Юлиана Суренова - По ту сторону гор
— Да… — только и мог выдохнуть юноша. Его рука сама потянулась к рукояти. Домовой, не возражая, передал меч.
Алиор, как ни пытался, был не в силах совладать с душевной дрожью, охватившей его в тот самый миг, когда он увидел клинок, который, казалось, был его частью, как рука.
Домовой продолжал что-то говорить, говорить, но царевич не слышал его, пока тот не сказал:
— Забрал бы ты этот меч. От беды.
Юноша тотчас очнулся, вскинул не собеседника полный восторга взгляд.
"Да! Конечно!" — был готов закричать он, ничего не желая так сильно, как этого. Но тут его взгляд случайно упал на дверь, возле которой, подперев плечом косяк, стоял, тяжело дыша, Альнар.
Брат был еще бледнее, чем накануне, хотя это и казалось невероятным. Его глаза то вспыхивали, то гасли, словно солнце, шедшее меж тяжелых туч. Губы были плотно сжаты. Он не двигался с места, ничего не говорил, лишь смотрел на меч. И было в этом молчании столько напряжения, что Алиору стало трудно дышать.
Юноша скрипнул зубами, пробежав прощальным взглядом по клинку, после чего с нескрываемым сожалением вернул меч домовому:
— Прости, я не могу его взять. Он принадлежит другому.
Он видел, как губ брата коснулась едва заметная грустная улыбка, слышал, как с них сорвался едва различимый вздох облегчения.
Ему же самому было так плохо, как никогда прежде. Казалось, что он только что сам отрубил себе руку. В голове все шумело, перед глазами мелькали огненные искры невидимых костров. И, пытаясь вернуть хотя бы какую-то тень покоя в свою душу, он повторял себе вновь и вновь:
"Я не могу забрать у брата последнее, что у него осталось… Не могу…" — Аль был совершенно уверен, что этим убьет его, если не физически, то духовно. Но та жизнь, что останется Аль-си, будет не нужна ему. А когда смерть видится единственным избавлением…
"Я не стану причиной еще и его смерти!" — Алиор заставил себя выпрямиться, вскинуть голову, открыто, без сожаления и ненависти глядя на брата.
Улыбка того стала шире. Оторвавшись от косяка, он неуверенно шагнул вперед, покачнулся на слабых, все еще плохо слушавшихся ногах и, наверное, упал бы, если б духи жилища не перенеслись к нему, спеша подхватить под руки, удерживая. Потом они усадили трактирщика на стул, замерли рядом, глядя на лежавший перед ними на столе меч. Три пары глаз.
Кикимора вздохнула с долей грусти, словно видя в будущем что-то недоброе, что-то, что известным лишь духам образом было связано с нынешним мгновением, но очень быстро успокоилась, а потом и вовсе исчезла, оставив мужчин одних.
Домовой, вздохнув, почесал затылок, после чего, не глядя на Алиора, бросил:
— Лучше бы ты забрал меч.
— Почему? — спросил юноша.
Дух не ответил, словно не слыша его. Возможно, спроси его Альнар, он бы ответил, но тот его словно не замечал.
— Ладно, — вздохнув, старший брат взглянул снизу вверх на младшего, застывшего перед ним, не зная, что теперь делать.
Аль хотел уйти, не попрощавшись. Ему казалось, так правильно. Не понадобилось бы никаких объяснений, оправданий, а так…
— Уходишь? — спросил Альнар.
Юноша смог только кивнуть. Он глядел в сторону, боясь встретиться взглядом с братом и прочесть в его глазах осуждение.
— К повелителю дня?
И снова кивок. Затем тяжелый вздох, перешедший в стон:
— Брат, — наконец, заговорил Аль, понимая, что тянуть дальше невозможно. — Ты ведь понимаешь, что здесь наши пути расходятся…
— Да какой у меня теперь может быть путь! — грустно усмехнулся наследник. — Я и двух шагов пройти не могу.
— Если хочешь, я подожду… Пока ты выздоровеешь… — через силу предложил Алиор. Он понимал, что вряд ли сможет сдержать обещание, но в этот миг ничего иного придумать не мог.
— Долго же тебе придется ждать. Нет, — качнул головой Альнар. — Ступай своей дорогой. Может быть, еще не поздно и тебе удастся чего-то добиться, — тот все еще надеялся.
— Если мне попадутся на пути те, кто будет готов помочь, я вернусь.
Брат кивнул, с благодарностью принимая этот дар:
— Спасибо, — затем он, тяжело опираясь на стол, поднялся, попытался шагнуть навстречу, но вновь покачнулся.
— Что ты делаешь? — подхватив его, Аль помог ему вернуться на стул.
— Брат, — тот, воспользовавшись этим, взял его за плечо, удерживая. — Не презирай меня. Если бы я мог, то пошел с тобой. Если бы я только мог… — его дыхание перехватило.
— Я восхищаюсь тобой, — Алиор говорил искренне, хотя, может быть, и не совсем то, что думал. — Твоим самообладанием. Наверно, случись со мной что-то подобное, я забился бы в самый темный угол и дрожал всю оставшуюся жизнь, боясь высунут нос. А ты…
— Спасибо, — он что было сил сжал плечо брата, благодаря. — А теперь ступай. Не будем затягивать расставание. Ни к чему это.
— Прощай, — Аль осторожно коснулся его руки, после чего, решительно повернулся в сторону двери и, заставляя себя не оглядываться, быстро зашагал прочь.
Он ничего не видел. Куда шел. Откуда у него в руках взялась дорожная сумка. Должно быть, кикимора собрала страннику в дорогу немного еды и незаметно передала на выходе из трактира. Наверное, он должен был поблагодарить ее за заботу, но когда юноша очнулся от забытья, трактир остался позади, а возвращаться — плохая примета. Вот только можно ли прожить всю жизнь, идя лишь вперед.
"Можно, — уверенно сказал себе юноша. — Можно. Под ногами дорога, над головой небо, а в душе есть цель. И эта цель ведет за собой".
Конец 1 книги
