Людмила Минич - Ступени в вечность
— Приветствую тебя, Аркаис! И тебя, Маритха!
Она сразу даже не поняла, откуда эти слова и почему ей знаком этот голос. Еще бы! Его ни с чем не спутаешь. Но сегодня он не проникал в самое сердце, потому что оно и без того переполнено. Потому девушка и решила, что попросту почудилось. Да и спутник ее продолжал пробираться вперед как ни в чем не бывало. Однако вскоре он остановился. Площадка, облюбованная им, была почти ровной, и Маритха пристроилась у самого ее края, присела на небольшой валун.
— Не могу порадовать тем же самым, — небрежно уронил Сын Тархи. — Выходи, не тревожь пространство.
В первый раз Маритха, разинув рот, наблюдала, как в один миг из ничего родилась зыбь, из зыби — тень, из тени — нечто вроде столба. Из него все перетекло во что-то непонятное, потом соткалось в человеческую фигуру. Однако фигура продолжала оставаться призрачной, ее края все время подрагивали, изменялись. Мгновения летели, а силуэт оставался бесплотным.
Наконец он сразу превратился в Великого Равангу, потом его качнуло, отбросило в сторону, еле на ногах устоял.
— Я предупреждал, Раванга.
— Я помню, Аркаис.
— Не стоит затевать такие игры попусту, да еще поблизости от Храма.
Великий, как всегда, благодушно улыбался, не было знака, что его гнетет какая-то забота. Как будто он явился проводить своего недруга в дальний путь. Нельзя сказать, однако, чтобы Маритха обрадовалась его появлению. Теперь и «прощай» по-человечески не скажешь. И ничего не скажешь. Раньше надо было, глупая женщина. Пугливая. Нерешительная. Раньше стоило суетиться, а теперь Сыну Тархи не до нее будет, раз уж Раванга сдержал обещание, у Храма встретил. У них тут своих дел…
— Мы ждем вас довольно долго, — после продолжительного молчания уронил Раванга. — Обычно ты стремителен поблизости от цели.
Мы. У Маритхи защемило сердце. Он таки привел Тангара… И как она ему в глаза посмотрит? Что скажет? Что это в песне ее так поется: суждено полюбить было сильного… а пойти за другим, кто сильнее… Так получается? У некоторых странные песни, и странное в них поется. Но разве ж она виновата!
— Мы не торопились, — между тем ответствовал Сын Тархи, безразлично, словно беседовал о чем-то малозначащем. — Нечто вроде паломничества. Один Храм, потом другой. Там два дня, здесь… почти трое суток.
— Трое? — вырвалось у Маритхи. — Не может быть!
Аркаис не стал ее разуверять. Все внимание было занято противником.
— Вот как. — Раванга смотрел на Маритху, и по знакомым мурашкам, цеплявшимся к ее коже, она поняла, что тот пытается проникнуть сквозь Сферу. — Я чувствовал, что вы близко. Но потом исчезли вновь, оставалось только ждать. Не думал, что ты рискнешь отправиться в Горный Храм вместе с нею… Ты мог убить ее. Там силы, жесткие даже для нас с тобою.
— Это так. И если бы Бессмертные желали мне помешать, мы не увидели бы света. — Тут девушка вздрогнула. — Но мы перед тобой. Несмотря на всю мощь Горного Храма. Что до Маритхи… я переоценил ее силы. Эти места затмевают даже совершенный разум. Ты знаешь.
Маритха только взгляд переводила с одного на другого. Неужто там, в пещере, они вправду могли…
— Твой разум они затмили давно и безвозвратно.
Впервые вкрадчивый и сладкий голос Великого по казался ей отвратительным.
— Может быть, ты и прав.
— Мои старанья дали всходы? Тогда я повторю… Вернуться можно всегда. Даже если нет пути обратно…
— Всегда можно вернуться, — откликнулся Аркаис. — Твои старанья… — он усмехнулся. — И на этот раз они тоже тщетны. Но слова все равно хороши.
— Ты не повернешь?
Девушке за этим почудилось куда больше, чем три коротких слова. Решимость. И обреченность. Они прятались за привычным ей тихим покоем Раванги, как всегда светившимся полуулыбкой знающего. Может быть, сила Сына Тархи постепенно сливалась с Маритхой, а может, это Источник прибавил прозорливости. Или она грезила наяву.
— В этот раз Бессмертные позволили мне далеко зайти.
В этот раз?
И вновь ей услышалось больше, чем сказано. Он не мог повернуть. За его насмешкой скрывалось то же самое… решимость и обреченность.
— В последнее время я часто вижу силу Бессмертных рядом с тобою, — сказал Раванга.
— Она приходит.
— Неужели они говорят с Сыном Тархи?
— Для Великого Раванги это оскорбительно?
— Бессмертные делают то, что могут, для нашего мира.
Опять за ровным голосом Маритхе почудилась рябь, хоть из последних слов она ровно ничего не поняла.
— Оставь ее, Раванга. Пускай Маритха выполнит то, что ей назначено, и освободится. С нее довольно схваток. Разве не для того ты сам вел ее к Храму?
— Я обещал ей свободу и сдержу свое слово. Но ты торопишься, Аркаис. Маритха долго с собой сражалась и преуспела, насколько могла — с нее уже довольно. Но главная схватка еще впереди. Последняя. С тобой. Ее миг истины.
Девушка встревожилась. Какая еще схватка? Какой-такой миг? Схватываться с Аркаисом решился бы только безумец. Ну, и еще Раванга. Ему не в первый раз. Она пришла сюда ради Двери, Сына Тархи и своей последней надежды, про которую услыхала на озере… А не ради какой-то глупой схватки, с самого начала обреченной.
— Не стоит начинать все с начала, — почти пропел Сын Тархи, без всякой насмешки, сплошной мрак один. — Вспомни свое обещание. Мне казалось, нам удалось прийти к соглашению.
Мрак собирался вокруг, плотный, хоть ножом кромсай. Легкие вспышки озаряли сгустившийся мир, точно заходящее солнце пыталось пробить багровыми лучами стену тьмы. Маритха сжалась. Миры тут и правда теснили друг друга. Какие-то непонятные ей силы сотрясали обоих Великих так мощно, что и ей передалась дрожь, заставившая почти впасть в забытье. У них, верно, вовсе разум кипел и крошились кости. Две фигуры окаменели. Обличья тоже. Казалось, они сейчас исчезнут. Оба.
Маритха боролась с темнотой, вытесняла ее из головы, как могла. Изо всех сил растирала лицо тяжелыми, неподъемными руками и почти не чувствовала этого. Она не может сейчас упасть без чувств! Так близко от цели. Где этот Источник, когда так нужен? Притих, присмирел внутри, не хочет сейчас развернуться. И все равно Маритха прислушалась к нему, раскопала внутри тень от его огня. Полегчало.
— Ты не вправе… все должно быть… сочтено, — слово за словом выдавливал Великий.
Все кончилось. Мир дунул ветром, метя прямо в лоб, так, что девушка еле удержалась на камне.
— Обещание — это пустяк, — вдруг сказал Сын Тархи. — Главное — человек, что стоит рядом. Ее схватки позади, — со значением упирал он на что-то, не ясное Маритхе.
