Хозяйка кофейной плантации (СИ) - Тартен Шарлота
В наше время Бразилия — основной поставщик двадцати процентов арабики и восьмидесяти процентов робусты на мировой рынок.
Малый процент выращивания арабики при её более высокой цене, если мне не изменяет память, а при ударе головой всё может быть, заключается в том, что этот сорт более капризен. Но зато его вкус более глубок и можно «играть» обжарками или помолом, добиваясь разных оттенков конечного напитка.
Робуста отвечает скорее за крепость напитка, чем за вкус. При разведении этот вид неприхотлив и стоит меньше, чем арабика.
Считается, что кофейные деревья надо выращивать на горных склонах. А здесь, как, впрочем, и по всей Бразилии только небольшие возвышенности.
Вот мне и интересно, сколько деревьев здесь.
— Немало вроде бы, — отвечает Фернандо. — А почему вас это так интересует?
— Мне нужно, чтобы ты подобрал мне десяток рабов посообразительнее, — не отвечаю на его вопрос я, а наоборот задаю фронт работы. — Можно даже детей от семи лет.
— Когда они вам нужны? — Интересуется управляющий. — Я ещё плохо знаю работников, поэтому нужно время.
У меня же всё зудит, как хочется организовать работу. Я придумала сорвать несколько веток кофе и показать их детворе, разослав по всей плантации.
Пускай ищут деревья. Я организую сбор урожая, сейчас как раз подходящее время.
Затем я начну выращивать саженцы кофейных деревьев, в то же время собирая урожай с тех деревьев, которые уже есть на фазенде.
Кофе выращенное на равнинах отличается более мягким вкусом. Это, и будет нашей изюминкой. Наш кофе не сравнится с азиатским, в нём нет яркой кислоты. Он будет вполне конкурентноспособным.
Бразилия обладает тремя ключевыми отличиями от других стран, которые производят кофе. С одной стороны, это объясняет распространённость бразильского кофе в мире, а с другой — накладывает серьёзные ограничения на производство спешелти кофе.
— Нам с вами надо бы объехать те земли, которые не принадлежат моему мужу, — взволнованно сообщаю я Фернандо, — и как можно скорее.
Мне не терпится посмотреть, на какой урожай я могу рассчитывать. Дело нельзя откладывать в долгий ящик. Сейчас июнь, а кофе нужно собирать в солнечное время года. Уборка урожая с середины весны до начала октября. Поэтому зёрна и деревья на плантациях не гниют.
— Нужно подготовить сушильни, — распоряжаюсь я. — Во дворе необходимо сколотить столы. Отдайте необходимые распоряжения плотникам. Я вам покажу, что мне нужно.
Я хочу, чтобы к сбору урожая у меня было всё готово. После сбора и первой очистки часть кофе сушат на открытом воздухе в течение двух недель. Их постоянно перемешивают, чтобы зёрна румянились равномерно.
Первая очистка должна быть фильтрованной водой, сложный и дорогой метод очистки, поэтому такой кофе ценится ещё выше. Вряд ли, конечно, в семнадцатом веке понимают разницу, но всё же я хочу попробовать сделать именно такую очистку. Нужно подумать, чем заменить фильтрованную воду.
Родниковой, колодезной или отстоянной водой? Я не сильна в этом, но можно поэкспериментировать на небольших партиях кофе.
— А ещё мне нужны рабы для сбора урожая, — наконец-то довожу я до Фернандо свою мысль. — Только это не на сахарный тростник. Подойдут женщины и подростки. Несколько мужчин, чтобы таскать полные мешки.
Думаю, что мне нужно будет разделить работы. Одни собирают урожай, другие раскладывают его для сушки. Затем нужна обработка после сушки, хотя после солнечной сушки внешняя оболочка легко отстаёт от зерна, и процесс проходит без повреждений продукта, я предпочитаю посадить за эту работу женщин.
— Да и нужно заготовить холщовые мешки для хранения и транспортировки урожая.
Я так увлечена и возбуждена, теми перспективами, которые открываются, что у меня покалывают ладошки и сильно-сильно колотится сердце. Наконец-то я сама смогу сделать то, о чём всегда мечтала: стать у истоков кофейного бизнеса страны.
Фернандо чурбан этакий, не разделяет моего энтузиазма, думает бог знает о чём:
— Сначала давайте выясним, где в вашу лошадь стреляли, а главное, кто?
Глава 24
Я вынуждена согласиться с тем, что пора разобраться, почему Лютик, тьфу, Орхидея решила меня угробить. В заговор между ней и неведомым убийцей я не верю, так что придётся плестись обратно и искать это место.
А я бы хотела заняться поиском кофейных деревьев. Все мои мысли там.
— Дона Тори, вы следите за дорогой? — Выводит меня из задумчивости Фернандо.
— Да, конечно, — нагло лгу я и оглядываюсь по сторонам, — кажется чуть – чуть дальше это место. Да, точно. Вон там у большого дерева.
Фернандо опять летит вперёд, а я, спешившись, плетусь сзади. Разочарованно присаживаюсь в траву возле дороги.
Управляющий слишком уж профессионально взялся за дело. Уж не детектив ли он? Да, нет, бред какой-то.
— Хозяйка, можете подойти? — Слышу я его голос из зарослей.
Как же не хочется лезть туда. Вот зачем я ему понадобилась? Нельзя обойтись без меня?
Поднимаю свою усталую тушку и тащу её в заросли. Заросли чего? Я не сильна в ботанике. Знаю только полезные растения, а вот дикие даже не запоминала. Я даже кофе не с первого раза опознала.
Фернандо сидит на корточках и что-то разглядывает.
— Посмотрите, хозяйка, — показывает он. — Нас ждали.
— Откуда вы знаете? — Спрашиваю я.
— Так, я же вам показываю, что трава вокруг помята, словно лежали здесь несколько часов, не больше.
— Так больше и не получается, — включаюсь я в расследование. — Я решила, что поеду на плантации только этим утром, и сказала дону Смиту.
— Понятно, — говорит управляющий таким тоном, будто именно этого он и ждал.
— Ничего не понятно, — горячусь я. — Не смей подозревать дона Смита. Он…Он…
Фернандо смотрит на меня с интересом, а я под его взглядом теряюсь и сдуваюсь, как шарик.
— Просто он не мог и всё, — тихо добавляю я.
— Аргументируемый ответ, — улыбается управляющий. — Многое объясняет.
У меня чешутся руки треснуть его изо всех сил чем-нибудь тяжёлым.
— Мигель считает дона Смита исключительно порядочным человеком, и я с ним согласна.
— Считать можно что угодно, — философски пожимает плечами Фернандо. — Вот только ощущения к делу не пришьёшь.
— А вы что же, детектив? — Спрашиваю я напрямую, чтобы не оставалось недоговорённостей.
— Кто такой детектив? — Удивлённо спрашивает Фернандо.
— Человек, который расследует преступления, — расшифровываю я, тоже удивлённая тем, что он не знает этого слова.
Я не очень хорошо помню историю следственного дела в мире. Но как-то присутствовала на лекции в Высшей школе МВД. Меня туда пригласил мой любовник, хотел произвести на меня впечатление не только в постели. Ему это удалось.
Он читал развитие следственных органов в России и затрагивал немного другие страны. Так вот, оказывается, что в Средневековье не было никаких сыщиков и полиции. Не пойман не вор, пословица именно оттуда. Были судьи, а вот розыска не было. Поймали с поличным – судили. Нет, значит, повезло.
Жители Испании в Средние века,кажется, с двенадцатого века, создавали отряды самообороны «братства» для защиты торговцев — эрмандады. Уже в пятнадцатом веке король Фердинанд II и королева Изабелла I объединили разрозненные братства в общую Святую Эрмандаду — по сути, первую в мире национальную гвардию, которая управлялась чиновником, назначаемым из столицы, и содержалась за счёт специального налога.
— А сыщик? Да, я был сыщиком, до встречи с Мигелем, но если он захочет, то сам расскажет обстоятельства нашей встречи, — говорит управляющий.
А вот сыщик, это сугубо русское слово. Как рассказывал мой приятель, на Руси в шестнадцатом веке был создан разбойный приказ, как раз для борьбы с бандами. Позже его переименовали в сыскной. Удивительно, что центральный приказ насчитывал всего пять человек. А на местах бандитов ловили наделённые чрезвычайными полномочиями губные (от слова «губить») старосты. С семнадцатого века губных старост стали называть сыщиками.
