Надежда Ожигина - Путь между
— И этого человека звали Эартом, — понимающе кивнул Денхольм и мысленно поплакал над бедным Санди, похоже, успевшем запутаться в роскошных рыжих волосах.
— Вы знаете его? — вскинулась девушка.
Король пожал плечами и взглянул на лицедея, к которому уже прочно прилепился шут. Санди с подозрительно блестящими глазами поглаживал гриф гитары и умоляюще поглядывал на ее владельца. За вечер Браз спел еще несколько песен, потом гитара пошла по кругу… И лишь когда первые рассветные лучи коснулись окон, дядюшка Менхэ вспомнил, что пора спать, и разогнал всех по комнатам.
Король нашел в себе силы дотащиться до балагана и, не раздеваясь, упал на топчан. Последней весточкой из мира реальных вещей и событий был восхищенный шепот Санди, которого Браз обещал научить игре на гитаре.
Когда Денхольм проснулся, солнце вовсю хозяйничало где-то на юге.
Юг. Там, наверное, тепло круглый год. Надо у Браза спросить, ведь, если верить Лайсе, он с юга… Юг. Что-то резало память и ускользало, утекало из сознания. Юг…
Кривая сабля южных кочевников!
Король вскочил, плеснул в лицо воды и побежал искать лицедея. И окровавленный призрак брата торопился вместе с ним…
Когда Денхольм распахнул дверь, Браз вскочил с дротиком на изготовку. Терзавший гитару Санди даже не поднял головы, проворчав по привычке:
— Вечно ты не вовремя, куманек!
— Что случилось, государь? — напряженно выдавил лицедей, не опуская оружия.
Король с трудом заставил себя говорить сквозь суматошное трепыхание сердца, бившегося где-то в районе горла:
— Мне нужна помощь, бывший наемный убийца!
Перед Санди лежал лист бумаги, испещренный какими-то нотными записями. Денхольм вырвал его у протестующего шута вместе с огрызком пера и яростно зачертил, напрягая память.
— Ты видел когда-нибудь такую саблю, лицедей?!
Браз нахмурился, всматриваясь в рисунок.
— Какая муха тебя укусила, куманек? — озадаченно почесал затылок шут.
— Вот этим убили моего брата! — вытолкнул король горькие слова.
— Похоже на то, что вы видели во сне, государь?
Впоследствии Денхольм так и не смог вспомнить, когда и откуда хмурый парень Браз успел достать оружие, но в руках у него темной молнией полыхал искривленный клинок, близнец того, что король принял за саблю южных кочевников. Узкий в самой сильной части, он постепенно расширялся вслед за изгибом… Хороший клинок, удобно рубить сплеча, сверху, но и в пешем бою не подведет, легок и послушен в хозяйской руке…
— Да, Браз.
— Это не сабля, государь. Это меч. Акирро. Его носят лишь лучшие воины племени ирршенов.
— Как ты?
— Как я. Вы не запомнили узора, государь?
Король вгляделся в костер неведомых трав возле рукояти и притянул к себе рисунок. И на бумажный клинок легла причудливая паутина: семь основных нитей из центра и семь соединяющих колец. И в самой узкой части лезвия — паук, затаившийся в листве.
— Итак, убийца брата пришел с юга, — пробормотал он, кусая губы.
— Паутина была черной, государь?
Денхольм кивнул, но тотчас нахмурился, вспоминая:
— Нет, Браз. Клинок отсвечивал синим.
— Меч делали на юге, — заверил лицедей. — Не знаю, как попал клинок в руки убийцы, но раньше он принадлежал охотнику за головами, поставленными вне Закона. Охотнику, таящемуся, как паук в листве… Но паутину добавили позднее. Ее травили на Востоке — синим цветом. И Мастер поклонялся Венде. Семь голов было у Ронимо. Семь тайных знаков открывают Двери в Пустоту. И семь разноцветных полос на мече Роккора, закрывающего Пустые Двери…
— Значит, снова Зона, — сжал кулаки Денхольм и взглянул на Санди.
Шут скривил губы:
— Засиделись мы на месте, куманек. Пора бы и домой.
— Да, дружище. Спасибо тебе, лицедей. Как поживают наши лошади?
— Ждут сигнала, — без тени улыбки ответил Браз. — Вам нужно оружие, государь. Пока есть время… Я схожу в горы, выторгую у гномов.
— Разве гномы не ушли? — изумился король.
— Не все, — кратко пояснил лицедей. — Потерпите до вечера…
— Что там за шум? — вскинулся вдруг Санди.
Лицедей метнулся из комнаты, пряча акирро под полой плаща. Минут через десять он вернулся:
— Из столицы прискакал гонец, мой король. Привез описание двух бунтовщиков, зачинщиков мятежа. Стража поднимает людей. Будет обыск… Здесь еда на пять дней и кинжалы Луиса Шенха. Я проведу вас к лошадям…
— Что будет с вами, Браз? С балаганом, с труппой? — подскочил взволнованный шут.
— Наврем с три короба, деньги отдадим, — не в меру легкомысленно отмахнулся клоун.
— Перебьются! — отрезал король. — Сделай одолжение, последи, чтобы нам не мешали, приятель.
Браз пожал плечами и шагнул за порог. Обветренные тонкие пальцы любовно ласкали рукоять меча.
Король выхватил чистый лист бумаги и заскрипел пером привычное:
«Я, Милостью Божией Король Элроны…»
Торопливо расписался, приложил заветную Большую Государственную Печать, все это время провисевшую в потайном мешочке за пазухой.
— Выпиши и нам подорожную, куманек, — хихикнул крайне несерьезный Санди, — а то ведь и вправду арестуют как бунтовщиков.
Король кивнул и быстренько измарал второй лист бумаги.
— Браз! — позвал он и протянул свиток вошедшему лицедею. — Передай это Менхэ. Отныне вы можете играть в любом городе моего королевства и не платить пошлин. Отныне вам не будут чинить препятствий на дорогах…
— Спасибо, государь, — перебил Браз, — но что я скажу самому Менхэ? Откуда я взял бумагу? Сотворил из воздуха?
— А ты скажи ему, — вмешался Санди, — что мы — посланники короля. И на Темную Сторону Итанора приехали специально, чтобы отдать разрешение, написанное в знак королевской благодарности за представление.
— Хорошая идея, — улыбнулся Браз. — Идемте, государь.
Грязными переулками и подворотнями лицедей провел их к пролому в городской стене. На условный свист отозвался верзила Луис Шенх, держащий на коротком поводу двух лошадей, порадовавших бы самого придирчивого всадника. Король и шут вскочили в седла.
— Эй, бывший наемный убийца! — обернулся вдруг Санди, пристраивая в чехле дареную запасную гитару лицедея. — А почему на твоем клинке только травка нарисована?
— Просто ты не заметил притаившуюся змею, клоун, который только говорит. Будьте осторожны, — прошептал Браз и с яростью, неумело прикрывшей горечь разлуки, хлестнул благородных животных.
Кони взвились и понеслись по равнине.
И когда ошеломленный быстрой скачкой король нашел в себе силы оглянуться, у стены далекого города не было ни Луиса Шенха, ни клоуна-убийцы по имени Браз.
