Таня Хафф - Врата тьмы
И Роланд поверил, что он и в самом деле поймет, но поймет ли Ребекка. Как и когда это случилось, что мнение странной девушки стало для него важным? Сейчас она смотрела на него, уверенная в ответе. И предать эту веру он не мог. Просто не мог.
— Знаешь, это мой мир. И я для него сделаю все что смогу.
Признание, понимание, мир. И ему стало хорошо.
«Страшно донельзя, но хорошо».
— И что нам делать теперь, Эван? — Ребекка пальцем помешала остывающий чай и сунула палец в рот.
— Вы знаете, что по вашему миру ходит Адепт Зла такой силы, какие не проникали сюда уже много веков. Но он всего лишь привратник. В Иванову ночь…
— В следующую пятницу, — уточнила Ребекка. «Откуда она это знает? — удивился Роланд. — Я бы не узнал Иванову ночь, даже если бы меня стукнули ею по лбу».
— В следующую пятницу, — согласился Эван, слегка поклонившись в знак благодарности, — утончатся барьеры, защищающие этот мир от вторжения сил зла. Темный Адепт откроет в эту ночь врата, и нахлынут его сообщники. Эту лавину надо остановить.
— Ну, раз у нас есть неделя… — начал Роланд.
Его прервал звон серебряных браслетов на поднятой руке.
— Чтобы найти даже смертного в таком огромном городе, неделя — мгновение. А этот тип вооружен всей мощью Тьмы, и он уже начинает смещать равновесие, убивая или изгоняя Свет и Серое.
— Он убил Александра! — Ребекка сгребла сумку и плюхнула ее на колени Эвану.
Эван с отвращением потянул свернутое полотенце, осторожно развернул его и достал нож.
— Да, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Он убил и твоего друга, Леди, и многих других. Много жизней на этом орудии зла.
— Не касайся его! — предупредила Ребекка.
Лицо Эвана исказилось странной, жестокой улыбкой.
— Я и не смог бы.
Он поднес руку на дюйм к черному лезвию, но даже когда Ребекка надавила сверху своими двумя, это расстояние нисколько не уменьшилось.
— Сколько крови и жизней охраняют эту мерзость от таких, как я, и сколько крови и жизней понадобилось бы, чтобы эту защиту снять! — Он отвел руку, на секунду задержав в ней ладонь Ребекки. — Слишком большая цена за владение этим ножом.
Ребекка кивнула и серьезно спросила:
— А мне что с ним делать?
— Держи у себя. Стереги. Не касайся.
— Это я могу.
— Я знаю, — нежно промолвил он.
Они так друг на друга смотрели, что Роланду стало неприятно, — а почему, не хотелось думать, — и он прокашлялся, а они оба к нему обернулись.
— Ну ладно, а как нам этого типа искать?
— Не знаю, — вздохнул Эван. — Мне даже не известно, где он собирается открыть врата. Если б я только знал…
— Ты бы его там перехватил и отправил туда, откуда он явился! — Ребекка даже подпрыгнула.
— Нет, Леди, все не так просто. Мы с Адептом Тьмы наделены равной силой — для равновесия.
— А почему бы тебе не открыть собственные врата? — предложил Роланд. — И тогда сохранилось бы равновесие между Светом и Тьмой.
— И такая началась бы между нами война по всему вашему миру, что от него осталась бы пустыня — кто бы ни победил. — Он тряхнул головой, и пряди бесчисленных оттенков плеснули по плечам. — Нет, наш единственный шанс — найти его и обезвредить самим. Чего я боюсь — это что он первым нас найдет…
— Ребекка!
Том посмотрел на дверь с присущим ему самообладанием.
Тук-тук-тук.
— Ребекка, что там у тебя? Открывай!
Тук-тук. Бам!
— Я знаю, что ты уже встала! Я слышу разговор!
— Это Дару! — Ребекка вскочила на ноги и помчалась к двери.
Роланд взглянул на часы.
— Полпятого утра, — пробормотал он.
Ребекка распахнула дверь, и широким шагом вошла Дару. Ее сари составляло экзотический контраст с выражением ее лица: смесь беспокойства и бешенства примерно в равных долях. Роланд поразился, как может женщина выглядеть одновременно так заботливо и так устрашающе.
— Что тут творится, Ребекка? — Дару схватила девушку за плечи. — Я возвращаюсь домой и нахожу на автоответчике черт знает что! Ты убила… это еще кто?
Роланд не заметил на лице Дару того всепоглощающего обожания, которого, на его взгляд, заслуживал Эван. Лицо Дару выражало просто любопытство. Самого же Роланда она просто игнорировала.
Эван встал и поклонился. Этот жест в исполнении Эвана мог бы выглядеть фальшиво и театрально. Но не выглядел таковым.
— Я Эвантарин. Адепт Света.
Дару грациозно склонила голову.
— А я — Дару Састри, из Столичной Социальной Службы.
В ее глазах промелькнуло что-то вроде узнавания, но тут же исчезло. Вздохнув, она повернулась к Ребекке.
— Ребекка, перестань подпрыгивать, закрой дверь и расскажи, что случилось.
С видимым усилием Ребекка заставила себя твердо поставить ноги на пол, толкнула дверь на место и навесила цепочку.
— Мы собираемся спасать мир от Тьмы, — вдохновенно объявила она.
Дару снова вздохнула.
— Лапонька, у меня был тяжелый день. Может быть, ты заваришь чай и расскажешь все с самого начала?
— Ладно. Начало было такое, что Александра убили ножом.
Ребекка пошла на кухню, а Дару проплыла к дивану.
«Что было раньше, — подумал Роланд, — женщина или сари?» Он никогда не видел, чтобы сари носили там, где женщины не умеют двигаться с грацией королев.
Эван указал Дару на кресло, с которого только что встал, и она, поблагодарив взглядом, погрузилась в него.
— Вы на удивление спокойно это восприняли, — обратился к ней Роланд.
Эбеново-черная бровь приподнялась.
— Ох, — вспыхнул он. — Меня зовут Роланд. Роланд Чепмен. Я друг Ребекки.
— Так вот, Роланд, — женщина сбросила сандалии и подобрала под себя маленькую ножку, — только что я провела двадцать четыре часа подряд со своим многочисленным семейством и совершенно потеряла способность удивляться чему бы то ни было.
— Это, — задумчиво заметил Эван, устраиваясь поудобнее на полу, — значительно облегчает объяснения.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В главной спальне императорских апартаментов отеля «Кинг Джордж» сладко почивал на широкой кровати молодой человек. Пробивавшийся сквозь розовые шторы свет разливался по комнате и ласково касался закрытых век. Спящий заворочался и в первые минуты пробуждения испытал блаженство от нежности простыней, твердости матраса под лопатками и мягкости подушек.
Он невольно улыбнулся и открыл глаза. Чистые и голубые, как летнее небо. Их взгляд скользнул по лепному потолку и проследил завитки узора до стены.
Молодой человек потянулся, словно пресыщенный кот, спустил босые ноги на пушистый ковер и голым прошлепал к окну. Отодвинул занавеску и выглянул на улицу.
