Эрин Хантер - Небесный огонь
— А это неплохо! — с удивлением сказал Токло. — Жирнее и мускусней, чем кролик или белка, в самый раз для меня. На вкус и как рыба, и как мясо одновременно. Не так ли, Уджурак?
Уджурак кивнул, но, казалась, совсем его не слушал. Его челюсти интенсивно работали, так как он усердно живал.
— Нам повезло, что Каллик нашла его, — прочавкал он с набитым ртом. Лусе показалось, что он пытается напомнить Токло, как важно им здесь лидерство белой медведицы.
Она впилась в кусочек плоти, который она оторвала. Она была воодушевлена тем, что наконец-таки они нашли еду, но богатый рыбный запах оказался чрезмерно густым и сильным. Когда она вцепилась в мясо, насыщенный, липнущий к зубам жир чуть не вызвал у неё рвоту. Это было всё равно, что есть жёстких, не жующихся, пахнущих рыбой слизняков — во рту чувствовались лишь слизь и жир. Она мечтала, чтобы вместо этого перед ней лежали ягоды и корнеплоды, но, конечно же, здесь это было невозможным. Ей придётся есть или она обречена голодать.
— Тебе не понравилось?— взволновалась Каллик. — Просто представь, что это в меру упитанный кролик.
Луса тут же откусила ещё кусочек.
— Ммм, — протянула она, смакуя мясо во рту. — Ты права, прямо как кролик. У… лишь только лучше!
Удовлетворённая, Каллик повернулась к своей порции. Луса почувствовала стыд за то, что соврала ей, но она не хотела, чтобы Каллик беспокоилась, что она будет голодать в их странствии. Она заставила себя откусить ещё несколько кусочков, медленно прожёвывая, чтобы их было легче проглотить.
— Эй! — нарушил их завтрак незнакомый голос, и Луса заёрзала на месте, увидев огромную медведицу, несущуюся к ним. — Он МОЙ! Я его поймала!
— Плохо же ты сторожила свою добычу, — зарычал Токло. — Теперь она наша.
— Ты не можешь просто так бросать только что убитую дичь, наивно полагая, что она будет здесь, когда ты вернёшься, — сказала Каллик, встав между тюленем и незнакомой медведицей.
— Но ведь… — начала была та.
— Где он, Мама? — взвыл тоненький голосок за её спиной. Маленький медвежонок перелез через верхушку снежного холма и спустился вниз, спеша к лапам своей матери. — Я умираю с голоду! Я так голоден, что мог бы съесть… — он остановился, округлив глаза, и уставился на четырёх медведей вокруг тюленя.
— Эй! — громко шепнул он матери. — Почему эти медведи таких забавных цветов? Что с ними не так?
— Это не важно, — сказала медведица. Она поднялась на задние лапы и взмахнула в воздухе когтями. — Они сейчас же уйдут отсюда и дадут нам спокойно съесть нашего тюленя.
— Нет! — оскалился Токло, точно так же встав на задние лапы.
Луса обменялась с Уджураком взглядами и предположила, что он чувствует то же, что и она. Они были голодны, но как они могут украсть добычу у крохотного медвежонка?
Неожиданно воздух прорезало рычание, и Луса чуть не выскочила из кожи вон от страха. Взрослый белый медведь нёсся к ним через снег, оскалив зубы.
Сердце Лусы запрыгало от ужаса. Как он здесь оказался? Должно быть, ему пришлось бежать очень быстро. Он был ГРОМАДНЫМ, и, судя по его виду, не очень-то довольным.
— Я УЧУЯЛ ТЮЛЕНЯ РАНЬШЕ И ОН БУДЕТ МОИМ… — белый медведь прервал своё рычание и резко затормозил. Он уставился на бурых и чёрную медведей.
— Что…как… — пролепетал он. Он интенсивно потряс головой и потёр лапой глаза. Затем он повернул голову к Каллик и другой белой медведице. — Это БУРЫЕ медведи? И чёрная медведица? Здесь, на льду?
— Да, — сказала Каллик, и её голос слегка дрогнул. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Да. Они мои друзья.
— Твои ДРУЗЬЯ? — тявкнул медведь. — Что они здесь делают? Им ни за что не выжить!
Токло бросил Лусе взгляд, вероятнее всего означавший "А я что говорил".
— Ещё как выжить! — рассвирепела Каллик. — Я помогу им и убежусь,что так и будет!
— Взаимно! — вмешался Уджурак, выглядя разозлённым.
Взгляд взросло медведя упал на полу-обглоданного тюленя.
— Убедишься, помогая воровать им чужую добычу? — прорычал он. — Здесь более чем достаточно дичи на всех белых медведей. И теперь ты приводишь сюда каких-то странных медвежат воровать нашу добычу, добычу белых медведей?
— Мы не воруем! У нас столько же прав на эту добычу, сколько и у всех остальных, — огрызнулась Каллик. — Ровно столько же, сколько и у тебя в том числе. Тем более, что даже не ты её поймал и не ты пришёл сюда первым!
Вдруг Уджурак резко вскочил на задние лапы.
— А если ты с этим не согласен, можешь сразиться со мной, как медведь с медведем! (прим. переводчика — в английском варианте в предложении использована игра слов "bear to bear", что может быть одновременно переведено как "медведь с медведем" и "терпи за то, что нам пришлось терпеть")
— Уджурак, нет! — пискнула Луса. Она увидела, как мама-медведица отталкивает своего малыша подальше. Крохотные лапки медвежонка тряслись от страха.
Взрослый медведь тоже поднялся на задние лапы, хлестнув Уджурака передней лапой. Но Уджурак ловко увернулся от его удара и бросился на медведя, врезавшись в его живот своей лохматой головой. Его когти прошлись по медвежьему боку, оставив на нём полосы алой крови. Медведь сердито зарычал, выбросил вперёд переднюю лапу и треснул Уджурака по боковой части головы. Тот подлетел в воздух и приземлился на лёд с болезненным стуком. Он скорчился , став похожим на кучку шерсти, и больше не двигался. Луса не видела даже, чтобы он дышал.
Взрослый медведь подскочил к нему и встал на задние лапы, готовясь обрушить на него массивные передние.
— Уджурак! — закричала Луса.
Мимо неё промелькнул клубок из бурой и белой шерсти, и на отшатнулась назад, когда Каллик и Токло оба прыгнули на гигантского белого медведя. Челюсти Токло сомкнулись на медвежьей шерсти, и он вцепился в него когтями, чтобы удержаться, яростно рыча. Каллик встала на задние лапы и исполосовала морду врага передними.
Испугавшись, Луса заползла под ледяной выступ и спрятала мордочку под лапами. Она не могла на это смотреть. Медведь был таким огромным! Пока они сражались, Луса чувствовала, как трясётся под ними лёд. Что, если он треснет, и все они туда провалятся? Кто спасёт её, если они умрут?
Луса услышала низкое рычание, и тряска прекратилась. Она высунулась и увидела, что гигантский белый медведь всё-таки сбросил с себя Токло. Он попятился, когда Каллик и Токло шагнули в его сторону, бок о бок, похожие на единый комок бурой и белой шерсти. По-прежнему напуганная, Луса почувствовала прилив гордости за них. Они ничего не боялись!
— Это того не стоит, — бросил белый медведь, взглянув на медвежат. — Я не собираюсь сражаться с вами за жалкий клочок тюленей шкурки. Если ты хочешь делить свою пищу с медведями, сердце которых не принадлежит этому месту, это твои проблемы, — сказал он Каллик. Он смерил Лусу, Токло и Уджурака презрительным взглядом. — Чёрные и бурые медведи не обитают на льду. Все это знают. Достаточно взглянуть на их шкуру, чтобы это понять. Грязные, вонючие медведи, — выругался он. — Скоро и ты это поймёшь!
