Странные люди (СИ) - Старолесская Маша

Ракушка лежала на дне второй коробки в окружении картонажных слонов, петухов и клоунов. От времени и влаги они расслоились на две половинки, но не пропали совсем. При должном терпении их можно было склеить и снова повесить на ёлку.

Ирка сидела не дыша, боялась коснуться своего маленького чуда. Ей казалось, одно неловкое движение — и в руках останется только россыпь перламутровых осколков.

Дориан чёрной глыбой возник перед ней внезапно.

— Ну, нашла, что искала? — И прежде, чем Ирка успела возразить, своей лапищей схватил ракушку и поднёс к лицу, чтобы рассмотреть получше.

Сердце пропустило удар, другой — но с игрушкой ничего не случилось.

— Красивая, — протянул напарник, осторожно укладывая ракушку обратно, на подушку из ваты.

— Сейчас таких не делают. Надо беречь.

По местам они раскладывали шары уже вдвоём, и Ирке оставалось только удивляться, как Дориану удаётся так нежно обходиться с тонким стеклом. При его-то габаритах! Потом она вспомнила, как напарник щупал пульс у Славика, а перед тем — осматривал её ногу.

«Умеют же люди! — подумала она. — И нелюди тоже».

Коробки с игрушками они спускали долго, выверяя каждый шаг по скрипящей лестнице. Спустили следом ёлку. Это было уже попроще. А в последнюю ходку Дориан просто скинул на пол пачку журналов, приговаривая: «Нам сегодня пригодятся».

***

После обеда позвонила мама Славика, отчиталась, что у них всё хорошо, кажется, даже перечислила всё, что съел в обед её ненаглядный сыночек. Дориан спросил, будет ли с ними вечером ещё кто-то, желательно крепкий и сильный. Женский голос в трубке затих на мгновение, потом полился потоком, из которого Ирка вычислила два имени — мужское и женское. Внутри опять что-то болезненно дёрнулось. Она надеялась, что зоркий взгляд Дориана не заметит этого, но напарник, положив трубку, вдруг продекламировал:

— «То — чудище с зелёными глазами, глумящееся над своей добычей».

Ирка усмехнулась.

— Странный ты. Ёлок не понимаешь, людей не понимаешь, а Шекспира цитируешь. Почему так?

— Всякое в моей жизни бывало. Как-нибудь расскажу.

Они вышли из дома не очень поздно, часа в четыре, но сумерки уже успели сгуститься. Под ногами чавкал пересыпанный солью снег. Ирка шла первой, за спиной у неё в рюкзаке лежали травки, кусочек пало санто и какой-то порошок для костра на поляне. Ну и ещё изрядно поношенные и нестираные вещи Славика. «Надеюсь, он хоть трусы с того дня нигде не припрятал», — думала Ирка. Представлять парня во всяких нелепых и смешных ситуациях доставляло ей удовольствие. Так можно было радоваться, что это длинноволосое счастье с гиперопекающей мамашей досталось более расторопной девице. О грядущем ритуале она не думала совсем. Ей в спину сопел Дориан. В одной руке он нёс гитару, в другой — пыльную стопку «Науки и жизни».

Немногочисленные пассажиры в электричке были бодрыми, весёлыми. Некоторые, судя по висящим в воздухе спиритуозным парам, — так и вовсе развеселились сверх меры. Одна дама оценивающим взглядом окинула Дориана, перевела взор на Ирку и показала ей большой палец. А чтобы её точно правильно поняли, прибавила:

— Молодец, девка, так держать!

Ирка вжалась в сиденье.

Не успел поезд отойти от станции, как в вагон вошла группа парней с гитарами. На головах у них красовались красные рождественские колпаки с белыми опушками. Музыканты представились и урезали попурри из праздничных песенок. Поддатая женщина переключила своё внимание на них, даже встала, чтобы потанцевать, но тут состав дёрнуло, и она упала на сиденье.

— Ну и поездочка, — тихо проговорила Ирка.

Собрав дань, парни в рождественских колпаках двинулись дальше.

Когда Ирка и Дориан по шаткой железной лестнице спустились с перрона, серая жижа под ногами обратилась в слабо похрустывающий снег. Идти было всё так же тяжело — на протоптанной тропке не смогли бы разойтись два человека, ноги то и дело соскальзывали. За спиной грохотали поезда, невнятный женский голос объявлял станции, а впереди ждала бархатная лесная тишина.

Дорожка в лесопосадке оказалась шире, чем думалось Ирке. На ней всё время кто-то попадался: то бодрые пенсионерки с тросточками, то собачники (тут Дориан начинал ощутимо напрягаться), то пролетали по лыжне меж деревьев спортивного вида молодые ребята. Лес жил. Здесь даже не было темно! Вдоль тропинки через положенные промежутки торчали фонарные столбы, связанные линией проводов.

Как, как Славик мог заблудиться в таких местах? Разве что и вправду морок?

Поляну они тоже нашли легко. Тропку, которая вела к ней, порядком замело снегом, но было видно, что ещё недавно по ней ходили.

Ирка прислушалась к себе. Что она чувствует сейчас, у входа на загадочную Изнанку. Трепет? Волнение? Или только то, что ноги у неё безнадёжно промокли?

Дориан ступил на тропку первым, решительно зашагал вперёд, отпихивая от лица ветки кустов, окружавших поляну. Ирка последовала за ним.

Сюда не проникал тёплый свет уличного фонаря, пришлось включить подсветку на телефоне, но помогло это слабо. Мир на расстоянии вытянутой руки таял в темноте. Дориан чувствовал себя здесь гораздо увереннее: Ирка не видела его, но по характерным звукам догадывалась, что он нашёл поленницу и теперь складывал дрова для костра.

Она повернулась на месте, обводя пространство лучом света. Ничего. Ничего… Её взгляд столкнулся с другим, человеческим. Ирка дёрнулась, едва не выронила телефон, обернулась. На уровне её глаз к дереву была примотана листовка «Лизы Алерт» с фотографией одного из погибших парней.

Внезапно поляна озарилась яркими сполохами. Уютно запахло дымом. Дориан сумел развести костёр, и тени прошлого отступили во мрак. На сердце сразу стало теплее.

«Вот так и парни эти радовались, наверное, когда добирались сюда», — вспомнилось Ирке давнее интервью со Славиком. Темнота, тишина — и вдруг среди этого горящий огонь.

— Смотри, я сяду сюда, — Дориан показал на место под фотографией Славика, прицепленной к столу куском проволоки, — начну играть. А ты по моей команде кинешь в огонь деревяшки. Как только доиграю, бросай порошок прямо в пакете, а следом за ним футболку и джинсы. Вот прям сразу.

— А всё остальное? Гитара?

— Гитара пойдёт последней.

— А травки зачем? — Ирка принялась копаться в рюкзаке в поисках пало санто.

— На случай, если всё остальное не сработает. Ещё вопросы есть?

— Если у нас не получится сейчас… Что-то можно будет сделать?

— Всё получится. — Дориан похлопал Ирку по спине. — Но если вдруг, придётся ловить тех, кто ломится в эту дверь. Это реально. — Он замолчал, подумал и добавил: — Правда, наш клиент может этого не пережить.

ХОЗЯЙКА ЛЕСНОЙ ТРОПЫ. Часть II

***

Он уселся на землю, поджав одну ногу под себя, и начал перебирать струны гитары. Играть Дориан не умел и даже не пытался делать вид, что берёт аккорды, просто блямкал ни в ряд ни в лад. Ирка смотрела на него, на размазанную фотографию Славика в целлофановом файле, болтавшуюся у напарника над головой, и собиралась с духом.

Мелодия возникла неожиданно, сложилась сама собой из разрозненных звуков, и были в ней такой восторг, такая сладость и такая острая тоска, что хотелось то ли в пляс пуститься, то ли зарыдать. Ирка замерла на месте, стараясь ничего не упустить, и тут же услышала окрик Дориана:

— Давай, начинай!

Слабый такой окрик, сдавленный. Ирка зажмурилась, запустила руку в рюкзак, вытащила кусок пало санто и бросила в огонь. Пламя на миг полыхнуло ярко-оранжевым, озарив всю поляну нездешним светом.

Музыка играла всё громче, набирала темп, и ноги сами понесли Ирку в танце. Она кружилась вокруг огня, всплёскивая руками и подпрыгивая, и никакая сила не могла её сейчас остановить. Она летела, не чувствуя времени и усталости, как в детстве. Но вдруг посреди неведомой мелодии Иркин слух уловил несколько знакомых аккордов. Тех самых, которые наиграл Славик в их первую встречу! Ирка сбилась с ритма, оступилась и полетела на землю.