Анатолий Махавкин - Пасынки страны
— Не ошибаешься — можно, и не только по облику, — Подорожник неожиданно хихикнул, — но Теплынь, как и большинство праздников — время перемирия; и люди, и нечисть могут спокойно плясать в одном хороводе и даже есть за одним столом. А в прежние времена, вы — вампиры, весьма приветствовались на гуляниях.
— Это ещё почему?
— Запамятовал, — физиономия старика расплылась в хитрой улыбке, — давно всё это было, да быльём поросло. А теперь…Егор, кликни водоплавающих, надыть им глаза то отворить, на кой у них волосы позеленели и перепонки на ногах выросли, хе–хе! А вы — спать.
В этот раз сеновал достался нам. Небольшая продолговатая постройка разделялась на две части. Внизу, в стойлах, меланхолично жевали траву две бурёнки и встряхивала гривой рыжая кобыла, испуганно косящая в нашу сторону выпуклыми сливами глаз. Лапоть с ножками ткнул пальцем в сторону деревянной лесенки и помянул осквернённый сарай. Рита попыталась ухватить пальцами наглый тапок, но он лишь хрюкнул и растворился в воздухе.
— Я — вампирша! — пробормотала Марго, когда я помогал ей взбираться наверх, — и ты — вампир…
— Все мы братцы, свиньи, — закончил я и повалил женщину в душистый колючий матрац, — почему‑то мне казалось будто в коровниках должно вонять навозом.
— А тут пахнет цветами, — Рита уже засыпала, обнимая меня, — но это — от нас. Ты такой обалденный, мне так хорошо с тобой…
Я продержался ненамного дольше. Стоило сомкнуть веки и вернулся давешний синий цвет, преобразовавший окружающий мир в подобие вечных сумерек. Марго наполнилась слабым алым сиянием, слабо мерцающим, точно тревожный огонёк. Когда женщина плямкала во сне, я хорошо различал длинные белые клыки за алыми губами. Думать об этом я не мог: странное сновидение позволяло только наблюдать, никак не реагируя на происходящее.
Когда голубой цвет приобрёл более насыщенные обертоны, тяжёлые шаги возвестили о приходе хозяина. Подорожник, некоторое время, топтался внизу, потом глухо кашлянул и заскрипел ступенями лестницы. Стоило его косматой голове появиться и оцепенение дневного сна тотчас спало, точно кто‑то отпустил верёвку, спеленавшую моё тело. Я сделал попытку встать и Рита мгновенно открыла чёрные, с багровым оттенком, глаза. Она очень аппетитно зевнула, демонстрируя длинные острые клыки и улыбнулась.
— Добрый вечер, — сказал Подорожник и снова кашлянул, — солнышко закатывается и вам самое время отправляться.
Я, тем временем, нащупывал языком собственные клыки, пытаясь сообразить, почему они не царапают дёсны. Выяснилось, эти колющие девайсы прячутся в специальные кожаные мешочки, с внутренней стороны губ. Забавно. Пока я производил исследование внесённых в организм изменений, моя подруга устроила Подорожнику настоящий допрос.
— Чего нам стоит опасаться? — Марго поправляла скользящие пряди гладких чёрных волос, — ну, или кого?
— Опасаться, ишь ты, — старик медленно спустился по лестнице и уже снизу донёсся его глуховатый голос, — это вас тут все боятся. Как не страшиться того, кто может тебя прикончить, а ты его — нет. Цапнешь оборотня — ему кирдык, сломаешь хребет ендырю — считай пропало, ухватишь баюна за хвост — нет котика. А вам то чё? Серебра в Стране почти нет, огнь вас не берёт, против текучей воды братец мой вам обереги выдал, вот и разумей: страшен вам только солнечный свет, да и то, только после кровопускания.
— Так как мы пойдём на этот ваш Теплынь, если нас там все боятся? — Рита перемахнула через край сеновала, беззвучно опустившись вниз, — ничего себе знакомство, когда от твоего вида все писаются!
В теле бурлила необычайная лёгкость, словно его заполнили пузырьками газировки. Попытавшись повторить прыжок Марго, я неожиданно для самого себя, оказался рядом с Подорожником, сумрачно зыркающим на меня тёмным глазом.
— Никто шарахаться и писаться не станет, — старик махнул рукой и направился к выходу, где переливался звёздами кусок вечернего неба, — я же говорю, на праздниках никто не враждует. Это, во–первых, а во–вторых…Люди вас, вампиров, не боятся. Есть на то причины.
— Какие? — Рита не отставала, потащив меня следом.
— Не знаю, не помню и вообще — отстань, вампирша! Всё нужное я вам рассказал, посему: скатертью дорожка!
Снаружи нас встретили звуки безумствующих цикад и каких‑то хриплоголосых жаб. Тёплый ветерок ласково лизнул лицо и удрал за деревья. Небо, мало помалу, наливалось фиолетовой зрелостью и точки ярких звёзд проступали на его тёмной коже, словно веснушки. В воздухе плавал лёгкий цветочный аромат и запах горелой древесины. Типичный загородный вечер, если бы не определённые нюансы.
Спящая собака, которую мы видели днём у входа, теперь мирно посапывала у сарая, подёргивая задней лапой, словно удирала от кого‑то. Ещё нас приветствовали Вера и Сергей в полном походном облачении, с сумками через плечо. Смотрели на нас водоплавающие с некоторым испугом. Ещё и это…Мы переглянулись с Марго и она, подняв руки, громко сказала:
— Бу–у!
Сергей нервно хихикнул, а Вера, отступила на шаг и попыталась спрятаться за товарища.
— Прекрати, — я дёрнул Риту за руку, — они и так, похоже, боятся нас до усрачки.
— Ладно, ладно, дальше сами разбирайтесь, — хозяину просто не терпелось выпроводить гостей, как можно быстрее, — дорога тут одна, заблудиться не смогёте. Желаю хорошо повеселиться.
Нас едва не в шею выпихивали со двора. Подумать только: нас, страшных вампиров, чуть ли не пинками вышвыривали наружу. Однако, вместо озлобления, я ощутил приступ веселья. Похоже, причиной тому было моё состояние. Хотелось прыгать, бегать, танцевать и ещё — трахнуть очаровательную вампиршу, шагающую рядом. Рита повернулась ко мне и в её чёрных глазах вспыхнул алый огонёк возбуждения. Кажется, её обуревали сходные желания.
— Эй, водяной, — окликнул я Серёгу, — как ощущаешь себя в новом статусе?
— Офигительно, — он чуть замедлил шаг, — а ты, вампирюга? Не желаешь загрызть десяток–другой человеков? Так, перекусить?
Вопрос, вроде бы, был шуточный, но я хорошо ощущал напряжение в голосе Сергея. Его не трудно было понять: друг внезапно превратился в нечто непонятное, но весьма опасное. Даже интересно, чего там понарассказывал о нас Подорожник? Упомянул ли о том, что товарищ и моя жена, теперь всего лишь слуги для двух представителей высшей нечисти? У меня это в голове не укладывалось и я абсолютно не представлял, как смогу приказывать Вере или Сергею. Да и никаким вампиром я себя не ощущал: ну — клыки, ну — кожа белая и отличное состояние, что с того?
— Ты то чего обо всём этом думаешь? — шёпотом осведомился я у Маргариты, — как тебе, быть вампиршей?
