Джо Аберкромби - Последний довод королей
— Похоже, ответственность изменила его, — пробормотал Вест. — Почти до неузнаваемости.
— Надолго ли, как ты думаешь?
— Я бы хотел, чтобы он оставался таким, но я всегда был оптимистом.
— Это хорошо. — Арди наблюдала, как новый король Союза величественно и уверенно идет по госпиталю, а раненые тянутся с коек, чтобы прикоснуться к его мантии. — Хорошо, если хотя бы один из нас сможет измениться.
— Маршал Вест!
— Челенгорм! Рад видеть тебя.
Здоровой рукой Вест отбросил одеяла, спустил ноги с кровати и сморщился, поднимаясь. Здоровяк Челенгорм пожал его руку и похлопал по плечу.
— Выглядишь неплохо!
Вест слабо улыбнулся.
— С каждым днем все лучше, майор. Как моя армия?
— Спотыкается без тебя. Крой все взял под контроль. Не самый плохой генерал, если привыкнуть к нему.
— Поверю, если ты так говоришь. Сколько мы потеряли?
— По-прежнему трудно сказать. Всюду хаос. Пропали целые батальоны. Отряды добровольцев еще вылавливают гурков по округе. Вряд ли мы быстро подсчитаем потери. Не уверен, что мы вообще сумеем это сделать. Все пострадали, но девятый полк сражался на западной стороне Агрионта, им больше всего досталось от… — Он запнулся, подбирая слова. — От этого.
Вест сморщился. Он вспомнил, как черный столб поднялся, крутясь, от земли до облаков. Как осколки впивались в кожу, как ветер ревел вокруг него…
— А что это было?
— Будь я проклят, если знаю. — Челенгорм покачал головой. — Будь прокляты все, если кто-нибудь знает. Но ходят слухи, что к этому как-то причастен Байяз. Половина Агрионта в руинах, мы только начали разгребать завалы. Ты никогда не видел ничего подобного, поверь. Огромное количество людей погибло. Тела складывают прямо на открытом… — Челенгорм глубоко вздохнул. — Люди умирают с каждым днем. Многие заболевают, — он содрогнулся, — этой жуткой болезнью.
— Болезнь. Это часть войны.
— Но не такая! Уже сотни случаев. Кто-то умирает за день, прямо на глазах. Некоторые держатся дольше. Они чахнут, остаются кожа да кости. Все больницы заполнены. Зловонные, безнадежные места. Но тебе не надо думать об этом. — Челенгорм прервал себя. — Мне пора идти.
— Как, уже?
— Короткий визит, сэр. Я помогаю готовить похороны генерала Поулдера, представляешь? Его хоронят с почестями по приказу короля. То есть Джезаля. Джезаля дан Луфара. — Он надул щеки. — Странное дело.
— Очень странное.
— Все это время королевский сын жил среди нас. Я знал, что ему не без причины так чертовски везет в картах! — Он снова хлопнул Веста по спине. — Рад видеть, что вы поправляетесь, сэр. Я знал, что им не удастся выбить вас из наших рядов надолго.
— Будь осторожен! — крикнул Вест ему вслед, когда Челенгорм направлялся к двери.
— Конечно! — Здоровяк усмехнулся, закрывая дверь.
Вест взял трость, стоявшую сбоку у постели, и сжал зубы, заставляя себя подняться. Прихрамывая, он преодолел пространство, выложенное квадратными плитками в шахматном порядке, и подошел к окну. На каждом шагу его пронзала боль, но, наконец, он остановился, щурясь на утреннее солнце.
Глядя вниз на дворцовые сады, трудно было поверить, что рядом шла война, что недалеко отсюда простираются акры развалин и лежат груды мертвых тел. Лужайки были аккуратно подстрижены, гравий «расчесан» граблями. Последние потемневшие листья упали с деревьев, обнажив черные гладкие ветки.
Когда он отправился в Инглию, на дворе стояла осень. Неужели это было всего лишь год назад? Он участвовал в четырех больших сражениях, выдержал осаду, пережил кровавую рукопашную схватку. Стал свидетелем смертельного поединка. Был в центре великих событий. Пережил бросок на сотню миль по ледяной зимней Инглии. Нашел новых товарищей в самых неподходящих местах. На его глазах умирали старые друзья. Берр, Каспа, Катиль, Тридуба, все вернулись в грязь, как говорят северяне. Он смотрел в лицо смерти и нес ее другим… Вест пошевелил рукой, которая болела от неудобной повязки. Он собственными руками убил наследника трона Союза. Невероятная игра случая вознесла его на один из высочайших постов в государстве.
Какой напряженный год.
Но теперь все закончилось. Мир, если можно так сказать. Город в руинах, и каждый должен делать свое дело, но он должен отдохнуть. Конечно, никто не станет возражать. Возможно, он попросит, чтобы Арисс дан Каспа продолжала ухаживать за ним. Богатая и красивая сиделка — как раз то, что ему нужно.
— Тебе нельзя вставать.
На пороге стояла Арди.
Вест усмехнулся. Он был рад увидеть ее. В последнее время они сблизились, как когда-то давно, в детстве.
— Не волнуйся. У меня все больше сил с каждым днем.
Арди подошла к окну.
— Да-да, конечно. Через несколько недель ты будешь силен, как маленькая девочка. Ну-ка обратно в постель.
Она обняла Веста и, взяв у него трость, осторожно повела по комнате. Он не пытался сопротивляться. Если говорить начистоту, он уже почувствовал усталость.
— Нам нельзя рисковать, — говорила она. — Никого, кроме тебя, у меня нет, как ни грустно об этом говорить. Если не считать еще одного инвалида, моего доброго друга Занда дан Глокту.
Вест фыркнул от смеха.
— Этот костолом?
— Да, он человек в некотором смысле омерзительный. Пугающий и жалкий одновременно. А еще… не имея никого, с кем можно перемолвиться словечком, я прониклась к нему странной привязанностью.
— Ха… Он бывал омерзительным и в совершенно другом смысле. Не знаю, почему я всегда испытывал к нему приязнь. Но он мне нравился. Наверное, это…
Внезапно его затошнило. Вест пошатнулся и почти упал, повалился на постель, вытянув перед собой несгибающуюся ногу. Взгляд его затуманился, голова закружилась. Он закрыл лицо руками, сжал зубы, пока слюна быстро накапливалась во рту. Рука Арди прикоснулась к его плечу.
— Ты в порядке?
— Да, вполне, просто… Опять приступ тошноты.
Ему уже стало легче. Он потер воспаленные виски, затылок. Поднял голову и снова улыбнулся Арди.
— Уверен, ничего страшного.
— Колем…
Между его пальцев остались волосы. Много волос. Его собственных, судя по цвету. Вест растерянно смотрел на них, ничего не понимая, затем закашлялся от смеха. Влажный кашель, солоноватый на вкус, поднимался откуда-то из-под ребер.
— Я знаю, что лысею с годами, — прохрипел он. — Но это уж слишком.
Арди не смеялась. Она смотрела на его руки, широко раскрыв глаза от ужаса.
Патриотический долг
Глокта сморщился от боли, осторожно опускаясь в кресло. Фанфары не зазвучали, чтобы отметить тот момент, когда его больной зад прикоснулся к твердому деревянному сиденью. Ни фанфар, ни аплодисментов. Только резкий щелчок больного коленного сустава.
