Царь девяти драконов (СИ) - Марков Павел Сергеевич

...как Анилу...

...приводила в ужас.

— Наверное, — выдавил Шанкар, — просто привиделось с дороги. Устал и...

Абхе сильно пихнула его под ребра. Брови нахмурились и сошлись над орлиным носом.

— Хватит врать мне! — зашипела она, словно кобра. — Выкладывай, чего у тебя в мозгах творится?

— Не хочу беспокоить тебя... — попытался уклониться от ответа он, но нарвался на испепеляющий взгляд черных глаз.

— Я сейчас сама тебя хорошенько головой приложу!

— Ладно, — нехотя выдавил охотник, поддаваясь ее напору, — я боюсь, что демон повредил мой разум. Поэтому и вижу ее иногда.

Тревожный огонек на секунду блеснул в зрачках Абхе. Она снова легла и крепко обняла Шанкара.

— Ты не безумец.

— Правда?

— Ага. Мне-то со стороны виднее. Ты совсем не похож на тех, кого поработил демон.

Охотник тихо выдохнул. Поддержка Абхе была необычайно ценна.

— Надеюсь, ты права.

— Я всегда права.

Он закатил глаза, но смолчал. Самоуверенность Абхе помогла немного расслабиться.

— Все наладится, — добавила она. — Вот увидишь. Я верю. Со временем это пройдет. Все ведь проходит со временем.

Шанкар покосился на нее:

— Не замечал раньше за тобой таких мудрых речей.

Девушка тихо засмеялась:

— Сама поражаюсь. Банан мне в задницу.

Шанкар с трудом сдержал смех. Как ни странно, но любимое ругательство ее отца подействовало, словно заклинание, окончательно снимая страх и напряжение. А откровенный разговор облегчил душу. Да, холодный осадок от встречи с призраком все еще остался, но охотник почувствовал себя лучше. Абхе снова поддержала в трудную минуту. И он был ей за это благодарен.

— Спасибо.

— Ты все еще ее любишь? — внезапно спросила она.

На секунду Шанкар опешил и задумался. Брови вновь слегка нахмурились. Еще недавно он не смог бы ответить на сей вопрос, не покривив душой. Слишком яркими были воспоминания. Слишком горькими. Но теперь... после того, что случилось этой ночью... Этот замораживающий взгляд ледяных глаз... нечеловеческий утробный голос... Будто что-то перевернулось в душе охотника. И подобно льду, источаемому мороком, его чувства к Нилам резко охладели. Он не забыл. Но уже не терзался.

— Нет, — ответил Шанкар, крепче обнимая Абхе, — уже нет.

Та услышала искренность в его голосе и расслабилась. Скоро девушка тихо засопела, уткнувшись в его левое плечо.

Охотник и сам ощущал, как истощенное тело стремительно погружается в сон. Он скосил взор направо, где зияли дыры в стене.

«А щели все-таки надо заделать».

И все же одна досадная мелочь не давала ему покоя.

Если это и вправду был морок или игра больного воображения... откуда взялся лед на ресницах?

***

Громкий вопль петуха чуть ли не над ухом заставил проснуться. Шанкар открыл глаза и тут же поморщился. Затылок раскалывался, будто по нему обухом топора ударили. Что было не так уж далеко от истины. На ум сразу пришли воспоминания о минувшей ночи. Они заставили охотника невольно поежиться. Абхе крепко спала рядом, продолжая обнимать его рукой. Тусклый свет, пробивавшийся сквозь дыры в крыше, играл на ее умиротворенном лице. Кажется, несмотря на произошедшее, она смогла нормально поспать.

— Ух, ты! — донесся с улицы знакомый голос. — А это что?

— Дами! — кто-то звонко ответил ему.

Охотник осторожно высвободился из объятий и выглянул в окно.

Солнечные лучи заливали ярким светом улицу, заставляя отбрасывать длинные тени. Судя по копошащимся звукам и довольному кудахтанью, рядом и вправду рылся петух.

Прямо посреди дороги стоял Каран и разговаривал с местным мальчишкой. Ростом не выше его, в грубом свободном одеянии с короткими рукавами. Слегка округлое лицо. Широкая улыбка на тонких губах делала раскосые глаза еще уже, чем они были на самом деле. Куцые пряди черных волос прикрывали большие уши. В руках паренек держал глиняную миску и дружелюбно предлагал Карану.

— Я могу попробовать?

Паренек кивнул, продолжая улыбаться.

— Пахнет вкусно, — Каран протянул ладонь, собираясь почерпнуть угощение, как вдруг получил по пальцам и одернул кисть, — ты чего?!

— Э!

Улыбка съехала с губ паренька, он недовольно воззрился на Карана. Однако серьезное выражение лица делала его еще более милым и забавным.

— Чего «э»?! Ты сам предложил, а теперь по рукам бьешь?!

Шанкар внимательно наблюдал за происходящим. Местный мальчонка, насупившись, достал из-за пояса две маленькие палочки и, помахав ими перед носом Карана, опустил в миску.

— Куайцзы!

Каран тупо уставился на них:

— Чего?

— Куайцзы! — терпеливо повторил паренек.

— Какие еще курицы?! Я жрать хочу!

В ответ последовало возмущенное лопотание, а затем, у входа в землянку напротив, мелькнула чья-то тень. Шанкар не стал дожидаться развязки. Осторожно, чтобы не разбудить Абхе, поднялся и, ступая босыми ногами по землистому полу, вышел наружу. В этот момент с той стороны как раз показался мужчина. Молодой, немного полноватый. Серая рубаха облегала чуть выпирающий живот. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — это отец мальчика, что держал миску с рисом. Только в отличие от сына, он убрал волосы в пучок на затылке, являя миру огромные уши. На тонких губах играла приветливая улыбка.

Шанкар встал позади Карана и положил руку ему на плечо.

Тот вздрогнул от неожиданности.

— Фух, не подкрадывайся!

— Прости, — улыбнулся охотник.

— Представляешь, он предложил, а потом по рукам бить начал!

— Куайцзы! — упрямо бросил паренек.

— Да какие еще курицы?!

Надувшись, мальчонка схватил палочки и, подцепив горсть риса, ловким движением отправил в рот. Через секунду на лице появилось выражение блаженства. Каран во все глаза наблюдал за этим действом.

— Похоже, — протянул Шанкар, — это местный обычай по приему пищи.

— Во, чудные, — прошептал Каран, не отрываясь от паренька. Тот подцепил еще риса и отправил вслед за первой порцией.

Его отец, продолжая дружелюбно улыбаться, подошел ближе:

— Зао ан!

— А... — замялся охотник, — доброго дня.

Мужчина чуть сощурился. Улыбка стала шире. Внезапно его будто осенило.

— О... о-хот-ник?

Лицо Шанкара просветлело:

— Ты знаешь наш язык?

Тот весело рассмеялся:

— Мало. Кали учить. Плохо... знать.

Догадка озарила охотника. Он вспомнил, как земляк рассказывал о том, что его жена собирает в джунглях мед диких пчел. Вчера вечером они как раз ужинали сладким лакомством из глиняного горшка. Пусть и основательно засохшим.

Шанкар указал большим пальцем себе за спину:

— Так это дом семьи Кали?

Легкая тень пробежала по лицу собеседника. Мимолетная, словно хвост испуганной полевки, но цепкий взор охотника сумел уловить ее. Через миг мужчина уже вновь приветливо улыбался.

— Был... да.

— Был? А где же они живут теперь?

— Цзы Хэн дать... э... лучший дом.

«О, Богиня-мать, надеюсь, что Кали не ночует теперь на деревьях из-за нас? Надо будет с ним поговорить и узнать, где он живет».

Тем временем мужчина поклонился и положил правую руку на грудь:

— Ли.

«Тот самый охотник!».

Шанкар еще раз окатил взглядом собеседника и про себя удивился. Этот слегка полноватый увалень слабо походил на добытчика дичи.

«Неудивительно, что он из леса с пустыми руками ходит. Небось, одним шагом всю живность распугивает».

Тем не менее, соблюдая местные нормы, охотник поклонился и, в свою очередь, представился:

— Шанкар.

Физиономия Ли вмиг засияла. Улыбка и вовсе расплылась до ушей:

— Знать! Цзы Хэн говорить! Я с тобой на охота идти! — и махнул рукой, указывая на завесу джунглей на западе.

У Шанкара глаза округлились:

— Что, прямо сейчас?

Ли нисколько не смутился:

— Цзы говорить... ммм, — он нахмурился, подбирая слова, — утром дело, вечером... э... отдых.