Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество (Elfenkonigin ru)
— Стой здесь и жди. Когда я вернусь, помогу.
— Не ходи туда! — Он схватил ее своей детской рукой. — Ужасно больно. Оно того не стоит. Не ходи!
На миг королева заколебалась. Флот священнослужителей был как на ладони. Эмерелль с удивлением обнаружила, что экипажи заняли стоявшие в бухте галеры. Уйти было уже невозможно. Слишком поздно. Флот из Искендрии образовал строй, напоминавший полумесяц. Все корабли держали дистанцию. Для детей человеческих они были удивительно дисциплинированны. Маленькая флотилия отошла от центрального звена и, похоже, решила обойти бухту. На солнце сверкали шлемы и острия копий. Может быть, суда должны были транспортировать воинов?..
Лутин сжал руку эльфийки.
— Не ходи! Она будет мучить тебя!
Неужели Фальрах все же прав? Так трогательно, что Никодемус заботится о ней, несмотря на то что именно она послала его в пещеру боли. Королева посмотрела в израненное лицо полулиса, прочла слова оракула, высвободилась из цепкой хватки маленьких ручонок. Нельзя ему верить! Нужно идти вниз.
Как и лутин, она умылась. Жрица молча наблюдала за ней.
По пути вниз Эмерелль старалась не смотреть на свет лампы.
Глаза быстро привыкли к темноте. Свод пещеры был высоким.
Что-то свисало с него. Разглядеть, что именно, она не могла.
Похоже, сверху был еще один вход. Эмерелль почувствовала небольшой сквозняк. Он принес с собой аромат сандалового дерева и смазанной маслом кожи.
Когда эльфийка легла на пол пещеры, жрица строго приказала ей ни в коем случае не открывать глаза. Подушка была приятно твердой. Королева расслабилась. Прислушалась к шагам дочери человеческой. Почувствовала запах, пропитавший подушку, — запах пота перепуганного лутина.
Негромкое жужжание заставило ее открыть глаза. Шамур скользнула с потолка, словно паук. Но вместо одной-единственной шелковой нити она висела на нескольких кожаных ремешках, которые обвивали ее руки и ноги.
— Я давно ждала тебя, свергнутая королева. Ты хочешь знать то, чего не могла сказать тебе моя сестра. И на этот раз, как и в саду Ядэ, за тобой идут смерть и разрушение.
— Ты знаешь, что флот священнослужителей плывет сюда не из-за меня.
— А не все ли равно? Там, где ты, — война и смута. Ты должна вернуться в Альвенмарк и отвоевать свою корону, чтобы вернуть нашему миру покой. Это твоя судьба!
— Хочешь вытатуировать это на моем лице?
Газала опустилась ниже, и ее лицо оказалось на расстоянии ладони от лица Эмерелль.
— На твоем лице будет ответ на самый главный для тебя вопрос. Ты знаешь, мой дар не так силен, как дар сестры.
Мне будущее не открывается в ясных и четких образах.
Позже, когда мои туманные видения становятся реальностью, я вижу все ясно. Может быть, именно это и превращает меня в настоящего оракула — я не влияю ни на что. Задай вопрос, и я увижу. Ответ будет написан у тебя на лице. Вот почему никто не приходит ко мне дважды. Для каждого у меня только один ответ, и поэтому обдумай свой вопрос как следует.
Лицо газалы было так близко, что эльфийка не могла охватить его взглядом. У провидицы были красивые губы. Изогнутые рога уходили к спине. Женщина излучала силу. Лицо ее было раскрашено, как и лицо жрицы.
— Ты боишься собравшихся снаружи людей?
— Я знаю, что моя жрица умрет сегодня. Собственного будущего я не знаю. Я свободна от страха, потому что жизнь моя чиста. Знакомо ли тебе это чувство, Эмерелль?
Эльфийка сделала вид, что не услышала вопроса.
— Тебе не обязательно делать мне татуировку на лице. Ты ведь знаешь, что в отличие от детей человеческих я обладаю силой, способной стереть ее.
— Все дело в боли, которая приходит вместе с истиной. Боль телесная — только подготовка к душевной боли, которую она несет. Ты можешь исцелить и эту боль?
— Некоторые утверждают, что моя душа мертва и что у меня тысяча лиц.
— Мы обе знаем, что в тебе живет нечто чудовищное.
И я знаю, какой вопрос ты задашь мне, несмотря на то что должна была бы задать другой. Знаю я и то, почему ты хочешь задать этот вопрос. Это достаточное для меня доказательство того, что твоя душа не мертва. А теперь закрывай глаза и задавай вопрос!
Королева повиновалась. Она глубоко вздохнула и прислушалась к себе. Эльфийка знала, что имела в виду Шамур. Но нормирга не могла иначе, она должна была задать вопрос, который, возможно, приведет ее к Олловейну.
— Если бы кто-то из альвов остался у нас на родине, где мне следовало бы его искать?
Укол на щеке. Эмерелль почувствовала, как проникают под кожу чернила. Второй укол… А потом быстрая смена сотен уколов. Эльфийка закрылась от боли. Мысленно унеслась в те места, где была счастлива. Она бежала. Мысли ее превратились в калейдоскоп счастья.
— Эмерелль!
Вместе с голосом пришла боль. Она обрушилась на королеву с такой силой, что стало дурно. Над Эмерелль парила Шамур. Эльфийка отчетливо увидела перчатки газалы. Кончики пальцев были утыканы мелкими иглами: по одной и целыми группами они покрывали каждый дюйм.
— Ты была очень далеко.
Эмерелль кивнула. Казалось, щеки пылают.
— Поторопись вернуться к своим спутникам. Беги на другую сторону острова. Там есть небольшая рыбацкая деревушка. Вы найдете лодки.
— А ты?
Газала потянула за ремни.
— А я уйду в свой тайник и буду надеяться, что они не найдут меня. Они убьют мою служанку. Она не уйдет, несмотря на то что знает это.
Эльфийка подумала, что оракулы не могут увидеть собственную смерть, и спросила себя, не обманывает ли ее газала.
— Ты могла бы пойти в Альвенмарк с нами.
Шамур улыбнулась.
— Я так долго хотела этого. Но сейчас моя сестра мертва.
Я потеряла связь с нашим миром. Я останусь здесь.
— Ты знаешь, почему я изгнала тебя?
Провидица поднялась на пядь выше.
— Я знаю, что доставляла тебе неприятности. И это случилось бы снова, если бы я оказалась в Альвенмарке. Я оракул.
Я всегда говорю правду. — И она скользнула в темноту под сводом пещеры.
Эмерелль поспешила наверх, к бассейну, умыла лицо. Попыталась прочесть надпись, но разобрать казавшийся размытым почерк не смогла. Нетерпеливо бросилась ко входу в пещеру. Жрица стояла рядом с Фальрахом и смотрела на море. Неравный бой начался.
С носа одного из искендрийских кораблей взметнулся вверх столб пламени. Он едва не угодил в галеру с алыми парусами, зато поджег воду.
— Должно быть, это дистиллированная нефть, — деловым тоном произнес Фальрах. — Водой не потушить. Я думаю, они покинули бухту потому, что начался прилив. Если бы искендрийцы вылили эту нефть в воду, море принесло бы ее в бухту. Они могли бы сжечь весь флот, не начиная сражения.
