Арина Свобода - Заступник. Твари третьего круга
– Вот, смотри! Идем грабить!.. Да ты садись рядом, а то не видишь же ничего!
Ланка подтащила стул, пристроилась сбоку и с неловким интересом уставилась на экран.
Нарисованный персонаж шел по нарисованной улице. Ланка с изумлением узнала родной город – вот магазин посуды, а вон школа! Действие на экране постепенно увлекало, отодвигая неловкость на второй план. Реальность происходящего завораживала.
Коренастая фигурка в обтягивающем черном костюме остановилась возле одного из домов. Ланка присмотрелась и хихикнула – это же папина больница! Чего можно украсть в больнице? Грабитель, послушный Талиным командам, поднялся по лестнице и замер у двери в ординаторскую.
– Ты чего? – возмущенно прошипела Ланка. – Это же…
– Да брось! Все не по-настоящему! Так прикольнее, – отмахнулась подруга.
Человек на экране достал связку отмычек, немного повозился с дверью и бесшумной тенью скользнул внутрь. Ланка затаила дыхание. В темноте едва угадывались контуры предметов. Грабитель направился к письменному столу. Споткнулся о брошенные на проходе ботинки.
– Кто там? Ина, это ты бродишь?
Голос отца, доносящийся из динамиков, был настолько реальным, что Ланка вздрогнула и оглянулась на дверь. Таля нервно рассмеялась и ткнула ее локтем в бок – не отвлекайся!
– Ина? Ты чего в темноте?
Нарисованный отец, зевая, вышел из-за ширмы.
Темная фигура слилась со стеной. Ивар включил маленькую лампочку над зеркалом – в руке грабителя блеснуло тонкое длинное лезвие. Ланка хотела крикнуть Тале, чтобы та немедленно прекратила, остановилась, выключила проклятую игрушку! Но никак не могла вдохнуть. Папа наконец заметил постороннего человека, на лице у него нарисовалось удивление. Грабитель занес нож…
– Эй! Вы чего это тут? Запрещенными играми балуетесь?!
Девчонки подпрыгнули. Таля взвизгнула, задетая Ланкой стопка учебников с грохотом обрушились на пол.
– Тари! Проклятье, я чуть не умерла от страха! – заорала Талька. – Сколько раз тебе говорить – не смей входить ко мне без стука?! Я же к тебе в комнату не лезу!
– Так я-то уже взрослый, – возразил высокий беловолосый парень, стоящий в дверях. – И в своей комнате занимаюсь взрослыми вещами. На что, между прочим, имею полное право. А вы, малявки, чего придумали?
– Не твое дело! – буркнула Талька. – Иди себе, занимайся… взрослыми вещами.
Всклокоченная тощая девица, завернутая в простыню, выглянула из-за плеча Тари и глупо захихикала:
– Пойдем, милый. Оставь сестренку в покое. Видишь, девочки занимаются…
– Отвали! – Тари вошел в комнату. – Дурехи! Думаете, это круто? Ничего-то вы не понимаете в жизни!
– Ты будто много понимаешь, – обиженно проворчала Таля.
– Да уж побольше вашего, шмакодявки! Вот вы когда-нибудь слышали такое название – «Живые»?
– Что? Какие еще живые?
В голову Ланки зазвучал голос дикторши из телевизора: «В совершении этого и ряда подобных преступлений подозреваются… лидер так называемой группировки “Живые”… Элин Триар»
– Это преступники, – очень тихо сказала она. – Я видела в новостях.
– Чего-о?! Сама ты…
Тари махнул рукой и направился к выходу.
– Подожди! Тарик, стой! – Таля с интересом смотрела на брата. – А кто это? Ну эти… живущие, да?
– Живые, – ворчливо поправил парень. – Да вообще зря я это все. Маленькие вы еще для серьезных разговоров.
– Ну, Таринька! Ну, пожалуйста! Расскажи!
– Хм… Ладно. Только никому!
Талька истово закивала. Ланка, в ответ на вопросительный взгляд Тари, неопределенно мотнула головой.
– Так вот… Это секретная организация…
* * *Никел открыл тяжелую дверь. Никто даже не оглянулся в его сторону. В комнате висело напряжение.
– …удвоилось по сравнению с прошлым годом. За последний квартал в столице участились тяжкие преступления против личности: вооруженные грабежи, убийства и изнасилования. Ученые связывают аномальное усиление агрессии с высокой активностью солнца в этом году, – вещал голос женщины-диктора.
На экране мелькали картинки – вспышки на солнце, солнечная буря достигает Земли… Ник кашлянул.
– Привет! Мне сказали, что вы приехали…
Заметив братишку, Фолк потянулся к пульту и выключил телевизор.
– Всё, парни, устраивайтесь.
– Вечный Отец, наконец-то! – простонал Шолто и, как был, в одежде и ботинках, завалился на старый продавленный диван.
Лысый начал вытаскивать из шкафа спальники и раздавать остальным.
Фолк обнял Ники, похлопал по плечу.
– Как мама? Дома все в порядке? – он вывел Ника на лестницу. – Ты уж сегодня постарайся, Ник, ради меня. Горячая пора выдалась. Зато заработали так, что всем надолго хватит. Ребята просто с ног валятся.
– Что – у всех?! – голос Ника дал петуха. – Фолли, я… у меня не получится.
– Получится, – прошипел брат сквозь зубы. – Я тебя почти месяц ни о чем не просил. Ты должен был восстановить силы. Я стараюсь, работаю, чтобы вы с матерью ни в чем не нуждались, а ты не хочешь мне помочь?
– Я хочу! Тебе! А им…
– Они моя команда, пойми. И ты тоже часть нашей команды. Просто мы работаем там, а ты – здесь!
– Но их так много! Столько снов… у меня просто не хватит сил.
– Не думал, что ты – слабак, – фыркнул Фолк.
– Я не слабак!
– Значит, ты меня совсем не любишь.
– Неправда!
– Ты меня очень расстроил, Ник. Я-то хотел в поход вместе сходить. Что ж, придется отложить. Может, на месяц, а там уже дожди начнутся, – он взялся за ручку двери. – Скажу парням, пусть собираются в социальный центр, раз ты не хочешь помочь.
– Не надо в центр! Я помогу. Постараюсь. Фолли, не злись, пожалуйста, – он обхватил брата руками.
– Я просто устал, Ники. Очень сильно устал, – Фолк потрепал его по макушке. – Я так рад, что у меня есть ты.
Ник вошел в комнату следом за братом и остолбенел. Мгла была уже здесь. Такая плотная, что не пропускала утренний свет, льющийся из окон. Клубилась, сверкала черными искрами, как огромная грозовая туча.
Фолк задернул занавески, прошел между спящими к кровати, приготовленной для него Лысым.
– Я надеюсь на тебя, – прошептал он, прежде чем закрыть глаза.
Ник остался один на один с тьмой, как последний выживший на поле великой битвы. Он не слабак! Ник протянул руку. Тьма лениво ужалила ладонь и отодвинулась, словно не желая связываться.
