Король солнечного огня (СИ) - Мерседес Сильвия

От его вида кровь кипела от желания, хотя сердце холодело от страха.

Я не могла разобрать голоса, они смеялись и вопили. Мой пульс гремел, оглушая, делая другие звуки неясным шумом. Я глядела на странное создание, которым был мой муж, это огромное существо с загадочной красотой. Он должен был пугать меня. Но я не могла налюбоваться.

Внезапное движение испугало меня. Я с неохотой отвела взгляд от Эроласа и увидела, как женщина встала со стула. Она была из людей, высокая, темноволосая, ее золотистая кожа была украшена серебристой краской вокруг глаз. Она была в полночно-синем платье, которое ниспадало с ее плеч развевающимся плащом и с глубоким вырезом на пухлой груди. Нижнее белье было так затянуто, что ее талия была невозможно тонкой, а пояс из звезд украшал ее бедра. Хоть она была менее милой, чем другие за столом, я отметила, что во всей комнате не было платья красивее.

Она шагнула и пошатнулась, схватилась за спинку ближайшего стула. Гости за столом смеялись и указывали, но она смеялась в ответ, не стыдясь. Она отбросила волосы, приподняла голое плечо и сделала еще шаг и еще, приближаясь к Эроласу. Он отклонился на стуле, не переживая, лениво крутя кубок вина в руке, глядя, как она подходит.

Она остановилась перед ним и опустила ладонь на его плечо. А потом забралась на его колени, оседлала его, прижала колени к его бедрам. Ее полная грудь оказалась на уровне его глаз, и он неспешно разглядывал ее лицо, а она смотрела на него из-под темных длинных ресниц.

Она схватила его лицо и поцеловала его.

Смех усилился. Веселый голос закричал на языке, который я знала:

— Целуй ее! Целуй, пока можешь! Больше поцелуев от невесты этой ночью не будет!

— Ничего, — завопил другой голос, слова были невнятными от веселья и опьянения. — Королева еще зацелует его после Третьей ночи. И тогда ему другие поцелуи и не понадобятся!

— Точно, добрый король! — завопил третий голос. — Наслаждайся этим сладким плодом, пока еще есть время!

Темноволосая женщина отодвинулась, вдыхая. Она откинула голову, выгнула спину, долго смеялась. Эролас улыбался с долей угрозы. Его губы опухли от ее агрессии. Он сделал глоток вина, но женщина поймала кубок и выбросила его за свое плечо на празднующих за столом. Кубок покатился, звеня, по каменному столу, упал на землю с грохотом под веселые вопли. Женщина схватила лицо Эроласа, повернула его к своим губам.

Я сжалась за колонной, не могла уже терпеть. Я прижалась ладонью к резному камню, сердце дико билось. Это было настоящим? Нет, это был сон, просто сон! Я зажмурилась, а потом снова открыла их. Я должна была проснуться. Должна была! Я не могла больше терпеть это. Крики звенели в моих ушах, отвратительные, нескладные.

А потом толпа охнула. Смех резко утих.

Дрожа, я повернулась и выглянула из-за колонны. Дыхание застряло в горле.

Бледная женщина стояла в дальнем конце двора. Ее кроваво-красный кристалл лежал на горле, сиял живым огнем, озаряя нижнюю половину ее лица. И озаряя платье на ней.

Мое платье.

Мое платье из лепестков орнталаса.

Оно обнимало ее фигуру, словно было создано для нее, хотя она была в три раза больше меня. Нежность розовых лепестков не должна была подчеркивать ее тело, но как-то это происходило. На мне платье было милым, подчеркивало юность. На ней оно было роскошным.

Только одно платье было лучше во дворе.

Эролас встал из-за стола, отодвинул стул со скрежетом камня об камень. Темноволосая женщина слезла с его колен, поправила свое потрясающее платье, скрывая голые ноги. Она скрыла дикий смех ладонью, но смогла выглядеть приличнее, когда Бледная Женщина посмотрела на нее.

Бледная женщина прошла вдоль стола, гости сжимались на местах, пока она проходила. Боясь смотреть ей в глаза, они глядели на свои кубки. Она игнорировала их, смотрела только на темноволосую женщину. Она даже не взглянула на Эроласа. Он склонил голову, когда она приблизила, и не поднял ее снова.

Взгляд королевы медленно скользил по ее полночно-синему платью, украшенному звездами. Она прищурилась. Две женщины стояли рядом, и было видно, что мои попытки шить были простыми, по сравнению с платьем, которое было на человеческой женщине. Где она взяла такое чудесное творение? Может, его сделали фейри.

— Твое платье, — сказала Бледная женщина. — Я хочу его.

Темноволосая красавица опустилась в низком реверансе. Ее губы, испачканные вином, изогнула улыбка, сверкнули белые зубы.

— Я буду рада поменяться, великая королева, — сказала она.

— Хорошо, — Бледная женщина кивнула и указала рукой. Две бледные фигуры вышли из теней колонн напротив меня, высокие и белые, как сама королева, но хоть она была восхитительна, они были призраками, словно из пара. Они схватили человеческую женщину за локти. Она кивала, улыбалась, посылала поцелуи собравшимся, пока ее уводили к колоннам в тени. Ее смех звучал за ней, отражался эхом от камней.

Только тогда Бледная женщина повернулась к Эроласу. Она была выше него на голову. Он был большим, величественным, но рядом с ней он казался почти хрупким. Она тихо смотрела на него пару долгих мгновений.

Наконец, она подняла ладонь и опустила на его грудь над его сердцем.

— Наслаждаешься?

Эролас, не поднимая головы, слабо кивнул.

— Хорошо, — она улыбнулась и подняла ладонь с его груди, нежно похлопала его по щеке. — Развлекайся, любимый. Я наслажусь тобой, когда придет время.

Мышцы не дрогнули на его лице или теле. Он был будто из камня.

Бледная женщина снова улыбнулась. А потом, не взглянув на собравшихся, она вернулась к колоннам. Розовое платье из лепестков трепетало за ней, оставляя нежный аромат после нее.

Компания вдохнула. Кто-то нервно рассмеялся. А потом еще и еще, и весь двор зазвенел весельем. Они выпивали, желали человеческой женщине удачи с обменом. Вскоре голосов и языков стало слишком много, они стали непонятной какофонией.

Но Эролас оставался на месте, опустив голову, прикрыв глаза.

Я сжала колонну, сердце разрывалось. Я боялась, что, если отпущу, я упаду на колени и больше не смогу встать. Что тут происходило? Я не понимала, не могла понять.

Мои губы двигались сами, формируя одно слово:

— Эролас.

Его глаза открылись, расширились. Он стал поворачиваться в мою сторону.

Красная вспышка прервала мое видение. Я вскрикнула и отпрянула от колонны в коридор, подняв руки. Жар ударил меня по лицу, и я боялась, что плоть растает на костях.

В том жаре и боли я увидела Бледную женщину между мной и Эроласом.

— Снова ты! — голос был почти единым с жаром, опалял мой разум. — Сколько раз мне выгонять тебя из своего дома? Мелкая мутная тень, оставь тщетные попытки! Другие пытались прогнать меня, никто не смог. Ты не найдешь его и не заберешь у меня!

Жар стал невыносимым. Я завизжала…

* * *

— Вали! Проснись!

Я пришла в себя и резко села. Сжимая одеяло, я смотрела во тьму вокруг меня. Красное сияние все еще слепило глаза, и кожа болела, появлялись волдыри.

Но нет! Нет…

Я согнулась, прижалась лицом к одеялу. Я не горела. Я была целой. И защищенной, насколько это было возможно в доме бабули Доррел. В кровати с сестрой. Мое сердце постепенно успокаивалось. Занавес морока опустился вокруг меня. Грубое одеяло стало мягким. Я сжала его сильнее, была готова принять ложный комфорт.

Ладонь выводила круги на моей спине.

— Вали? — голос Бриэль клюнул мое ухо, как решительная птичка. — Вали, ты в порядке?

Я покачала головой, прижимая одеяло к лицу. Всхлип поднимался, и я пыталась подавить его. Хоть я старалась, он вырвался из груди, но я не выпустила второй.

— Я видела его, — сказала я хрипло, голос дрогнул. Я опустила одеяло, сжала его обеими руками. — Я видела своего мужа.

— О, — голос Бриэль был твердым и пустым. Ее ладонь замерла на моей спине, а потом продолжила быстрее, чем раньше. — Он… страдал?

Я вспомнила темноволосую женщину на его коленях. Похотливый поцелуй. Вопли и смех.