Дэвид Коу - Магистр
— Что вы собираетесь со мной делать? — спросил он, отказываясь в это мгновение от всех своих стратегий и уловок, о которых он думал последние дни. — Вы не можете казнить меня. Вы не можете держать меня в общей тюрьме.
— Мы могли бы оставить тебя в этой, — сказала Вирсия. — По-видимому, никакого конфликта в плане юрисдикции не будет.
— Или в тюрьме во дворце Вирсии, — добавила Мелиор, словно подтверждая ее правоту. — Но, — добавила она, снова обращаясь к Вирсии, — мне кажется, что тюремное заключение — слишком малое наказание за его преступления.
— Это все, что вам позволено! — сказал он дрожащим голосом.
— Вообще-то, это не так, — сказала Вирсия. — Я потратила время на то, чтобы прочесть условия Договора, касающиеся наказания Правителей, прежде чем приехать сюда. Они вполне определенно говорят о том, чего мы не можем сделать. Но они очень неясно сформулированы относительно того, что мы можем предпринять. По-видимому, наши возможности почти безграничны.
— Я тебе не верю.
Она подняла бровь и щелкнула пальцами. Тотчас в коридор вошел один из ее легатов, неся потрепанный том.
— Здесь все сформулировано, — произнесла Уэрелланская Правительница, когда легат вручил ей книгу. — Хочешь, чтобы я тебе прочитала?
Марар сел на нары.
— Нет, — пробормотал он. — Не утруждай себя.
— Проблема в том, Марар, — сказала Мелиор, — что никто из нас не хочет взваливать на себя эту ношу и содержать тебя в тюрьме до конца твоих дней. Мы не хотим, чтобы ты находился в наших дворцовых тюрьмах.
Он нетерпеливо поднял взгляд. Возможно, еще оставалась надежда.
— Ссылка? — спросил он.
— Я связалась с Верховной Владычицей Аббориджа, — сказала ему Вирсия. — Ей ты тоже не нужен.
Мелиор непринужденно оперлась о прутья решетки.
— Какое-то время я думала, не отправить ли тебя в Тобин-Сер, но и им от тебя никакого толка, а я бы не хотела рисковать и испортить наши отношения с тамошними магами.
Они с ним играли.
— Хватит! — воскликнул он, снова вставая и начиная бродить по камере взад-вперед. — Просто скажите, что вы собираетесь со мной делать, и все!
— Ну, вообще-то мы ничего не можем с тобой сделать, — ответила Мелиор, пожав плечами. — Поэтому мы собираемся тебя отпустить.
Он застыл, уставившись сначала на одну, потом на другую:
— Что?
— Ты свободен.
Он покачал головой:
— Это какая-то шутка, да? Вы опять играете со мной в игры.
Вирсия покачала головой:
— Нет, не играем.
— Тебе придется возвращаться в Стиб-Наль пешком, — сказала Мелиор. — Я не собираюсь тратить свое золото, чтобы оплатить тебе воздухолет. Но прогулка пешком — это тоже неплохо. — Она усмехнулась. — Уж я-то знаю.
«Ерунда, — подумал он. — Я найму лодку. Как только люди узнают, кто я, они поймут, что у меня есть золото, чтобы заплатить им».
— Прекрасно, — сказал он, прилагая усилия, чтобы скрыть ликование. Он нерешительно шагнул к двери. — Так я могу идти?
Мелиор пожала плечами:
— Как только захочешь. — Она нажала на красную кнопку позади себя, и дверь его камеры заскользила, открываясь. — Можешь уходить прямо сейчас.
Все еще не веря в происходящее, Марар вышел из камеры и повернулся к обеим:
— Благодарю вас, Правительницы. Я буду всегда помнить, что вы сегодня сделали для меня.
Они обе кивнули, но ничего не ответили. После момента некоторой неловкости Марар повернулся и направился к двери, ведущей из тюрьмы. Сердце его бешено колотилось, руки дрожали, и он позволил себе улыбнуться. Ведь никто из них этого не видел.
И в этот момент его ликование было нарушено.
— Есть еще кое-что, Марар, — сказала Мелиор, вынуждая его остановиться.
Он медленно повернулся. Они обе улыбались, и от их улыбок кровь застыла у него в жилах.
— Вирсия дала мне разрешение завоевать Стиб-Наль, — произнесла гилдрин. — После всех тех неприятностей, которые ты нам доставил за последние месяцы, мы сошлись на том, что будет лучше, чтобы в Лон-Сере было два Наля, а не три. Взамен я уступила Матриархии права на разработку месторождений в северной части Срединного хребта.
Марар почувствовал, что у него подгибаются колени, и он схватился за притолоку, чтобы не упасть.
— Вы не можете этого сделать, — слабо возразил он. Но в действительности ничто не могло их остановить. Любое официальное объявление войны делало недействительным договор. Что означало…
— Ты же знаешь, что можем, — сказала Мелиор. — А поскольку Брагор-Наль и Стиб-Наль скоро будут воевать, мне придется взять тебя в плен.
В какой-то момент в ее праве будет казнить его.
— Пожалуйста, — выдохнул он. — Я сделаю все, что ты захочешь.
— Все? — спросила Мелиор.
Он кивнул.
— Я отменю вторжение, если ты не будешь добиваться выполнения условий Договора, которые мешают посадить тебя в тюрьму.
Он закрыл глаза. Общая тюрьма. Неизвестно, что другие заключенные сделают с ним, узнав, кто он такой. Казнь — лучший выбор. К сожалению, он слишком труслив, чтобы остановиться на нем.
— Мы договорились? — спросила Вирсия.
— Да, — прошептал он. — Я не буду требовать выполнения этого условия.
Уэрелланская Правительница вытащила документ и ручку из складок своего платья. Он снова закрыл глаза и тихо пробормотал проклятие. Они все это планировали с самого начала. Они знали, что он у них в руках, и тем не менее заставили его пройти через все это: ложную надежду, сокрушительное разочарование, унижение.
Она вручила ему бумагу и ручку.
— Хоть бы мои убийцы добрались до вас обеих, — сказал он, подписывая документ, даже не удосужившись прочесть его.
— Они могут, — ответила Мелиор. — Но они уже не будут убийцами, посланными тобой.
— Вы хотя бы позволите мне выбрать тюрьму?
Женщины переглянулись.
Мгновение спустя Мелиор пожала плечами:
— Конечно.
— Спасибо. Я отправлюсь в Матриархию. — Он знал, что это ничего не изменит. Нарушители закона есть нарушители закона. Но говорили, что условия в Уэрелланских тюрьмах лучше.
— Я ж тебе говорила.
Вирсия улыбнулась:
— Так будет правильней. Я знаю, что он причинил тебе, но он убил Шивонн. Справедливость требует, чтобы мы забрали его.
Мелиор кивнула:
— Надеюсь, это послужит некоторым утешением тебе и твоему народу.
Марар снова закрыл глаза. Мелиор и Вирсия — союзники. Они, наверное, стали еще ближе, чем когда-то были Мелиор и Шивонн. Все его планы и все его золото ни к чему не привели.
Вирсия дважды хлопнула в ладоши, и появились четверо ее стражей.
