Клара - Смерть любит танцы
По его взгляду я поняла, что спорить действительно бесполезно. Тут никакие выкрутасы не помогут! Что ж, остается одно…
Я улыбнулась, подошла к нему и страстно поцеловала, прошептав:
— Я понимаю, милый. Я тоже очень тебя люблю…
Он улыбнулся и обнял меня, я же продолжила:
— Ну, ты же понимаешь, мне нужно собраться…
— Только быстро!
Я закивала, не переставая, и стрелой метнулась вверх по ступенькам. Времени очень мало!! Так, напишу ка записочку, чтоб любимый не волновался. Куда я там запихнула свою невидимую лестницу?
Ласт
Я вошёл в её комнату спустя двадцать минут. Она не отозвалась, в ванной текла вода. Я закатил глаза и устроился в кресле. Ладно, подождём…
Каюсь, я — идиот. Прежде чем я начал волноваться, прошло около получаса. По истечении этого времени до меня, наконец, дошло, что купание затягивается, и я просканировал помещение…
Никого.
Я вскочил — и тут мне в руки опустился клочок бумаги, до того висевший благодаря магии под потолком. Пробежав глазами две строчки, я зарычал и не своим голосом заорал:
— Ну, герцогиня, я тебя просто прибью, честное слово!!!..
… На помятом клочке бумаги красивым почерком было выведено:
«Любимый, я только вспомнила, мне срочно надо отлучиться. На неделю ровно, честно! Не переживай, хорошо? Я буду, как обычно, благоразумна, и вернусь в срок.
П.с. Будь добр, перекрой воду в ванной!
С любовью, твоя жена»
Глава 9
Не курите, сидя на лошади: одна капля никотина — и вы идёте ПЕШКОМ!
Тан
— Рас, а Рас! Я полетать хочу.
— Заткнись, а?
— Ну, позязя!
— Умолкни!!!
— Рас, ну давай полетаем. Кто тут похититель, в конечном итоге?
— Именно!! Я — похититель, ты — жертва!!! Не замолчишь — заткну!
— Напугал ежа голой попой! Мог бы мне что-то сделать — давно б сделал!
— А как же твоя доченька, милая? — мерзкий голос полубеса пощекотал мне висок. Я усехнулась:
— Рас, ты ведь не дурак. Что-то с ней случится — и твоя жизнь превратится в ад. Мы, Жрицы, это умеем. И вообще, додумался меня украсть — вот теперь и мучайся! — сделала я злорадный вывод, — Так что, полетаем?!
Рас усмехнулся и неожиданно пропел:
— Почему бы и нет, милая?
Вопль застыл у меня в груди, когда по лицу Раса пробежала судорога, и оно начало искажаться. Глаза резко изменили форму, сузились, а их кончики приподнялись. Губы потемнели, кожа посерела, и на ней проступили диковинные узоры, грудная клетка раздвинулась вширь, кости расширились, а острые когти прорезались на мгновенно увеличившихся руках, срезав кончики моих волос, а за спиной оскалившегося внушительными клыками Раса развернулась пара кожистых перепончатых крыльев. Я не успела и пикнуть, как меня стиснули до боли в рёбрах. Полубес присел и молнией взметнулся вверх, тяжело захлопав крыльями. Я запищала сиреной. От восторга. Ура!! Я полетаю!!!
Рас, видимо, почуяв моё настроение, заложил крутой вираж под высоченным потолком зала. В ушах у меня засвистело, кровь в жилах радостно запела, и я закричала:
— Быстрее!!!
Рас расхохотался и начал буквально изворачиваться в воздухе, создавая собственный, ни на что не похожий танец. Пара пируэтов — и мы, обнявшись, хохотали уже вместе, чудом не врезаясь в стены. Не знаю, долго ли это продолжалось, но в тот момент, когда его ноги коснулись земли, я ощутила почти физическую боль. Улыбнувшись, я подняла на него сияющие глаза и хрипло прошептала:
— Кто ты, что тебе даровано такое?
Он клыкасто улыбнулся:
— Я — бес, дитя стихии, как и ты. Для меня нет правил, нет ограничений, я, в отличие от демонов, не подвержен глупым традициям. Моя жизнь — игра без правил, девочка, и вечный полёт. Как и твоя, кстати, с единственным уточнением: у меня не бывает Хозяев… Это ты хотела услышать?
Его низкий, чувственный голос ударил по моим нервам, заставив кровь закипеть в жилах. Я улыбнулась и провела рукой по шевелящимся, словно змеи, волосам:
— Ты — счастливчик, бес. Это просто счастье — быть свободным…
Смешок:
— А что тебе мешает?
— Моя кровь…
— Глупости, детка. Рабство — не в крови, а в голове. Свой путь каждый выбирает сам. Долго ты ещё будешь игрушкой? Ты умеешь летать не хуже, я знаю. Просто поверь в это…
Я смотрела ему в глаза, не в силах сказать ни слова. А он усмехался, и в его зрачках плясало первозданное пламя.
— Мама!!! Мама, ты в порядке?! Рас, отпусти её, немедленно отпусти!
Я охнула и повернулась к дочке. В её голосе звенели слёзы, взгляд был испуганным. Она обняла меня:
— Мама, ты в порядке? Ответь!
— Да, — пробормотала я, стараясь не замечать насмешливого оскала беса, — Всё хорошо…
Он усмехнулся и снова подхватил меня на руки. Не выдержав, я задала-таки вопрос, мучивший меня последние несколько минут:
— Кто создал бесов?
— Никто. Нас создало пламя. У нас нет творцов.
Я замолчала и равнодушно уставилась прямо перед собой, чувствуя, как чёрная зависть волной поднимается в душе, а фальшивая улыбка кривит губы. А ведь я уже почти ненавижу тебя, бесёнок… За то, что никогда не смогу так летать…
Кажется, он почувствовал моё настроение, по крайней мере, его лицо внезапно окаменело, а взгляд стал тяжелым. Я в ответ только шире улыбнулась, надевая маску равнодушия.
— Зависть — низменное чувство, миледи, — бросил он.
— Так уж устроены мы, люди — нас привлекает низменное…
Он дёрнул плечами — и замолчал, я же осмотрелась по сторонам, поёжившись от чьего-то оценивающего взгляда.
Кэли смотрела на меня, прищурив громадные васильковые глаза, и словно бы переоценивала. Я в ответ нацепила на лицо глупую улыбку, на что остроухая только скептически вздёрнула бровь. Нет, просто отлично! Не хватало ещё проблем с её стороны!!
Вскоре мы всё же миновали казавшийся нескончаемым зал, после чего углубились в длинный тёмный коридор. По нему мы в полном молчании брели полчаса, за которые я потеряла кучу нервных клеток. В итоге, не выдержав, я нарушила вязкую тишину:
— Рас, мы что, до королевства демонов таким макаром топать будем? Тебе не кажется, что это долговато получится?
Полубес гордо промолчал, но и мне упрямства не занимать: я повторила свой вопрос. Три раза, не реагируя на рычащие: «Заткнись!»
В конечном итоге, у Латты сдали нервы, и она рявкнула:
— Десять минут!!! Через десять минут мы выйдем к нестабильному порталу в подвалы царства Демонов, поняла? А не умолкнешь — я тебе зубы пересчитаю, достала уже!
Я по-кошачьи фыркнула и пропела:
