Олег Лукьянов - Кровь демона
Он упал на колени и прикрыл глаза. Его плечи опустились, спина сгорбилась, взгляд устремился в землю. Что-то густое медленно стекало по волосам, образуя на кончиках прядей черные бутоны, которые падая перед ним на землю, раскрывались в алые розы.
Он смотрел на них и не мог отвести взгляд. Будто загипнотизированный, опустошенный, раздавленный — но видел ли он их вообще?
А где-то там, в центре кладбища, раздался очередной торжествующий рёв вырвавшегося на волю зла. Волосы Сэта шевельнулись, затем закачалась голова, он поднял лицо и негромко сказал, обращаясь к луне, крупной и сверкающей точно драгоценный камень:
— Если это какая-то промывка мозгов, какая-то безумная игра — знайте, я не сдамся. Слышите?! Я буду бороться до последнего!
Луна не осталась равнодушна к этим словам: её сияние на мгновение померкло, а затем заискрилось с удвоенной силой…
В очередной раз Сэт поднялся с колен. Приблизившись к ближайшему обрушившемуся обелиску и, прислонившись спиной к острой кромке, стал тереть об неё веревки, жестко сковывающие запястья.
Край древнего камня давно сточился ветром, кожа на запястьях горела жгучим пламенем, однако он продолжал тереть, словно доисторический человек страстно желающий добыть огонь.
На вершине холма раздалась отчаянная автоматная стрельба, потом донеслись едва слышные крики и оглушительный рёв плавно переходящий в пронзительный визг. Замерший было Сэт, стал тереться об угол с утроенным старанием. Эхо стрельбы и яростные крики с каждым мгновением раздавались все ближе — стрелок и его преследователи приближались с пугающей скоростью.
Сэт напряг последние силы. Подобно полотну пилы он терся об угол уже всем телом. Веревка заскрипела, стала поддаваться — руки Сэта всё дальше расходились в стороны. Наконец последняя жила лопнула и долгожданная, но неожиданная свобода, заставила его лихорадочно соображать в какую сторону бросаться…
Из тьмы вынырнул черный силуэт — спустя мгновение он различил в нем бегущую к нему Сандру. Лицо было перекошено, в руках зажат пистолет-пулемет, и Сэт запаниковал, не зная оставаться на месте или бежать прочь, спасая свою жизнь.
— Бежим!!!
Сандра крикнула прямо в его лицо. Схватив Сэта за рукав, буквально с места втянула его в свой безумный бег — однако даже эта секундная задержка оказалась роковой.
Сэт не успел ничего понять, ноги со спринтерской скоростью еще увлекали его за Сандрой, а хаос и гвалт, исходящий от преследователей, уже настиг их.
— Потрошители! Потрошители! Слава Потрошителям!
Краем глаза он уловил, как сзади кто-то бросился на него из тьмы: промахнулся, упав мимо, но выбросил вперед руку и схватил Сэта за ногу. Вся инерция бега, весь страх и ярость погасились в одном ударе о жесткую землю: ему показалось, что на него обрушилось само небо — грохот, звон, отсутствие воздуха, боль придавили и не желали отпускать.
Он оторвал от мокрой травы лицо и успел заметить, как накинувшийся на Сандру Потрошитель нарвался на ловкое движение остановившейся девушки и отлетел от нее словно отброшенная тряпичная кукла. Она направила дуло пистолета-пулемета в грудь другого дикаря, подбегающего к ней с топором в руке. Её палец сжал спусковой крючок раньше чем, враг замахнулся — Сэт рассчитывал увидеть перебитое надвое тело нападающего, но ничего не произошло. Вместо оглушительной очереди, не смотря на стоящий в ушах звон, Сэт услышал только сухой щелчок.
Пистолет-пулемет отлетел в сторону — ему на смену в руке девушки как по волшебству возник нож…
Дальнейшего он не видел: Потрошитель, крепко державший ногу Сэта, стал быстро подползать, стремясь скорее взобраться на свою жертву, задавить массой, придушить и вгрызться в плоть своими страшными зубами… Сэт дернул ногой, еще раз, извернулся и со всей силой ударил ботинком другой, попав в мерзкое лицо. Дикарь взревел, хватка на мгновение ослабла, и Саймон сумел освободить ногу и полностью перевернуться на спину. Однако разъяренный противник не позволил развить успех.
Навалившись ему на грудь, с громоподобным ревом дикарь занес над головой большой камень — и если бы Сэт не выбросил вперед руки, — размозжил бы его голову в тот же миг.
Не смотря на короткое плечо силы, ему показалось, что в ладони ударил молот. А вопящий на нем здоровяк уже заносил камень для повторного удара. На этот раз Сэт не успел перехватить его на излете. Он подставил под удар руки крестом — за что поплатился хлынувшими из глаз слезами. Его измочаленные руки, не обращая внимания на расплывающийся на границе беспамятства разум, казалось, зажили собственной жизнью: они сопротивлялись, удерживали камень, не давая ему обрушиться вниз, а потом даже умудрились откинуть его в сторону.
Удар в челюсть едва полностью не погасил сознание. Лишившись камня и пригвоздивший Сэта своим весом к земле, Потрошитель широко оскалился, обнажив два ряда зубов, острых, словно зубья пилы, и потянулся за крохотным топориком на боку. Он сорвал его с пояса одним движением и уже замахнулся, чтобы пробить череп обмякшей жертве, но его внимание привлекло что-то иное. Судя по тому, что на время он забыл о Сэте, дела у его товарищей шли из рук вон плохо.
Почувствовав, что на грудь больше не давит сотня килограмм живого веса, Сэт повернул голову и увидел, как его противник напал на Сандру в самый неподходящий для неё момент. Девушка как раз била последнего своего противника ножом в сердце, и возникший со стороны новый оппонент, оказался для неё полной неожиданностью.
Она успела подставить ладонь под древко топора, но сильный удар по корпусу коленом и локтем поверг её на землю. Нож отлетел, маньяк схватил и поднял ошеломленную девушку за волосы. Вялая попытка сопротивления была подавлена прямым ударом под дых.
Казалось, Потрошитель наслаждается болью и беспомощностью своей жертвы — он отпустил её волосы и стал сдавливать горло. Девушка захрипела, глаза затуманились, вялое сопротивление не могло ослабить её мучений — она умирала и знала это.
Наслаждающийся её муками монстр, ненадолго разжал свои железные пальцы, и, глотнувшая воздуха, Сандра метнула чуть прояснившийся взгляд на поднимающегося с колен Саймона.
Разбитые губы вытолкнули лишь одно слово:
— Сражайся.
Потрошитель повернул голову, татуировки на его лице исказились, когда в его тело погрузилось холодное лезвие ножа. Но руки продолжали сжиматься на горле девушки, и Сэту пришлось сделать еще удар, а потом еще…
Дикий крик вырвался из глубин его тела. Он сотряс ночь, заставив на время замолчать даже неугомонных полевых сверчков.
