Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru)
— Что написано у меня на лице?
Фальрах обернулся. С ужасом поглядел на Эмерелль.
— Что там написано?
— Ты выглядишь ужасно. Как она могла это сделать?! Как же сильно она должна ненавидеть тебя…
— Что…
Он закрыл ей рот рукой. Затем притянул к себе и поцеловал в лоб.
— Я люблю тебя, — мягко произнес он. — Не нужно легкомысленно распоряжаться своей жизнью. Прошу тебя… Я…
Фальрах всегда умел выбрать неподходящий момент для объяснения в любви.
— Что…
Он снова коснулся ее губ.
— «На Голове Альва спит альвов глава» — вот что написала она у тебя на лице. Безумные слова оракула, которые могут означать все и ничего одновременно.
— Нет! Это значит, что Певец там. Он не ушел, как я и надеялась!
— В равной мере это может означать и то, что он мертв и там похоронено его тело. Но что бы это ни значило, никто не может подняться на вершину Головы Альва. Ни одно дитя альва, ни одно дитя человеческое. Все, кто пытался сделать это, пропали. Пожалуйста, не ходи туда! Или скажи мне, что за долгие годы, пока меня здесь не было, ситуация изменилась.
— Туда можно подняться.
Эмерелль знала, что Фальрах прав. Никто и никогда не взбирался на вершину загадочной горы. Из тех, кто пытался — а их было много, — не вернулся никто. Даже могущественные черноспинные орлы не отваживались летать вблизи вершины.
— А что написано у меня на лице? — тихо спросил Никодемус.
Лутин часто-часто моргал, как будто в глаз ему попала песчинка. Кровь и слезы оставили темные полосы на его щеках.
— Не обращай внимания на Шамур. Она ослепла от ненависти, — произнес Фальрах.
— «Тех, кто доверяет мне, я предам» — написала она. Я могу стереть надпись. — Именно этого и ожидала Эмерелль от лисьемордого. Королева никогда не станет ему доверять. Он брат Элийи Глопса, величайшего смутьяна, который когдалибо рождался в народе кобольдов.
— Я доверяю тебе, Никодемус, — упрямо произнес Фальрах. — А теперь идемте, иначе мы не успеем.
Эмерелль взглянула на море. Корабль с алыми парусами пробил первый ряд вражеских галер. Единственное судно пиратского флота, которому это удалось. Остальные горели или ввязались в сражение. Галеры второго ряда пытались остановить князя пиратов.
— Нечего и надеяться на то, чтобы бежать на нашей лодке, — сказал Фальрах. — Искендрийцы не станут спрашивать, ходили ли мы к оракулу. Они убьют каждого, кто находится в этой бухте. Нужно идти через горы на другую сторону острова. Это наша единственная надежда.
«И ты не веришь в пророчество оракулов», — подумала Эмерелль, следуя за ним по узкой тропе, уходящей в горы. Она думала о кораблях, которые отделились от главного звена флота. Достигли ли они уже берега? Где они высадят воинов?
Замерзшие собачьи кучни и выброшенные на берег предметы
— Получи! Умри, подлый тролль!
— Ха, да моя старая собака двигается быстрее тебя!
— Болтовня тебе уже не поможет!
Кадлин прислушивалась к быстрому обмену ударами, последовавшему за словами. Она стояла, прислонившись к нагретой полуденным солнцем скале, и смотрела на фьорд. День клонился к вечеру. Длинные тени скользили по дальним склонам. Постоянный южный ветер запутался в скалах и гнал маленькие волны на берег.
У причала небольшого города стояло бесформенное грузовое судно, пришвартовавшееся всего час назад. Виднелись горы бочек и мешков. Завтра начнется Праздник Яблок. Ввел традицию ее отец Альфадас, и с тех пор появился обычай набивать себе брюхо за счет королевского дома. Праздник обходился в целое состояние. Только одних быков зажарят завтра десяток. Тридцать бочонков сидра были приготовлены, еще столько же — пива. Кадлин опасалась, что этого не хватит.
Несколько дней она пыталась запасти еще провизии. Может быть, корабль привез что-нибудь… Она посмотрела на лежавшие на причале товары. Бочонки были небольшие. Наверное, с соленой сельдью.
— Ты обманываешь! — послышался громкий девичий голос. — Никто из троллей не может быть настолько проворным!
Свана оббежала вокруг скалы. Одна из кос расплелась. Через все предплечье шла красная царапина. Глаза ребенка сверкали от гнева. Удар по руке, очевидно, был очень болезненный.
Но рассердило девочку не это.
— Конлин злой!
Кадлин провела рукой по растрепанным волосам дочери.
— А что случилось-то?
— Он ловкий, как ласка. Мы играли, что он тролль, а я — славная воительница, как ты.
Королева улыбнулась, но твердо решила выяснить, какой бездельник рассказал ее дочери лживые героические истории о тролльской войне. Может быть, дедушка Ламби?
К ним подошел Конлин. Играючи взмахнул деревянным мечом.
— Задавака! — зашипела на него Свана.
У мальчика были длинные черные волосы, совсем как у его матери. Он был почти на полголовы ниже Сваны, хотя младше ее всего на пять месяцев. Изящный, но при этом жилистый, мальчик двигался с такой грацией, что привлекал к себе всеобщее внимание. Глаза Конлина хитро блестели.
— Ты никогда не сумеешь сразиться с троллем, пока не победишь хотя бы меня.
— Однажды я стану королевой, ты, длинноухий зазнайка.
И вот тогда увидишь, как я с тобой справлюсь.
— Пф, титул — это всего лишь слово.
Свана сделала неожиданный выпад. Даже Кадлин удивилась внезапной вспышке гнева дочери. Но Конлин легко увернулся и шлепнул Свану по попе. Девочка споткнулась и растянулась во весь рост. Мать уже хотела наклониться к ней, когда увидела, что девочка украдкой подмигивает.
Конлин видеть этого не мог. Заметив, что его противница лежит не шевелясь, он сильно забеспокоился.
— Что с ней?
— Похоже, ты действительно победил ее. — Кадлин с трудом удавалось сохранить серьезность.
— Но я ведь всего лишь слегка шлепнул… Это ведь не может…
— У человеческих женщин там очень чувствительное место.
Конлин склонился над Сваной. Убрал волосы, чтобы заглянуть в лицо. И в этот миг девочка перевернулась и легонько кольнула деревянным мечом в грудь мальчика-эльфа.
— Иногда недостаточно быть проворным, — захихикав, выдавила она из себя.
Конлин обиженно поглядел на Кадлин.
— Ты знала, что она так поступит.
Королева улыбнулась.
— Девочки держатся вместе.
— Ты не девочка. Ты королева, — проворчал мальчик. — Так нельзя.
— Слова «так нельзя» я слышу, как мне кажется, каждый день с момента коронации. Но я должна поблагодарить тебя, Конлин. Ты хороший учитель фехтования. Я рада, что ты учишь мою дочь.
