Люк Скалл - Грозный отряд
Она зас ы пала землей тлеющие угольки. Скромная деревянная хижина, которая была ее домом, вызывала у нее отвращение, но мучиться в ней осталось недолго. Илландрис — возлюбленная Магнара, короля Высоких Клыков, пользовалась его особой благосклонностью, и, если духи будут добры, не пройдет и года, как она воссядет рядом с ним в Великой Резиденции как королева и супруга.
Откинув медвежью шкуру, которая закрывала вход в ее хижину, Илландрис вышла наружу. На нее тут же налетел ледяной ветер, осыпав кожу, совсем недавно покрытую потом, многочисленными снежинками, так что ее начало покалывать. Насколько хватало глаз, Сердечный Камень был завален снегом. Столица и крупнейший город Высоких Клыков превратился в белое море, усеянное курганами и холмами, — вот и все, что осталось от обычных хижин и длинных домов, засыпанных ночным снегопадом. Окружающая город высокая деревянная стена угрожающе вздымалась из густого тумана, который скрыл из вида замерзшее озеро Драгур.
Илландрис шла по колено в снегу, и влажные ступни в сапогах мерзли. Она не обращала на это никакого внимания, ведь она — чародейка и дочь горцев. От таких неприятностей могли пасть духом мягкотелые хлыщи в Низинах, но она — из теста покруче. Кроме того, она ни за что не проявит слабости перед Собратьями.
Их восемь. Эту охоту возглавлял Гаэрн; сидя на корточках перед стаей, он тяжело дышал. На его морде застыла кровь, но Илландрис не знала, его ли это кровь или чья-то еще.
Она прищурилась. Огромный серебристый вепрь лежал, опустив голову на снег. Дыхание животного было неглубоким, вдоль его левого бока тянулась неровная рана. Похоже, серьезная. Это почти чудо, что он сумел вернуться в Сердечный Камень.
Ей хватило мгновения, чтобы вспомнить его имя. Торн. Он провел с Собратьями двадцать лет. Он уже седел, когда обратился, и был пожилым даже по меркам воинов-ветеранов Высоких Клыков. Для вепря, животного, с которым горец соединился во время ритуала Шамана, он был определенно очень стар.
— Кто сделал это с тобой? — с досадой спросила она.
От морды до конца хвоста в Торне было восемь футов, и весил он почти полтонны. Даже прайд горных котов воздержался бы от нападения на такого гигантского зверя, особенно заметив в его пристальном взгляде проблеск человеческого разума.
Илландрис положила руку на голову Торна, которая смахивала на валун. Глубинный анализ мыслей был практически безнадежным делом в отношении горцев, но Собратья — больше не люди. Ее народ обладал врожденной сопротивляемостью насильственному проникновению в мысли, но те, кто превращался, это свойство утрачивали.
В голове чародейки возникали образы. Она увидела великанов, уродливых и неуклюжих, в полтора раза выше человека, которые орудовали грубыми дубинами и топорами из дерева и камня. Собратья набросились на них на гребне горы, возвышавшейся над заросшей соснами долиной. Превосходя великанов численностью, противники ошеломили их скоростью и мастерством. Она увидела, как Гаэрн, получив удар дубиной в морду, поднялся с могучим ревом и обхватил лапами гиганта, который нанес ему удар. Превращенный медведь сомкнул массивные челюсти на шее великана и разодрал ему горло, откуда хлынул фонтан крови.
Некоторые из Собратьев получили незначительные раны, но встреча с великанами оказалась всего лишь развлечением. Не за гигантами они охотились.
Илландрис погрузилась глубже и сосредоточилась. Перед ней прошли разрозненные воспоминания: покрытые снегом долины и замерзшие ручьи, стадо лосей, которые в тревоге пустились врассыпную, когда мимо проходили Собратья. Затем она увидела чудовище и не сдержала изумленного возгласа. Это была невероятно высокая — даже выше Гаэрна, — гибкая чернокожая рептилия с крыльями летучей мыши и когтями, смахивающими на косы. Она напала на них из засады, когда они пересекали замерзшее озеро, спикировав с неба, и порвала Торна гигантскими когтями. Остальные тут же окружили демона, он уклонялся от их атак с ужасающей скоростью. Один из стаи, белый кугуар, которого она не знала, вскочил на спину монстру и вонзил когти в его чешуйчатую кожу. Демон вновь поднялся в воздух, стянул превращенного кугуара со спины и выпотрошил его на глазах у всей стаи.
Тогда Собратья отступили. Эту битву им не выиграть. Торн кое-как брел наравне с остальными, миля за милей оставляя на снегу липкий красный след. Теперь же его силы почти иссякли. Его угасающий разум словно подернулся дымкой, образы стали нечеткими.
Илландрис быстро убрала руку и прислушалась к последним вздохам, которые с хрипом вырывались из могучей груди. Они потеряли двоих из Собратьев. Нужно сообщить королю.
Обернувшись, она увидела небольшую толпу, которая собралась, чтобы поглазеть на происходящее. Одетые в меха мужчины и женщины, все гораздо бледнее Илландрис, уставились на нее. Мужчины носили свои длинные волосы распущенными, их бороды были покрыты снегом. Женщины заплетали косы. У многих на шее и запястьях болтались безделушки из кости и меди. Немало собравшихся смотрели на Илландрис с едва скрываемой враждебностью.
«Давайте же, ненавидьте меня, — думала она, усмехаясь им в ответ. — Я молода и красива, чародейка в милости у короля. Я могла бы в мгновение ока заполучить любого из ваших мужей в свою постель, и все вы это знаете. Никто из вас, кислорожих стерв, ничегошеньки не достигнет».
— Найди целителя, — приказала она старцу, стоявшему ближе всех. — Остальные, принесите соломенный тюфяк. Торна нужно доставить в Великую Резиденцию. Шевелите ногами, пока я их не подпалила.
Уверенная, что ее приказы будут исполнены, Илландрис направилась в Резиденцию. Многие из собравшихся горцев могли желать или презирать ее, в зависимости от того, что у них между ног, но еще больше они ее боялись. Помимо того, Собратья — их священные защитники. Никто не посмеет вызвать гнев Шамана, оскорбив одно из его существ.
Снег все падал и падал. Убедившись, что никто на нее не смотрит, Илландрис плотнее стянула тонкую шаль вокруг плеч.
Резко отличаясь от подавляющего большинства строений Сердечного Камня, Великая Резиденция являла собой огромное вытянутое величественное здание. Оно занимало центр города, где поднималось выше любого другого дома, взирая сверху вниз на свои владения, подобно одному из великих альфа-варгов, которые скитались по высочайшим вершинам. Илландрис знала, что Шаман бывал там, наверху, если только не удалялся на охоту. Их лорд-маг все меньше принадлежал миру людей, а когда бывал среди них, то предпочитал одиночество под звездами. Какая бы древняя трагедия ни побуждала его обособиться от всех на свете, она постепенно лишала его человечности.
