой готовили ужин, когда он уходил прогуляться, и вообще нехорошо оставлять спутницу жизни с «этими извергами», которые еще и припишут ей соучастие с Рики только за то, что она ведьма. Так предположила Арабелла, и Гарри резко засобирался, хоть все равно опоздал. МакГонагол ушла с ним. Мундугус напросился ночевать. Должно быть, его дела были совсем плохи, поскольку Рики чувствовал, как он не хочет оставаться под одной крышей с ним, Рики.
После приезда мамы Гарри Поттер любезно переправил сундук в комнату крестника. Пожелав всем спокойной ночи, мальчик закрыл дверь и, открыв замок, начал развешивать вещи в шкафу, ставить книги на полку. Он разобрал все… И вдруг ему сделалось не по себе.
На дне оставался один предмет, о котором он напрочь забыл. Скорее всего, это вывалилось из кармана мантии, куда Рики автоматически сунул его во время драки за Эдгара возле Визжащей хижины.
Тогда он подобрал эту палочку, принадлежащую одному из Упивающихся смертью. Сейчас ему совсем не хотелось к ней прикасаться. Захлопнув сундук, Рики запихнул его под кровать.
Глава 4. Намерение Арабеллы.
Рики не заметил, как отключился. Когда он открыл глаза, уже наступило утро. Вероятно, слишком раннее, но в доме Уизли он обычно просыпался в это время.
Первая его мысль была о палочке. Конечно, следовало немедленно отдать ее аврорам в тот же вечер, когда те прибыли на место; или хотя бы на другой день. Но он и в самом деле забыл. Теперь же резонно задумался: как ему поступить?
Игнорировать факт наличия у себя орудия многочисленных убийств – а в этом он не сомневался – Рики не собирался. Он мог хоть сегодня обратиться к Гарри Поттеру. Чем это обернется, Рики представлял отлично: недоверие, нотации, а вдруг… еще и нарушение закона? На самом деле, только тут он понял, что не знает всех возможных последствий. Оставлять палочку у себя, как любую гадость, ему не хотелось. По той же причине он не мог выкинуть ее просто так в мусор – слишком безответственно, мало ли кто найдет. Сжечь ее – а вдруг это важная улика?
Наилучшим вариантом, на котором Рики в итоге остановился, был следующий – дождаться начала учебного года и проконсультироваться с завучем своего колледжа. Профессор Снейп в прошлом имел неувязки с законом; следовательно, должен был знать, как они решаются. И любой слизеринец всегда рассчитывал на его поддержку. Он бы точно не дал вляпаться никому из своих подопечных, а от Поттера Рики такой лояльности не ждал. Именно Снейпу случалось выручать Рики из неприятностей. А палочка уже давно у него, и ничего непоправимого не произойдет, если так останется до конца лета.
Рики совершенно успокоился. Ему всегда было хорошо в этом доме.
Рики огляделся в поисках воды. Точно, с вечера он так устал, что совершенно забыл зайти на кухню. Зато тапочки стояли на коврике. Рики немного повалялся, рассуждая, вставать или нет. Но жажда победила. Он влез ногами в тапочки и вышел в коридор второго этажа. Ступал он совершенно бесшумно, как кот.
И потому для Мундугуса Флетчера оказалось полной неожиданностью, когда они столкнулись нос к носу. В старой полосатой пижаме, напоминающей любому магглу арестантские одежды, Мундугус казался еще более небритым. При виде Рики его словно столбняк поразил.
— Доброе утро, — злорадно подобрался Рики, решая, уступать ему дорогу или нет.
Флетчер избавил его от такой дилеммы. Будто звук голоса привел его в себя, он развернулся, и быстрее, чем сонный Рики мог ожидать, оказался у приоткрытой двери, которая секунду спустя захлопнулась за ним. Оттуда донеслось ответное: «Доброе утро!».
Рики пожал плечами и пошел куда собирался, уверившись, что с этим типом не помешает побеседовать с глазу на глаз.
В комнате Рики снова задремал. Почему‑то так получалось, что после раннего пробуждения окончательно просыпался он всегда поздно. Растолкавший его Пит изложил, что по его милости завтрака люди ждут до двенадцатого часа. К разочарованию Рики, все, кроме Флетчера, который наскоро перекусил и уже ушел.
Хозяйка не присоединилась к ним, ели втроем. Рики еще отчетливее разглядел, что мама чрезвычайно расстроена. Но она отвлеклась от мрачных мыслей, расспрашивая о каникулах в доме Артура. А потом она ушла наверх.
— Ты видел бабулю? – спросил Рики брата, когда они мыли посуду.
Пит покачал головой.
— Мама раньше отнесла ей еду. Она же не спускается в кухню, — ответил он.
Рики совсем не желал смиряться с существующим положением вещей. Вместе с тем он боялся лишний раз встретиться с Арабеллой, воочию убедиться в подтверждении своих худших опасений. Скоро она позвала его.
Дневной свет и ночная рубашка подчеркивали ее хрупкость. Наверное, его чувства отразились во взгляде, потому что она жестко усмехнулась и сказала:
— Не надо драматизировать, Ричард. Ты же знаешь, я умру скоро, и Господь свидетель, в этом нет никакой трагедии. Ну же, садись, — пригласила она, кивая на стул.
— Откуда ты знаешь? – в изумлении выпалил Рики, забывая всякое ободрение. Арабелла многих ставила в тупик своей прямотой.
— Оттуда, что мне самой эта волынка уж надоела, — сообщила та, глядя ему прямо в глаза. – Для чего, Рики, ты думаешь, мы приходим в эту жизнь?
— Чтобы узнать жизнь, — ответил Рики, повторяя слова отца; это казалось очевидным.
— Вот именно, — с нажимом произнесла Арабелла. – Жизнь показывает нам, кто мы. Каждому дарованы все ее вехи – от младенчества до глубокой старости. Те, кому не хватает желания пережить их, уходят раньше. Я многое получала и благодарна за все. И теперь, — Арабелла поморщилась, — честно, Рики, я ничего больше не жду. Один мой день похож на другой, их было много таких, и я… просто устала. Дамблдор никогда не говорил тебе о правильном восприятии смерти?
