Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике
Семён поднялся и подошёл к небольшому окошку. Он некоторое время, молча, глядел в темноту ночи, переминаясь с носка на пятку.
— Вы сами создали Исахейм, — вдруг сказал Рожинов. — А теперь стоите перед этим фактом и чешете в затылке, мол, что за ерунда… Ладно, я напишу Старейшине письмо. А лучше, пожалуй, сам отправлюсь на архипелаг к нему в гости.
— И?
Семён не ответил. Он вернулся к столу и наполнил по ещё одной чарке.
— Поздно уже. В это время я обычно сплю, — как-то недовольно сказал Рожинов. — Давай на посошок, и на боковую, отдыхать…
9
Печать. По виду: резная табличка из базальта. Гладкая на ощупь, и ещё… тёплая.
Я с интересом вертел её в руках, ожидая обнаружить на этой печати какие-то понятные мне знаки. Но ничего особого тут не было.
Остатки голема сейчас валялись в стороне. Его «сердце», тот странный искрящийся камень, было «мёртво». Но в воздухе по-прежнему густо висел характерный устойчивый запах, какой бывает после грозы.
Я чувствовал себя совершенно разбитым. Приходилось бороться с сонливостью, часто сдерживать зевоту. Руки и ноги были словно в колодах. Да и всё тело ломило.
Справился, аж самому не верится. Хотя, то странное спокойствие, которое властвовало сейчас над разумом, лишний раз доказывало, что где-то глубоко внутри я был уверен в собственной победе. И по-другому произойти не могло.
Правильно говорили, что коли Судьба выбрала направление, то она достигнет своей цели во чтобы, то ни стало. И противься ты, или наоборот — страстно желай, но всё равно будет так, как будет. И иному не быть.
Ладно, это всё бабьи сопли, — бросил сам себе я, вставая на ноги. — Жив, и жив, чего кудахтать, словно курица? Надо вот думать, как отсюда выбираться. И ещё: как эту печать, будь она трижды неладна, доставить Фродди в Сккьёрфборх.
Тут я представил весь обратный путь и поёжился. Даже, если мне удастся вскарабкаться вверх по отвесной скале провала, и мало того — дойти до входа в пещеру, не встретив горгулий, и не заблудившись в длинных тоннелях этой снежной горы, то был ещё ряд вопросов, на которые ответа пока не имелось. Это и еда, и способ возвращения через астральное море. Теоретически, предполагалось, что я вновь воспользуюсь «пузырём». Надеюсь, что портал с этой стороны работает…
Но не может быть так, чтобы после всех этих злоключений, после того, как мне удалось победить голема и добыть третью печать, я просто издохну внутри этой горы! Не может этого быть! Мать его так, я выберусь, чтобы это не стоило!
— Хозяин, — позвали Вороны. — Впереди, за этим гротом, должен быть выход на другую сторону Хфитфегурз.
— Откуда вы это знаете? — недоверчиво спрашивал я. Было подозрительно, что «ответ» на вопли, так сказать, отчаяния, мне давался слишком легко. Там, мол, выход. — Так откуда, то ведаете?
— Видим, — отвечали Вороны вполне серьёзно.
В голове роились мысли о недоверии словам Воронов. Но «простота» обманчива… должна быть обманчива.
Я всё же пошёл в дальний конец грота. При этом ежесекундно ожидая, что под ногами провалится пол, или из недр пещеры сейчас вырвутся толпы чудовищ, либо там меня будет ждать какая-нибудь изощренная джунская ловушка. Ноги шли, и меж тем пока всё было спокойно.
Я очутился у невысокого тоннеля, уходящего в темноту. Плесени на стенах здесь не было. Мало того, мне в лицо ударил слабенький морозный поток воздуха.
Выход? Всё же там выход? — сердце забилось сильнее. — Вороны не соврали…
Я поджёг стрелу и медленно пошёл вперёд.
Сосало под ложечкой. Мысли, как не старайся, скатывались к банальному «поесть бы». Глядя на танцующее пламя, само собой начинало представляться, будто я нахожусь в Великом Холле Сккьёрфборха. Здесь пахнет копчёностями, какими-то травками-приправками, соленьями и… пивом.
Слюна заполнила рот и даже пожелала вылезти наружу. Я судорожно сглотнул и мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли.
Тоннель стал резко вздыматься кверху и вскоре сильно увеличился. Через несколько минут передо мной оказался громадный грот. Левее был выход из пещеры. В проёме хорошо просматривалось тёмно-синее небо, испещрённое яркими точками звёзд.
Выбрался, слава Сарну. Хотя бы из этой пещеры выбрался…
Я вышел наружу и втянул носом сладостный запах морозного воздуха. Даже голове легче стало. Тут же уныло заурчал живот. Казалось, будто он свернулся калачиком, словно голодный дворовый кот.
Шагов через сто был обрыв прямо в астральное море. Единственное, куда я мог сейчас идти отсюда, это путь по узкой тропке, витиевато спускающейся к югу. Она пролегала мимо отвесных ледяных скал и была полностью завалена немаленькими покатыми валунами. Перебираться через них, конечно, трудно и даже местами опасно, но иной дороги у меня не было.
Я ещё раз огляделся. В душе по-прежнему волчком крутилась тревога. Хотя, думаю, это из-за усталости. Да-да, скорее, от неё.
Спускался я молча. На лиловом небосклоне появилась огненная полоса, очевидно, наступало утро. Будучи в пещере мне трудно было определиться со временем суток.
Интересно, а сколько же я времени провёл в горе? Дня три? Четыре? Нихаз его знает!
Тут вдруг громыхнуло. Да так, что земля под ногами буквально подскочила, отчего я свалился на колени. Сердце испугано сжалось в комок.
Послышалось тихое шуршание. И было в нём нечто зловещее, тревожное. Тут ещё Вороны встрепенулись.
— Что там? — мысленно спросил у них.
Те долго «осматривались», а меж тем шуршание становилось громче и ближе.
— Лавина! — гаркнула Лютая. — Хозяин, беги вправо, там есть ниша.
Честно скажу, что на какое-то время поддался панике. Бросился со всех ног, сам даже не зная куда. Вороны что-то кричали, подсказывали.
Я помню, как поднял голову и увидел, как из сизой дымки мчится серая стена снега. В лицо пахнуло мощной струёй воздуха, отчего тело само собой зашаталось. Мне едва удалось устоять на ногах.
Навес, о котором говорила Лютая, был в паре сотен шагов от меня.
Не успею! Твою мать, не успею! — только подумал, в голове раздался «щелчок» и… в считанные секунды я достиг укрытия, и прижался спиной к холодной каменной стене.
Шуршание переросло в гул. Уши заложило, и вот сверху полетели первые громадные комья снега. Не прошло и мгновение, как они переросли в нескончаемый поток. Мир вокруг погрузился в сумрак. Мне было тяжело что-то рассмотреть, хотя, если честно, я и не пытался. Лишь прижался поплотнее, сощурился, чтобы сохранить глаза от поднявшейся в воздух взвеси из снега, грязи и мелкой пыли.
Всё кончилось быстро. Меня слегка засыпало. А вот тропу и местность вокруг занесло выше крыши.
