Анри Лёвенбрюк - Волчьи войны
— Благодарю вас, сударыня.
— К тому же о вас ходит много разговоров…
— Обо мне?
Щеки хозяйки покраснели. Она не осмеливалась смотреть девушке в глаза.
— Говорят, что вы… Самильданах. Это девушка-то! Девушка — и Самильданах! Да любая женщина может только мечтать об этом!
Алеа удивленно посмотрела на нее:
— Мечтать?
— Госпожа Алеа… Это правда, что про вас говорят? Это правда, что вы Самильданах?
— Это слово уже ничего не означает. Это не больше, чем древнее поверье. Это уже не важно. Самое главное — что есть такие люди, как вы. Вы напомнили мне другую женщину, которая тоже была ко мне очень добра. И это мне так приятно… Но вы правы. Мне надо бежать. Я сейчас не могу с вами обо всем поговорить. Мне очень жаль. Надо разбудить Мьолльна и Фейт…
— Как скажете, сударыня.
Алеа вздохнула. Она только что поняла, что в ее жизни появилось нечто совершенно новое. И теперь об этом надо всегда помнить. Люди. Вернее, то, что они о ней думают. Оказывается, слух о ней прошел по всему королевству. Это могло сделать ее еще сильнее или же, напротив, обернуться ей во вред. Об этом нельзя забывать. Надо все обдумать… А сейчас пора бежать.
— Сударыня, — обратилась она к хозяйке, — у меня к вам еще одна просьба.
Лицо женщины просияло. Было ясно, что она считает для себя великой честью выполнить просьбу Самильданаха.
— Нет ли у вас знакомого барда? Барда, которому бы вы полностью доверяли?
Казалось, хозяйка удивилась. Она не ожидала подобного вопроса. Но тут же кивнула в ответ:
— Да, есть. Таэльрон. Он часто сюда заглядывает. Это очень хороший человек. Он не только славно поет и рассказывает, он верный друг.
— Вы ему полностью доверяете? — уточнила Алеа.
— Если бы была жива моя дочь, лучшего мужа я ей не пожелала бы.
— Хорошо. Не могли бы вы попросить его от моего имени об одной вещи?
— О чем? — поспешно спросила хозяйка.
— Попросите его отправить весточку в Сай-Мину. Но пусть будет осторожен. Это послание нужно передать определенному человеку. И больше никто не должен об этом знать. Скажите вашему другу, чтобы он не пользовался обычным способом передавать вести через бардов, а передавал это послание только тем из них, кому сам полностью доверяет. Об этом не должен узнать ни один друид, кроме того, кому послание предназначено.
— Какой друид? Что это за послание?
— Уильям. Это самый молодой из всех друидов. Уильямом его зовут среди людей, а как у друида у него другое имя. Я его не знаю, но барды смогут узнать. А послание звучит так: пусть найдет меня в Мон-Томбе.
— Это все? — спросила хозяйка. — Просто в Мон-Томбе? Это не очень точный адрес…
— Пусть придет в Мон-Томб, я сама его найду.
Хозяйка серьезно кивнула. И в эту минуту Алеа поняла, что может ей доверять. Славная женщина сделает все, что в ее силах, чтобы выполнить поручение. Это читалось в ее глазах. В них сиял огонек решимости, который никогда не обманывает.
— А теперь пойдем будить остальных.
Карета человека, называвшего себя Наталиеном, была запряжена шестеркой сильных лошадей, ее сопровождало более полусотни Воинов Огня. Несмотря на палящий летний зной, все они были в латах и шлемах цилиндрической формы. На их щитах были изображены языки пламени — герб Харкура.
Епископ держал путь к югу, за пределы графства, поэтому его охраняли воины-христиане.
Для этого нелегкого и долгого путешествия Самаэль мог бы воспользоваться сайманом, но он не хотел демонстрировать свое могущество людям, которые знали его как епископа Наталиена. Тайна его настоящего имени была залогом успеха всего предприятия.
Они выехали из Риа уже несколько дней назад, и выносить августовскую жару становилось все тяжелее. До столицы Темной Земли было еще довольно далеко.
Самаэль рассчитывал убедить графа Мерианда Мора объединиться с Харкуром против друидов и туатаннов. Это путешествие — самое главное звено в осуществлении его плана. Хотя войско Харкура было лучшим на острове, в одиночку оно бы не смогло одолеть Совет. Самаэль жаждал лишить друидов влияния в Гаэлии и установить там собственную власть. А для этого надо было по крайней мере заручиться поддержкой Темной Земли.
Когда они уже пересекли границу Харкура и проезжали мимо хребта Гор-Драка, весь отряд неожиданно остановился. Самаэль услышал голос командира отряда, отдающего приказы солдатам. Что-то произошло. Из ножен показались клинки. От седел отстегивались щиты. Тот, кого некогда называли Великим Друидом, наклонил голову, посмотрел в небольшое окошко кареты и увидел, что солдаты строятся в боевой порядок. Он не мог разглядеть, что именно послужило причиной тревоги. Но тотчас к упряжке подъехал командир отряда.
— Ваше Преосвященство! Прямо на нас движется племя туатаннов, — не спешиваясь, доложил он.
— У нас нет возможности избежать встречи?
— Нет, Ваше Преосвященство, мы находимся на равнине и не успеем скрыться…
— Они тоже нас заметили?
— Скорее всего. Они остановились. Прикажете идти в наступление?
Самаэль нахмурился. Он сделал собеседнику знак подождать и приподнялся, чтобы выйти из кареты.
— Подать мне коня, — приказал он.
Епископ был стар, но отличался необыкновенно крепким здоровьем, и каждый раз при виде его горделивой осанки и ловких движений командиру охраны приходило в голову, что раньше этот человек наверняка был воином. Самаэль снял лиловую мантию, митру и положил их в карету на кожаное сиденье. Затем ловко вскочил в седло.
— Следуйте за мной, — велел он подчиненному и галопом поскакал к головной части отряда.
При его приближении солдаты почтительно склоняли головы. Поравнявшись с первыми рядами воинов, он осадил коня.
— Они уходят в сторону! — воскликнул Самаэль, вглядываясь в даль. — Вы уверены, что это туатанны?
— Без сомнения, Ваше Преосвященство. Это их цвета, их одежда, я также узнаю их построение.
— Откуда вам все это известно? Вы уже встречались с варварами?
— Я был в Филидене, когда они напали на город, и один из немногих остался в живых. Туатанны — грозные воины.
— Почему же тогда они избегают встречи с нами?
— Возможно, хотят атаковать с фланга.
— Вздор! Они прекрасно видят, что мы их заметили, а этот маневр имеет смысл только в случае внезапного нападения. Нет, у меня такое впечатление, что варвары избегают сражения.
— Мне трудно в это поверить, Ваше Преосвященство.
— Я не требую веры, я требую послушания. Повторяю вам: они уходят. Я знаю, что такое поведение этих свирепых воинов кажется странным, но, возможно, сейчас у них есть более серьезная задача, чем бой с нами. Возможно, они везут что-то и не хотят, чтобы это обнаружилось. Они не боятся нас, в этом нет сомнений. Скорее что-то скрывают. Я хочу знать что. Мы атакуем.
