Таня Хафф - Врата тьмы
Ребекка тронула ногой ботинок Эвана.
— Мне нравится, как ты выглядишь.
Улыбка стала мягче.
— А мне нравится, как ты выглядишь, Леди.
— Бекка!
Стук. Стук. Стук.
Ребекка стиснула кружку.
— Это Крупная-блондинка-дальше-по-коридору.
— Бекка! Я знаю, у тебя там мужчина!
Стук. Стук. Стук.
— Старые новости, — заметил Роланд, нелогично раздражаясь, оттого что Эван никак не реагирует.
— Я не уйду, пока ты не откроешь!
— Значит, если я открою, она уйдет? — Голос Ребекки звучал недоуменно. — Зачем тогда открывать, если она тут же уйдет?
— Не бери в голову, детка. — Роланд заготовил свой самый едкий взгляд. — Я этим займусь.
— Не надо. — Эван снял с колен Тома, который пролился на пол, будто был без костей. — Дай мне.
— Прошу. — Роланд грациозно махнул рукой, но все же поднялся с места. Он хотел видеть, что будет, когда Эван откроет дверь. Он бы чувствовал себя более уверенно, если бы точно знал, что Адепт Света умеет сбивать прилив гормонов.
— Бекка! Не заставляй меня звонить твоей кураторше из соци… Ох! — Крупная-блондинка-дальше-по-коридору застыла с поднятой рукой.
— Ох! — повторила она, и ее рука непроизвольно дернулась, чтобы огладить на бедрах персиковую юбку.
— Что-нибудь случилось? — спросил Эван.
— Бекка. — Блондинка облизнула губы и с трудом перевела дыхание. — У нее в комнате мужчина…
— Да. — По изменившемуся лицу блондинки — глаза полузакрылись, а щеки порозовели — Роланд понял, что Эван улыбнулся. — Что-нибудь не так?
— Ах нет. — Она покачнулась, и Роланду оставалось только надеяться, что она не упадет в обморок, одолеваемая желанием. Ее, пожалуй, и втроем не поднять. — Ничего страшного…
Она вновь качнулась и тогда заметила Роланда.
— Двое мужчин. Двое мужчин! О! О! О!..
Она беззвучно шевелила губами, пока наконец смогла вновь заговорить.
— Да как вы смеете пользоваться беспомощностью ребенка! — Она попыталась оттолкнуть Эвана, но это было все равно что толкать скалу. — Бекка! Бекка, иди сюда!
— Зачем? — спокойно спросила Ребекка.
— Они тебя не тронут, пока я здесь. Идем ко мне, вызовем полицию!
Она метнула взгляд на Эвана, и Роланд вдруг понял, какие эмоции стоят за этим взрывом. Один мужчина — Ребекка развратничает. Двое мужчин — они хотят силой использовать беспомощную простушку. В конце концов, откуда у Ребекки двое мужчин, когда у нее самой — ни одного?
— У нас нет времени с этим возиться, — вздохнул Эван.
Там, где он стоял, возник столб света, окруживший фигуру ослепительной красоты.
— Иди спать, — сказала фигура.
Крупная-блондинка-дальше-по-коридору прижала одну руку к груди, а другую поднесла ко рту.
— Утром все будет лучше. — Фигура подняла руку для благословения, и резкие черты жирного лица умиротворенно разгладились.
Женщина кивнула головой, чуть улыбнулась и ушла.
На мгновение Роланд увидел пару огромных белых крыльев, полукругом взметнувшихся к потолку. Он встрепенулся, пытаясь это осознать, но Эван уже шагнул вперед и закрыл дверь. Роланд оглянулся на Ребекку, но ее лицо выражало лишь удовлетворение, потому что беспокойство закончилось. Большие белые крылья. Теперь жар, в который его бросали взгляды Эвана, начинал восприниматься по-другому: одно дело — желание, направленное на красивого юношу, другое — на ангела. Желать ангела — это можно считать мистическим опытом, решил Роланд.
Ангел… Адепт Света… В этом уже был какой-то смысл, и Роланд поразился, как спокойно он это принял. Очевидно, способность удивляться несколько притупилась.
— Итак, — Эван снова сел на диван и взял свою кружку, — на чем мы остановились?
— Я сказала, что мне нравится, как ты выглядишь, а ты сказал, что тебе нравится, как я выгляжу, — напомнила Ребекка. — Хочешь еще чаю?
— Да, спасибо.
Она взяла у него пустую кружку и шлепнула ее на стол, где под плюшевой грелкой стоял чайник.
— Роланд, а ты хочешь еще чаю?
— А кофе есть?
— Нет, только чай.
Роланд глянул на дюймовый слой желто-зеленой жидкости в своей кружке.
— Нет, спасибо.
Тщательно избегая когтей и зубов, он отодвинул Тома в сторону Эвана и сел. Кот смерил его презрительным взглядом, развернулся и соскользнул с дивана.
— По-моему, пришло время для объяснений.
— Да, — ответил Эван, принимая чай с благодарным кивком, — пришло.
— Можешь начать с того, что ты сделал с миссис Грэнди.
— Ее так не зовут, — заметила Ребекка, наливая себе чай и снова устраиваясь на полу.
— Это кличка, — объяснил Роланд. — Так называют любопытных соседок.
Ребекка повторила имя про себя, запоминая его на будущее. Роланд повернулся к Эвану, а тот снова по-своему — как-то всем телом — пожал плечами.
— Я просто дал ей увидеть больше Света. К счастью, в ней достаточно добра, чтобы на него отозваться.
— Она утром снова придет шуметь. Тебе надо было заставить ее забыть, что она видела нас.
— Не могу. И Свет, и Тьма могут лишь работать с тем, что уже есть. — Эван отпил долгий глоток. — Когда я сказал ей, что утром будет лучше, я дал ей шанс самой придумать объяснение. Может быть, она решит, что все это было сном.
«И проведет остаток ночи, мечтая о тебе», — подумал Роланд. Вновь видя перед глазами большие белые крылья, он произнес:
— Мы что, в центре битвы неба и ада?
— Неба и ада, добра и зла, Света и Тьмы. Имена здесь мало значат.
— В самом центре?
— Фактически, — кивнул Эван.
— Колоссально, просто колоссально! — Роланд спрятал лицо в ладонях, не слушая голосок, ликующий где-то в глубине сознания: «Ну и песня! Вот это песня!» Миссис Рут говорила то же самое, но у Эвана получается более убедительно.
«Вот цена за попытку быть хорошим: окажи услугу приятелю, и получишь место в первом ряду на представлении Апокалипсиса».
Он не слышал, как Ребекка спросила, что с ним. Он слышал только, как у него в голове с ревом проносятся все события этой ночи, вдруг разом обрушившиеся на него. Страх и недоумение, но больше страх, бежали по кругу, поднимая волну тревоги. И вместе с тем в нем проявилась уверенность, что он адекватно реагирует на все происходящее.
Тихое царапанье когтей по пластику выдернуло его из водоворота мыслей, и он зарычал, оборачиваясь:
— Только тронь еще раз футляр, котяра, и ты чучело!
Кот не спеша убрал когти и растянулся на полу со скучающим видом.
— Роланд, — прикосновение Эвана к обнаженному плечу было теплым и приятным, — твое дальнейшее участие не столь необходимо. Если ты захочешь уйти, я пойму.
