Шеррилин Кеньон - Бесславный (ЛП)
— Потому что ты всегда орешь на меня, когда я перебиваю тебя.
— Ты сейчас умничаешь?
— Нет, мадам, — это было бы глупо, учитывая ее нынешнее настроение.
Она издала на редкость раздраженный звук.
— Ты наказан на неделю. Слышал меня?
— Но, мам…
— Не мамкай мне. С меня хватит твоей безответственности. И ты считаешь, что достаточно взрослый, чтобы водить и ходить на свидания? Уверен, Ник? Ты не помнишь, что нужно позвонить, вынести мусор, опустить крышку унитаза и убрать нижнее белье с пола. Но при этом ты считаешь, что сможешь управлять автомобилем в Новом Орлеане? Я так не думаю. Тебе еще далеко до того, чтобы стать мужчиной, каковым ты себя считаешь. Слышал?
Он от всей души ненавидел это последнее слово, которое она вставляла после каждого предложения, когда орала на него. Он сжал зубы, чтобы не начать спорить.
— А теперь мне пора возвращаться на работу. Не знаю где ты, но чтобы через пятнадцать минут был здесь. Если ты слишком далеко отсюда, то ты наказан на месяц. Слышал?
— Да, мадам.
— Часы тикают, приятель. Тебе лучше бежать, — она повесила трубку.
Вздохнув, Ник посмотрел сначала на Коди, а затем на Калеба.
— Мы слышали, — сказал Марк. – Я думаю, что даже народ в городке Слайдхелл слышал это. Тебе лучше поспешить.
— Иду, — он протянул телефон Марку.
— Я уже увидел все, что мне нужно. Отзвонюсь, когда все разузнаю.
— Ладно, спасибо.
— Хочешь, чтобы мы пошли с тобой? – спросила Коди.
Ага, именно это ему и нужно. Не описать, в какую ярость впадет мама, если узнает, что он был с Коди вместо того, чтобы работать.
— Нет, она итак уже думает, что я маюсь фигней, вместо того, чтобы работать. Ребята, если она вас увидит, то вообще сойдет с ума. Увидимся позже.
Ник поднял рюкзак с пола, перекинул его через больное плечо и со всех ног побежал в сторону улицы Урсулинок. К счастью, магазин Баббы был недалеко от «Убежища». Но он все равно не торопился. Чем скорее Ник придет, тем счастливее будет его мама.
Он не снизил темпа, пока не добежал до двери трехэтажного кирпичного здания, в котором находился один из самых знаменитых гриль-баров Нового Орлеана. Посетителей у двери приветствовал огромный медведеподобный мужчина. Пускай большинство и не придаст этому значения, но Ник знал, что он стоял для того, чтобы оценить степень угрозы сверхъестественных клиентов, входящих в здание. И, неизвестно по какой причине, охранник всегда подавал сигнал включить «Sweet Home Alabama» на музыкальном автомате, когда появлялся Ашерон. Нику еще столько предстояло узнать об «Убежище».
Со своими длинными светлыми волосами и огромными ручищами охранник казался диким и угрожающим. Потом он распознал Ника и одарил его широкой нахальной ухмылкой.
Ник облегченно выдохнул. Господи, это Дев. Он был одним из четырех идентичных близнецов, всегда легкий на подъем и веселый. Хотя братья Дева Шериф и Куинн были достаточно милыми, четвертый, Реми, пугал его. Раз уж Нику предстояло встретиться с мамой в таком настроении, то он обрадовался, что на смене был Дев. Он единственный, кто может удержать маму от его убийства.
— Привет, Дев.
Дев щелкнул языком.
— Ники, Ники, Ник… Не завидую тебе, мальчик мой. Мама собирается отрезать кусок твоей шкуры и повесить на стену.
От этого желудок сжался еще сильнее. Видимо, позже он сможет найти бриллианты в унитазе.
— Ага, я сам себе не завидую. Хочешь поменяться?
Дев засмеялся.
— Ну уж нет. Поверь мне, ты не хочешь увидеть мою маман, когда она злится. Ты нравишься маман. А вот я в основном нет. Поверь мне, у нее медвежий характер.
Ник фыркнул, услышав игру слов Дева. Дев шутил над тем фактом, что вся его семья была оборотнями. Их второй ипостасью был медведь.
Покачав головой, он вошел вовнутрь. Через минуту глаза привыкли к слабому освещению.
Сестра Дева Эйми за баром забирала напитки.
— Ну и где же вы были, мистер?
Он подпрыгнул от злого голоса мамы, прозвучавшего рядом с его ухом. Как она к нему подкралась? Черт, ее можно нанимать в качестве ниндзя.
— В школе. Отбывал наказание. — Продолжай, Ник. Поднеси спичку к баллону с газом…
— За что? – прорычала она.
— Опоздал.
Она сузила свои голубые глаза.
— И почему же ты опоздал?
— Стоун в меня врезался…
Она поднял руку, приказывая замолчать.
— Даже не начинай. Ты сам отвечаешь за свои поступки. Слышал? Так почему ты опоздал?
Ник сжал зубы, стараясь не показывать свою злость. Но он уже по-настоящему устал от того, что к нему относились как к идиоту, не способному завязать шнурки на собственных ботинках.
— Я не успел в класс до звонка, — и это была правда.
— Николас Амбросиус, не испытывай мое терпение. Не сегодня. Я не в настроении выслушивать это дерьмо.
«Слышал?» — передразнил он мысленно. Потому что не был дураком, чтобы сделать это вслух.
Он заставил себя говорить спокойным тоном.
— Я не знаю, что тебе сказать, мам. Я поступил неправильно, не позвонив тебе, и мне очень жаль. В школе был тяжелый день, и двое моих друзей под прицелом. Я просто пытался помочь им и не думал о себе.
Она нахмурилась.
— Что значит «под прицелом»?
— Кто-то начал их публично оскорблять, распространяя гнусные фотографии и клевету.
Когда Ник задел больное место, о котором упоминал Грим, в ее глазах полыхнула злость. Больше всего его мать не выносила, когда кто-то сплетничал о других. Она достаточно натерпелась этого, когда забеременела им.
— Кто?
— Ты не знаешь Спенсера, но знакомая тебе Брайнна тоже пострадала.
— Аддамс? – спросила она недоверчиво.
Он кивнул.
Его мама выглядела так же плохо, как он себя чувствовал.
— Но кому нужно нападать на Брайнну?
— Я не знаю. Вот это я и пытался выяснить. Она выбежала из школы в слезах, и я просто хотел помочь ей, понимаешь?
Наконец мама обняла его.
— Хорошо, Страшилка. Ты прощен, но все еще наказан.
Ну конечно.
Она мягко подтолкнула его к маленькой кабинке, в которой он обычно делал уроки.
— Я принесу тебе еду. А ты начни делать домашнюю работу.
Ник подчинился, чтобы не навлечь на себя еще больше неприятностей, хотя вовсе не был этому рад. Он сел и начал рыться в рюкзаке. Доставая учебник математики, он увидел, как тень снова скользнула по стене.
Повернув голову, Ник попытался отыскать ее. Но она пролетела так быстро, да и он не был уверен, что в сумраке глаза не подведут его.
