Людмила Минич - Ступени в вечность
— С каких пор ты заботишься о людях?
— Возможно, с тех самых, как ты перестал это делать.
— Ты мастер извращать очевидное.
— Мастер, но не только в этом, — согласился Сын Тархи. — Однако не время. Здесь, над Храмом, я не могу помешать твоему безумству так же, как ты не сможешь помешать моему. Не пытайся спасти уже обреченное равновесие, и мы разойдемся навсегда. Я исчезну, разве не об этом ты мечтал? Сыновей Тархи почти не осталось, скоро уйдут последние из нас. И тогда равновесие сместится в твою сторону, Раванга! Подумай, как прекрасен этот мир без меня и мне подобных!
— Для тебя притягательны любые изменения, Аркаис, но для обычных людей они чреваты. Тебе мало Табалы? Ты жаждешь разорения всего? Новое равновесие… — Он кротко улыбнулся посулам своего недруга. — Оно породит противника пострашнее одного из Сыновей Тархи. Бессмертного Аркаиса. И то, что ты делал с единицами, с сотнями людских Нитей, твои будущие ревнители сделают с половиной нашего мира. Ты этого хочешь, Маритха? — резко обернулся к ней Великий. — Ты хочешь стать тому причиной? Ты, кому во сне мерещатся плененные Нити?
— Уже не мерещатся, — пробормотала Маритха.
Она не хотела слушать дальше. Она ненавидела голос, что раньше доставлял ей такую радость. Нить женщины по имени Маритха больше не хотела сиять и радоваться от одного его слова, теперь он не трогал сердца, занятого, переполненного другим. Напротив, сейчас он карал ее, и карал незаслуженно. Не за что ее винить!
— А чего ты винишь меня, а не своих Бессмертных? — неожиданно спокойно и рассудительно встряла Маритха в их странный разговор. — Есть Дверь, значит, и Ключ найдется. А мир… вот пускай Бессмертные и думают! Раз Дверей понаставили! Уж если мир так сильно поменяется, как ты говоришь, значит… так и задумано. Ты ведь их слушаешь, так спроси!
— Они молчат, предоставляя решение нам.
— Ну вот… я и говорю! — Девушка не знала, как бы это обернуть себе в пользу. Ни да, ни нет. Вроде бы…
— Они испытывают твою волю, твою Нить. Не знаю, для чего. Возможно, когда клубок размотается вновь, тебе уготована участь Великого. Или первой в этом мире Великой. Нужно лишь…
— Мне это ни к чему, — поспешно отрезала Маритха.
— Ты многому у меня научился, — расхохотался Сын Тархи.
— Приходится учиться у тебя, хотя за каждый шаг в твою сторону я отдаю то, что собирал долгие годы, — часть своего теперешнего естества. Чтобы избежать еще худшего. Слишком многое уже утрачено в честном с моей стороны противостоянии. Нельзя без конца совершать одну и ту же ошибку.
— Ты решил последовать моему совету и выйти из привычного круга? Ты уже идешь путем Сына Тархи…
— Ну, хорошо, — Маритху, с трудом продиравшуюся сквозь каменный лабиринт их речей, вдруг осенило. — Бессмертные не отвечают? Пускай тогда укажут! Уж против-то их воли по ступенькам никто не проскочит?
— По Ступеням, — с глубоким почтением поправил Раванга.
— Ну, по Ступеням! Пускай тогда… волю свою покажут! А мы поглядим.
— Не твои слова, — покачал он головой. — Не твои мысли.
— Может, и не мои… Зато вроде правильные.
Раванга вдруг принялся разглядывать ее своим «далеким» взглядом, полуприкрыв глаза.
— Что? — испуганно воскликнула Маритха. — Что такое?
— Эта правильность — всего лишь поверхность. Но ты стараешься видеть только ее, опасаешься заглядывать вглубь.
Маритху стало колотить. С чего бы? Девушка вскочила.
— Хватит с меня «вглубь»! Вы Великие, вы туда и глядите. А я только Ключ и хочу открыть эту Дверь! — изо всех сил защищалась она от непонятной напасти. — Потому что надоело! И я готова, идем скорее!
Никто не сдвинулся с места.
— Ты хочешь открыть эту Дверь? Для кого? Сына Тархи?
Вроде он не знает!
— А больше никто и не просил, — пробормотала Маритха.
— И все, что ты знаешь об опасности, коей подвергаешь весь мир, тебя не остановит? Ради его любопытства и ненасытной жажды? Ты выбираешь его интерес вопреки всему и всем?
Девушка покачала головой. Не нравилось ей все это. От Великого повеяло чем-то грозным. Конечно, Аркаис ее оберегает, но ведь сам говорит, что Раванга не слабее…
— И то, что ты узнала о промысле Сына Тархи, тебя не остановит? — еще раз справился Раванга, и голос его царапал сердце, принуждая опомниться.
— Ты сам говорил, что он не против закона… — отбивалась Маритха. Как будто все, что она совершить собирается — редкая мерзость! — И… мир наш такой, что все тянут жилы последние друг из друга. И еще, — вспомнила она, — он обещал всех выпустить, когда уйдет к Бессмертным! Я же для них стараюсь!
— Да, он очень добр. — Раванга глядел в сторону Сына Тархи и словно чего-то ждал. Никогда Маритха не видела его таким… уставшим, что ли… или хмурым?
— Я больше не стану тебя останавливать, — сказал Аркаис, до того молчаливо наблюдавший за ними обоими. — Потому что… не стану. Твоя воля, но прежде рассуди еще раз, последний. После того как нашелся Ключ, ты совершил уже не одну ошибку и многое потерял на этой дороге. Решим наш спор между собою. У Двери. Оставь Маритхе то, что есть, не забирай. Она все равно пойдет в этот Храм, не за моею жаждой — так за своей. Так должно быть, такова Великая Песня. Ключ тянется к замку, и так будет всегда — ему надо коснуться своего предназначения, ибо только тогда можно двигаться дальше. Да, это я привел ее сюда, Сын Тархи, привел ради своих целей. Но то, что ты сейчас сделаешь, больше отнимет, чем прибавит, но не даст уклониться в сторону. Напрасное мучение. Я все сказал.
— Ты не сказал, что боишься правды. Маритха бежала от нее все время. Но правда всегда догоняет.
Маритха затравленно глядела то на одного, то на другого. Ей вспомнилось чудище, что по пятам гонялось за нею в Храме. Что же происходит?
— Я не боюсь, — сказал Сын Тархи. — Я всегда к ней готов. А ты?
«Догоняют тех, кто бежит», — неизвестно отчего всплыло в ее памяти. Однако устоять на месте снова не получилось.
— Если это еще какое-нибудь запретное знание, то с меня хватит! — выкрикнула девушка. — Все! Так и знай — не буду слушать!
Она натянула поглубже шапку, стиснула с обеих сторон, прижимая к ушам. Раванга что-то говорил, но Маритха для надежности и глаза закрыла, чтобы по губам не угадать ненароком. Если Аркаис не может его остановить, она сама управится. И нет легче способа, чем оглохнуть. Он не может ее заставить!
Маритха долго сидела на камне, ничего не видя и не слыша, и, наконец, ей надоело. Она приоткрыла глаза — ничего не изменилось. Разве что Аркаис отошел подальше, на тот край площадки. Раванга все так же пристально смотрел на нее. Уже не говорил. Ждал. Ну что ж, она тоже подождет.
