Анри Лёвенбрюк - Волчьи войны
— У многих моих братьев-друидов доброе сердце. Многие из тех, с кем я общалась, когда обучалась искусству бардов, были честными людьми, и часто их намерения были лучше моих. Они были так же добры, как Фелим. Может быть, им не хватало его мудрости, но в их доброте я глубоко уверена.
— Хочется в это верить, — сказала Алеа.
— Пожалуй, — задумчиво произнес Мьолльн. — Очень может быть. Я помню одного вата, друга Эрвана. Мы его встречали в Сай-Мине, помнишь?
— Да, его звали Уильям. Ты прав. У него было такое же чистое сердце, как у Эрвана. Если бы только я могла с ним встретиться…
— Но он был еще ватом…
— Не важно. Думаю, его вот-вот должны были посвятить в друиды. Может быть, это уже произошло. Наверное, Эрван знает об этом. Надо поговорить с Эрваном. Может быть, он согласится устроить мне встречу со своим другом. А ты оказался прав, Мьолльн, мне нужен все-таки Эрван…
— То-то же! — усмехнулся гном.
Разговор прервался, так как хозяин принес им заказанные напитки. Сидр сначала показался Алее немного горьковатым, но, сделав несколько глотков, она привыкла к новому для нее вкусу, и он пришелся ей по душе.
Не успели они осушить стаканы, как на пороге появилась хозяйка с огромным, аппетитно пахнущим блюдом в руках.
Она приготовила нечто совершенно необыкновенное. Это оказались тонко нарезанные куски бараньего филе, нашпигованного почками и запеченного в слоеном тесте. На гарнир хозяйка подала помидоры, фаршированные пюре из кабачков и картошки.
При виде этого шедевра кулинарного искусства Мьолльн радостно хлопнул в ладоши. Польщенная хозяйка наполнила его тарелку первой, и он сразу начал есть, не дожидаясь, пока обслужат остальных.
Все трое не проронили за едой ни звука, только тихо постанывали от удовольствия.
Поев, они поблагодарили хозяйку и вышли на террасу полюбоваться закатом. И еще немного побеседовать в светлых летних сумерках, затем Мьолльн и Фейт решили, что пора спать.
— Спокойной ночи. Я немного пройдусь, — с улыбкой сказала друзьям Алеа.
Мьолльна уже давно мучил вопрос, куда она уходит каждый вечер перед сном. Сгорая от любопытства, он решил наконец выяснить, в чем тут дело, и последовал за ней. Поданное хозяйкой вино придало ему смелости…
Он шел за девушкой, сторонясь дороги и стараясь не произвести ни единого звука. И хотя Алеа знала о его присутствии с самой первой минуты, она не подала виду — имел же он право знать, что происходит…
Интуиция вела ее к югу. Отойдя подальше от харчевни, она присела в траву и стала ждать, скрестив руки и положив их на колени. В ночной тишине был слышен только звон цикад.
Долго сидела девушка, ожидая. Обычно волчица появлялась гораздо быстрее, но сейчас она, наверное, почуяла, что гном притаился где-то неподалеку.
— Мьолльн! — окликнула его Алеа.
Гном подскочил. Он и не подозревал, что девушка его заметила.
— Иди сюда, сядь рядом!
Мьолльн вздохнул и вышел из своего укрытия. Алеа даже не повернулась, она и так знала, где он находится.
— Сядь здесь и не шуми. Значит, ты за мной следил?
— Ну да. Я беспокоился за тебя, метательница камней. Я не мог понять, зачем ты уходишь каждый вечер. И боялся, как бы с тобой чего не случилось.
— А главное, ты слишком любопытен! Ну, что ж, если хочешь узнать мой секрет, сиди тихо.
Гном кивнул. Ему не терпелось понять…
Ждали они очень долго, так долго, что Алеа уже начала сомневаться, придет ли волчица вообще. Вдруг листья зашуршали, и в темных зарослях мелькнула белая шкура.
Мьолльн схватил Алею за руку. У него мороз пошел по коже.
— Что… что это?
Девушка улыбнулась:
— Не бойся, Мьолльн. Смотри.
Она медленно протянула по направлению к Имале руку. Желтые глаза светились в темноте. Алеа пошевелила пальцами, подзывая волчицу, и та наконец решилась выйти из тени. Она сделала несколько шагов и остановилась, не сводя глаз с гнома.
— Гм, э-э, мне как-то не по себе… — прошептал Мьолльн.
— Тс-с-с, — остановила его Алеа.
Подойди, Имала. Не бойся. Это Мьолльн, мой друг.
Волчица тихо заскулила. Покрутившись на месте, она медленно подошла ближе. Постепенно приближалась Имала к дыбунам. Еще несколько шагов, опять остановка. Она то приседала на передних лапах, поскуливая в нерешительности, то опускала голову, то снова ее поднимала. Алеа опять поманила ее. Волчица подошла ближе. Еще ближе. Хвост ее коснулся ноги Алеи. Девушка попыталась дотронуться до белой волчьей шкуры, но волчица резко отпрянула. Алеа убрала руку.
Имала все еще немного побаивалась ее, да и этот второй дыбун был ей незнаком. Она немного потопталась возле них и вдруг, будто испугавшись чего-то, унеслась галопом в темную чащу.
Алеа поднялась и с улыбкой посмотрела ей вслед.
— Этот… этот… этот волк давно за нами ходит? — спросил Мьолльн дрожащим голосом.
— Это не волк, — поправила его Алеа, — это волчица. Она идет за нами, потому что я попросила ее об этом.
Мьолльн нахмурился:
— Ты уже начала разговаривать с волками?
— Не со всеми волками. Только с ней. Это не простая волчица. В ней есть что-то особенное.
— Неужели? И что же это?
Алеа пожала плечами:
— Не знаю… Но, думаю, она встретилась мне не случайно. Нам вместе предстоит что-то сделать. Я это чувствую.
— Ну ладно… — неуверенно пробормотал Мьолльн. — Если она не опасна…
— Имала — мой друг. И вообще, скорее люди опасны для волков, чем наоборот, ты ведь знаешь.
— Ну да! Люди-то говорят обратное, — поднимаясь, возразил Мьолльн.
Алеа усмехнулась:
— Не стоит верить всему, что говорят.
Гном поморщился, и они направились в харчевню.
— А все же она очень красивая, эта твоя волчица, ничего не скажешь, — признал он, — такая белоснежная! Да, теперь я понимаю. Вот почему ты спрашивала у Фейт, как будет по-туатаннски «белая»… Стоп, а почему по-туатаннски?
— Фелим говорил мне, что первыми обитателями Гаэлии были волки и туатанны. В некотором роде это наши предки… Вот я и подумала, что волки должны называться так, как их назвали туатанны…
— Н-да… пожалуй…
Мьолльн изумленно посмотрел на Алею. Он и вообразить не мог, что у девочки в голове бродят такие мысли. Напрасно он говорил себе, что больше ничему не будет удивляться, Алеа чем дальше, тем чаще приводила его в замешательство. Он вздохнул и больше не задавал девочке вопросов. Да и время было уже позднее, ему безумно хотелось спать. Он ускорил шаг. Вернувшись в харчевню, они разошлись по своим комнатам и тотчас уснули.
Джар. Теперь я сразу понимаю, что нахожусь в этом мире. Я не во сне. Я в пути. Имала, я знаю, что ты близко. Когда-нибудь здесь, в этом мире, мы поймем друг друга. Здесь ты не будешь меня бояться. Но сейчас мне надо заняться другим. Эрван. Мне надо как можно скорее найти Эрвана.
