Грегори Киз - Терновый Король
– Мне кажется, что он меня слегка поцеловал.
– Тебе кажется? – удивилась Энни. – Что ты имеешь в виду под словом «кажется»? И что значит «слегка»? Либо он поцеловал тебя, либо нет. Уж не хочешь ли ты сказать, что не уверена в этом?
– Ну, ладно, пусть поцеловал, – окрепшим голосом выпалила Остра.
– Значит, ты в него втюрилась, – с прежней уверенностью заключила Энни.
– Я его даже не знаю.
– Каков ловелас! – вдруг взорвалась Энни. – Сначала положил глаз на меня. Не успела я и моргнуть, как он уже переключился на тебя. И что ты только нашла в этом непостоянном сердце? Чем, интересно знать, он тебя так увлек?
– Ничем! – ответила Остра. – Только…
– Только что?
– Это было приятно. Я имею в виду поцелуй. У него это так здорово получается!
– Мне наплевать на то, как он целуется. Не желаю ничего знать об этом, – фыркнула Энни.
– Да тебе и не придется. Для этого у тебя есть Родерик. К тому же, что бы ты ни говорила, никто из нас больше его никогда не увидит. Я имею в виду каснара да Чиоваттио.
– Если только святые будут к нам благосклонны.
В ответ Остра лишь пожала плечами и вновь повернулась к окну.
– О! – вдруг воскликнула она.
– Что там? – осведомилась ее подруга. – Что ты увидела внизу? Это вполне в его духе. Явиться сюда, чтобы не дать нам спокойно уснуть.
– Нет-нет, – возразила Остра. – Если, конечно, он не привел с собой друзей. Посмотри, сколько там света.
– Дай я погляжу.
Пробравшись к окну, Энни посмотрела вниз и убедилась, что Остра права. Длинная вереница огней приближалась к монастырю. Энни услышала храп лошадей и цокот копыт.
– Кого угораздило явиться к нам в столь поздний час? – удивленно произнесла Энни.
– Это может быть, например, табор сефри, – предположила Остра. – Они всегда путешествуют по ночам.
– Возможно, – с сомнением произнесла Энни.
В этот миг раздался бой колоколов, призывающих всех обитателей монастыря.
– Кажется, мы скоро все узнаем, – добавила она.
Во дворе у подножья лестницы они встретили сестру Каситу, к которой начали стекаться остальные послушницы. Взволнованные тем, что их подняли посреди ночи, не дав даже крепко заснуть, они подняли монотонный ропот, выражая тем самым недоумение насчет причин, заставивших их собраться в столь поздний час.
– Спускайтесь в винный погреб, – приказала им сестра Касита, взмахнув ивовым прутом. – И оставайтесь там, пока вам не будет позволено вернуться.
– Что происходит? – спросила Энни. – Мы видели из окна нашей башни, что к монастырю направлялись всадники. Много всадников.
– Тш-ш, – шикнула на нее сестра Касита. – Прикуси язык и делай, что тебе велят. Отправляйся вместе со всеми в винный погреб.
– Никуда я не пойду, пока не узнаю, что стряслось! – твердо заявила Энни.
Прежде чем принцесса успела опомниться, сестра Касита резко хлестнула ее по губам своим прутом. От боли девушка хотела вскрикнуть, но не смогла – губы онемели и словно прилипли друг к другу.
– Делайте, что вам говорят, – приструнила остальных послушниц сестра Касита.
После того что случилось с Энни, прочие девушки не осмелились задавать вопросов. Разъяренная и испуганная, она была вынуждена последовать их примеру и направиться в сторону погреба.
Заклятие, которое сестра Касита наложила с помощью прута на уста Энни, довольно быстро утратило свою силу, оставив лишь неприятное ощущение покалывания в скулах. Вместе со всеми девушка дошла до края лестницы, ведущей в подземелье, но вместо того, чтобы начать спускаться, она схватила Остру и потащила за собой в ответвляющийся в сторону коридор.
– Пошли, – сказала она.
– Куда? – удивилась Остра.
– Вверх на стену. Я хочу выяснить, в чем дело. Что заставило их так всполошиться.
– Ты сошла с ума. Разве тебе мало доставалось из-за твоего упрямства и непослушания?
– Мы там спрячемся. Но я должна обязательно все выяснить. Что-то здесь не так. Боюсь, на монастырь собирается напасть враг.
– Но какой в этом резон? Зачем кому-то может понадобиться нападать на монастырь?
– Понятия не имею. Именно поэтому и не хочу спускаться в винный погреб, пока не узнаю, что к чему.
– Энни…
– Если хочешь, можешь идти с остальными, – сказала Энни. – Я знаю, что делаю.
Она развернулась и пошла прочь, но вскоре услышала за спиной шелест платья и сопение Остры, которая, судя по всему, не воспользовалась ее предложением, а направилась следом.
Миновав кухню, они оказались в небольшом саду и устремились к тому месту, где бурно разросся вездесущий виноград. Насколько помнилось Энни, здесь она видела лестницу, ведущую на гребень крепостной стены, которая защищала монастырь со всех сторон. Ступеньки оказались крутыми и разбитыми, Энни дважды поскользнулась, прежде чем взобралась наверх. По узкой дорожке она начала тихо пробираться к главным воротам, Остра от нее не отставала ни на шаг. Услышав, как кто-то вбежал в башню и начал быстро подниматься, девушки припали к стене. Пропустив спешащую куда-то монахиню, Энни двинулась дальше.
Большая часть двора за главными воротами была запружена фигурами в черном – это были монахини ордена Святой Цер. Сестры Секулы там не было. Вместе с сестрой Каситой и сестрой Курмакс она стояла на стене над самыми воротами и пыталась разглядеть ночных визитеров. Энни слышала, что монахини о чем-то говорили, но не могла разобрать слов. Она подкралась ближе, Остра последовала за ней, и они вместе оказались на выступающей части бастиона, откуда были видны как сестра Секула, так и подъехавшие к воротам всадники.
– О святые небеса! – пробормотала Энни.
По числу факелов Энни насчитала около тридцати рыцарей, гордо восседающих на боевых конях и при полном вооружении. Никто из них не носил знаков различия, даже командир в доспехах с позолоченными краями, который на несколько ярдов опережал остальных. У него было поднято забрало, и тем не менее Энни не могла разглядеть лицо – слишком он был далеко. Командир говорил с сестрой Секулой, вернее сказать, с ним говорила она.
– …Дело в том, – сумела расслышать ее слова Энни, – что мы находимся под защитой церкви и меддиссо. Если вы не последуете моему предупреждению, последствия будут непредсказуемы. А теперь уходите, – произнесла она твердым голосом.
Хотя ее слова были обращены не к Энни, они заставили девушку содрогнуться. Кто бы ни был этот рыцарь, не хотела бы она оказаться на его месте.
Однако на рыцаря, судя по всему, приказ сестры Секулы не произвел никакого впечатления.
– Этого сделать я не могу, леди! – выкрикнул он ей в ответ.
За его спиной заскрипели стремена и застучали конские подковы. От факелов пахнуло горящей смолой. Казалось, все, что предстало глазам девушек, происходило во сне.
