Мариан фон Штауфер - Либер Хаотика: Нургл
Пометки (с. 280):
Сегодня на углу рынка я заметил нищего. Верхняя половина его тела, хотя худая и иссохшая, выглядела довольно здоровой. Но от его талии и дальше он был полностью изуродован. Пусть он и был закутан в ткань, но я мог видеть, что его ноги срослись вместе и представляли собой мешанину нарывов, язв и пустул. Было очевидно, что это причиняло ужасную боль, ибо он громко орал, умоляя тех, кто поспешно проходил мимо него, с прикованным взором, освободить его от этих мучений. Меня захлестнуло огромное чувство сожаления за этого несчастного человека, но я не смог заставить себя остановиться и помочь ему. Моим главным желанием было убраться от него как можно дальше, из страха того, что его часть его несчастья передастся мне.
Пометки (с. 281):
1. Они бредут сквозь наши земли, отвергнутые люди, больные телом и разумом. Карнавалы странствуют, разнося распад и болезни. Я не знаю, плакать ли мне или смеяться.
2. Прошлой ночью я проснулся из-за кошмара, моё сердце билось подобно барабану, а губы дрожали в беспричинном ужасе. Моё тело было покрыто потом, и постельное бельё прилипло ко мне мокрыми лоскутами. Слова из песни, которую я услышал во сне, эхом отдавались в моей голове, подобные воплям какого-то демонического дитя, насмехающегося надо мной и угрожающего мне.
«Мушки, мушки, сожрите его глазки! Старенького Рихтера миленькие глазки!»
Слова этого ребяческого стишка проносились эхом в моей голове и звенели в ушах. Отбросив одеяло, я подошёл к окну и распахнул ставни. Стоя там, высунувшись из окна и жадно вдыхая холодный ночной воздух, я окинул взглядом спящие улицы Альтдорфа, далёкие поля и лес за городскими стенами. Мой монастырь расположен на возвышенности, что даёт отличный обзор окружающих земель.
Взор мой перенёсся через Новополье к Холму Красной Фермы. И тут моё сердце почти остановилось. Там, вырисовываясь напротив холма, я увидел мой кошмар, обрётший плоть; карнавал прыгающих и кувыркающихся демонов, скрывающихся из вида за возвышенностью, пока я смотрел на них, и тогда прохладный ветер донёс до меня ещё один раз пронзительное хихиканье и эту сводящую с ума песню.
«Мухи! Глаза! Мухи! Глаза! А Рихтер встал и подох у окна!»
Тогда я вновь проснулся и обнаружил, что я всё ещё лежу на кровати в прохладной ночной тишине. Я помолился, что бы то, что я видел, было лишь кошмаром, а не каким-то видением будущего…
Младшие демоны Нургла
Глава, в которой автор вынужден изучить своё пошатнувшееся душевное состояние, а затем рассматривает Чумоносцев Нургла из Его легионов Младших Демонов, или «Агхкам’ гхран’ нги».
Я должен извиниться, дорогой читатель, за моё состояние в последнее время. Чем глубже я погружаюсь в своё изучение Адских Сил, тем всё труднее мне сосредоточиться на рассматриваемом вопросе. Это исследование начало дурно на меня влиять, я знаю это. Я опасаюсь за свой рассудок. И почему бы и нет? Я вижу Хаос в моих снах, и хоть восход солнца и должен развеять ужасы, что мучают меня во тьме ночи, я всё равно вижу демонов разлада, куда не брошу свой взор. Я вижу их и сейчас, блуждающих по моему кабинету, не обращая на меня внимания, ибо они заняты пересчётом множества книг и манускриптов, что разбросаны по комнате. И не только книг. Похоже, эти адские духи вынуждены подсчитывать всё, на что упадёт их одноглазый взор, будь то трещины на стенах, половицы или мёртвые мухи под моим оконным стеклом.
Определённо, именно их низкий гул и монотонный подсчёт выдаёт истинную природу этих созданий. Они потерянные жертвы Гнили Нургла. Они Запятнанные, Учётчики Нургла. Его Чумоносцы.
Я знаю, что они не могут присутствовать здесь во плоти, демонической или как-то по-другому, ибо я не испытываю никаких признаков болезней, приписываемых воздействию этих созданий. Поэтому я удивлён, что вижу их. Может, они видения, посланные благожелательной Силой для того, чтобы я мог лучше изучить их в своём исследовании? Или же они посланы куда более злонамеренной силой, чтобы ум мой лишился рассудка? И не потерял ли я его уже? Я не знаю, что из этого правда, и, наверно, так даже лучше для меня. Главное, что я сейчас спокоен, и я использую это мгновения ясности, чтобы описать вам, что я наблюдаю и что я разыскал касательно этих пехотинцев Бога Чумы.
Должен ли я испытывать сострадание к этим существам — тем, что несут отметины Гнили Нургла сквозь вечность? Нет, я думаю вряд ли. Теперь они не принадлежат к человечеству, полностью став демонами, лишёнными людских забот. Их растрескавшаяся кожа имеет зелёный оттенок или цвет грязи. Гноящиеся раны покрывают их тела, а кровь и гной беспрерывно сочатся из их глазниц, где расположен единственный белёсый глаз. Ростом они примерно с человека, но их пропорции искажены, так что создаётся впечатление, что головы и руки слишком велики для их тел.
Главы моего Ордена считают, что Чумоносцы Нургла есть демонические олицетворения потребности смертных найти смысл несчастий, или дать разумное объяснение страданию, вместо того, чтобы покончить с ним. Этим они хотят сказать, что чаще проще найти отговорки за наше затруднительное положение — когда мы неуверенны в себе, слишком угнетены, или пойманы в некий другой порочный круг — чем как-то изменить наше состояние. В некотором смысле (если правы мои настоятели) Чумоносцы могут считаться воплощением гибельных логических обоснований, которые мы создаём для самих себя, чтобы оправдать наши страдания, потому что мы боимся перемен и неудач, которые они могут повлечь.
Очень часто, если кому-то недостаёт надежды или уверенности, то ему легче представить неудачу как конечный результат усилия, могущего принести успех, чем представить благоприятный исход. Этот страх, возможно, вызван представлением, что если мы будем избегать рискованных попыток улучшить своё положение, то мы никогда больше не подвергнемся риску снова потерпеть провал. Наше бездействие подобно вредоносному эмоциональному костылю, с помощью которого мы можем убедить самих себя, что нам причиняет меньшую боль пребывание в своей привычной колее, чем попытки выбраться из неё. По крайней мере, когда несчастья окружают нас со всех сторон, мы знаем только, где мы находимся. Сколько из нас в определённый момент своей жизни предпочитали опасности известных невзгод опасностям невзгод неизвестных?
В любом случае, мои настоятели считают, что именно этот страх перемен воплощают Чумоносцы.
Существует и другая теория, которой придерживаются главным образом последователи Шаллаи, которая гласит, что Чумоносцы суть страдания от каждого мгновения горячечного бреда, каждой медленной смерти и полного истощения от лихорадки, воплощённые злобными энергиями Хаоса и пропущенные через Волю Нургла. Что же касается меня, то я не вижу, почему обе теории о сущности этих демонов не могут быть верными. В конце концов, Хаос столь же запутан и разнообразен, сколь разрушителен и устрашающ.
