Джо Аберкромби - Последний довод королей
«Меня это утомляет».
— Все это вздор, чепуха, бессмыслица. Меня тошнит от зловонного духа самодовольства. Если вы собираетесь убить меня, давайте, спалите меня дотла, но, ради бога, довольно этого бахвальства.
Оба застыли, глядя друг на друга в молчании через темный стол. Это длилось так долго, что нога Глокты начала дрожать, глаз задергался, а беззубый рот пересох, как земля в пустыне.
«Сладкое предчувствие. Неужели это произойдет сейчас? Неужели сейчас? Неужели…»
— Убить вас? — мягко спросил Байяз. — И лишить себя вашего обворожительного чувства юмора?
«Не сейчас».
— Тогда… зачем раскрывать мне ваши планы?
— Потому что скоро я покину Адую. — Маг наклонился вперед, его суровое лицо попало в полосу света. — Потому что вам нужно понять, кому принадлежит и всегда будет принадлежать власть. В отличие от Сульта и Маровии, вы должны иметь об этом точное представление. Это необходимо… если вы готовы служить мне.
— Служить вам?
«Пожалуй, лучше провести пару лет в кромешной темноте. Лучше позволить размолоть свою ногу в фарш. Дать вырвать у себя все зубы. Но поскольку все это уже проделано…»
— У вас будет то же задание, что и у Феекта. До него этим занималась целая череда выдающихся людей. Вы будете моим представителем в Союзе. Вы будете управлять Закрытым советом, Открытым советом. И нашим общим другом королем, конечно. Вы позаботитесь о том, чтобы у него были наследники. Вы будете поддерживать стабильность. Короче говоря, будете следить за шахматной доской в мое отсутствие.
— Но члены Закрытого совета никогда…
— С теми, кто выжил, уже переговорили. Все подчинятся вашей власти. После моей власти, конечно.
— Но как я…
— Вы сможете меня найти при необходимости. Через моих людей в банке. Через моего ученика Сульфура. Иными способами. Вы узнаете их.
— Вряд ли у меня есть выбор.
— Выбора нет, пока вы не вернете миллион марок, которые я вам ссудил. Плюс проценты.
Глокта похлопал себя по карманам.
— Черт побери. Забыл кошелек в конторе.
— Тогда, боюсь, у вас нет выбора. Но зачем вам отказывать мне? Я даю вам шанс помочь выковать новые времена.
«И погрузить мои руки по локоть в твои грязные делишки».
— Шанс стать великим человеком. Величайшим из людей.
«И стоять над Закрытым советом как колосс-инвалид».
— Оставить свою статую на аллее Королей.
«Чтобы дети плакали при виде каменного урода. Когда аллею очистят от мусора и трупов».
— Прокладывать путь развития нации.
— Под вашим руководством.
— Конечно. Полной свободы не бывает, вы сами знаете.
Маг опять взмахнул рукой, и что-то снова покатилось по шахматной доске. Остановилось перед Глоктой, блеснуло золотом. Перстень архилектора.
«Сколько раз я наклонялся, чтобы поцеловать этот перстень. Могли я мечтать, что однажды сам надену его?»
Он взял кольцо, стал задумчиво поворачивать его.
«Я избавился от строгого хозяина, только чтобы попасть под власть другого, еще более сурового и могущественного. Но есть ли у меня выбор? Есть ли выбор у всех нас?»
Он надел перстень на палец. Огромный камень засверкал под светом лампы пурпурными искрами.
«От покойника до самого могущественного человека королевства, и все за один вечер».
— Подходит, — пробормотал Глокта.
— Конечно, ваше преосвященство. Я всегда знал, что так будет.
Раненые
Вест резко проснулся, попытался подняться и сесть. Боль прострелила ногу, прошла по груди в правую руку и там остановилась, пульсируя. Он со стоном лег обратно и смотрел в потолок. Сводчатый каменный потолок, терявшийся в густой тени.
Звуки со всех сторон подбирались к нему. Ворчание и всхлипывание, кашель и рыдания, тяжелое дыхание, тихие протяжные стоны. Порой кто-то кричал от боли. Это было что-то среднее между человеческими воплями и животным воем. Какой-то голос слева хрипло шептал и бубнил без остановки, точно крыса царапала стену:
— Я ничего не вижу. Чертов ветер. Я ничего не вижу. Где я? Кто-нибудь. Я ничего не вижу.
Вест чувствовал, как нарастает боль. В Гуркхуле он слышал такие же звуки, когда навещал в госпитале раненых из своего батальона. Он помнил зловоние и шум в тех ужасных палатках, бедственное положение больных и свое страстное желание уйти оттуда. На этот раз было до отвращения очевидно, что уйти будет не так-то легко.
Он был одним из раненых. Совсем иной, презренный и отвратительный вид людей. Ужас медленно полз по его телу, смешиваясь с болью. Насколько тяжело он ранен? Целы ли его руки и ноги? Он попробовал пошевелить пальцами и сжал зубы, так как боль в руке и ноге усилилась. Он приподнял свою дрожащую левую руку, перевернул ее в тусклом свете. Она казалась невредимой, но это была единственная конечность, которой он сумел пошевелить, да и то с огромным усилием. Паника охватила его, сдавив горло.
— Где я? Проклятый ветер. Я ничего не вижу. Помогите. Помогите. Где я?
— Заткнись, черт подери! — крикнул Вест, но слова застряли в пересохшем горле. Вместо крика послышался глухой кашель, и грудь снова обожгло болью.
— Ш-ш-ш. — Он почувствовал мягкое прикосновение. — Успокойтесь.
Он увидел лицо, неясное и расплывчатое. Женское лицо, подумал он, и светлые волосы, но рассмотреть было трудно. Вест закрыл глаза и перестал пытаться. Это едва ли имело значение. Он почувствовал что-то около губ — горлышко бутылки. Он пил жадно, расплескивая воду, и холодная струйка стекала по его шее.
— Что случилось? — хрипло спросил он.
— Вы ранены.
— Это я знаю. Я имею в виду, что случилось в городе. Ветер.
— Я не знаю. И не думаю, что кто-то знает.
— Мы победили?
— Гурки отброшены, да. Но очень много раненых. Очень много мертвых.
Еще один глоток. На этот раз ему удалось сделать это, не пролив воду.
— Кто вы?
— Меня зовут Арисс. Дан Каспа.
— Арисс… — Вест запнулся на этом имени. — Я знал вашего кузена. Хорошо знал… прекрасный человек. Он всегда говорил, как вы красивы. И богаты, — пробормотал он, смутно осознавая, что не надо этого говорить. Но он не смог остановить себя вовремя. — Очень богаты. Он умер. В горах.
— Я знаю.
— Что вы здесь делаете?
— Пытаюсь помогать раненым. Сейчас вам лучше всего поспать, если вы…
— Я цел?
Пауза.
— Да. Постарайтесь уснуть.
Ее лицо снова расплылось, и Вест позволил глазам закрыться. Мучительные звуки вокруг него постепенно стихли. Он уцелел. Все будет хорошо.
Кто-то сидел у его постели. Арди. Сестра. Он моргнул, пошевелил губами, чувствуя горький привкус во рту и не понимая, где находится.
