Наталия Московских - Нити Данталли (СИ)
«Но что это? Что? Думай!»
Охотница мысленно постоянно возвращалась к Мальстену и его глазам. Что за странная пыль так повлияла на него сегодня? Когда она успела попасть в глаза? Что-то в этом небольшом, незначительном событии никак не давало Аэлин покоя. Но что именно? Ничего необычного ведь не произошло.
«Нет, произошло», — тут же оспорила себя охотница, — «Мальстен стал вести себя странно только в само̀м трактире, причем не с первых секунд, а как только появился Лестер Драм. Мальстен, казалось, просто не мог разглядеть его, что-то мешало. А ведь на трактирщике даже красного не было, так почему же тот, кто сумел управлять пятнадцатью жрецами Культа, не смог толком его рассмотреть?»
Аэлин почувствовала, как по ее спине взбирается холодок, ледяными иголками покалывая позвоночник. Охотница резко выпрямилась и выдохнула.
«Хозяева и персонал, которые постоянно сменяются. Пару лет поработают, и уходят…» — вспомнилось ей.
Пару лет.
А ведь срок был назван вполне определенный, и только присутствие Мальстена сбило Аэлин с толку: будь с ней другой демон-кукольник, догадаться о том, что происходит, и сопоставить сроки было бы легко — ни один другой кукловод попросту не сумел бы различить черт существа, стоявшего перед ним в трактире. Но Мальстен частично смог, и на этот раз его уникальные способности сыграли с путниками злую шутку. Теперь у охотницы не было сомнений в том, что за создания на самом деле обитали в этом городе, ведь только они обладали природной защитой от сил демонов-кукольников. Хаффру̀бы. Похитители кожи.
От одной своей догадки Аэлин невольно ощутила, как ее охватывает волна дрожи. Если ее мысль была верна, они со спутником попали в настоящий переплет, встреча с местными обитателями легко могла стоить жизни им обоим.
Это были очень опасные существа, устойчивые практически к любым внешним воздействиям: неуязвимые для ядов, неподвластные силам аркалов, неконтролируемые для данталли. Хаффрубы были хищниками, внедрившимися в человеческую жизнь — во всех возможных смыслах этого слова. Раз в несколько лет эти чудовища выбирали себе образ перевоплощения и жестоко убивали избранного человека, перенимая у него все без остатка: внешность, повадки, голос, память. Они жили похищенными жизнями не больше двух-трех лет, после чего кожа становилась непригодной из-за выделяемого телами хищников яда, и требовался новый человек, жизнь которого необходимо было украсть.
Местные хаффрубы нашли себе потрясающее прикрытие: использовали путников, устраивали им «передышку во Фрэнлине» на пару лет, а затем находили новую жертву, в то время как старая их оболочка якобы покидала город, ни у кого не вызывая подозрений.
«Проклятье!» — охотница сжала кулак и крепко стиснула челюсти, пытаясь унять дрожь при воспоминании об этих тварях. — «Проклятье! Проклятье!»
Четыре года назад Аэлин пришлось столкнуться с хаффрубами лицом к лицу, и той встречи охотница не забывала по сей день. Эти существа, лишь отдаленно — ростом и строением — напоминавшие людей, были сплошь покрыты черной склизкой чешуей. Охотница помнила, словно это было вчера, как огромный широкий рот впился в затылок пойманной чудовищами случайной жертвы, и острым, как бритва, языком хаффруб начал прорубать себе путь к мозгу, чтобы после высосать его, пока Аэлин сражалась с самкой похитителя кожи, которая намеревалась заполучить себе ее облик.
Все раны, что удавалось нанести быстро перемещающейся твари, затягивались практически моментально, а дотянуться до своей шеи парангом самка не позволяла: пыталась измотать противницу и минимально повредить ее кожу, чтобы обеспечить себя симпатичным образом перевоплощения на пару лет.
Аэлин навсегда запомнила то, что увидела тогда боковым зрением: как быстро и при том тщательно хаффруб срывал со своей жертвы кожу, растворял ее в блестящей от слизистого яда руке и буквально втирал липкую массу в себя, на глазах меняя облик наряду с ростом и шириной костей. Казалось, только страх в ту ночь придал Аэлин Дэвери скорости и силы, что помогли ей справиться с самкой хаффруба, а после и с принявшим человеческий облик самцом. На память на плече и спине охотницы осталось пара глубоких царапин от когтей, которые сейчас, казалось, заныли в память о том злосчастном дне.
«Неужели снова? Боги, неужели эти твари — снова?..» — застонала про себя молодая женщина. Она готова была молиться о появлении каких угодно других монстров, лишь бы не хаффрубов. Даже спарэга, убитая ею в доме графа Ричифера, не шла ни в какое сравнение с этими монстрами. Охотница невольно нервно усмехнулась, вспомнив о том, как только сегодня взывала к помощи Тарт, чтобы богиня удачи послала ей работу на территории Фрэнлина. Кто бы мог подумать, что молитвы будут услышаны так?
«Спокойно», — приказала себе Аэлин, стараясь унять бешеное сердцебиение. Паранг с готовностью скользнул в руку. — «Рассуждай холодно, отгони страх. Страх — не помощник, он лишь путает мысли. Сосредоточься!»
Хотя испуг не отступил окончательно, концентрация на плане дальнейших действий помогла немного собрать мысли воедино. Нужно было понять, со сколькими тварями придется иметь дело. Лестер Драм однозначно был одним из похитителей кожи. Но сколько их еще? Случайный прохожий, вроде, говорил, что раз в несколько лет сменяются едва ли не все работники…
«Проклятье!» — вновь прозвучало в голове женщины. Казалось, другие слова попросту выветрились из ее памяти.
Нужна была подмога, а подстраховать Аэлин сейчас было некому: Мальстен очень не вовремя решил «проветрить голову». Однако разозлиться на спутника охотница не успела: при одной лишь мысли о том, что на данталли может напасть хаффруб, сердце женщины пустилось вскачь. Мальстен был уникальным кукловодом, но вряд ли его способности могли распространиться на похитителя кожи. С таким противником он не справится.
«Нужно выбираться…» — застучало у охотницы в голове. Но как? Безопасным путь из трактира быть не мог.
Под окном вновь послышался шорох, заставивший Аэлин вздрогнуть. Теперь женщина знала: движение за окном ей однозначно не почудилось. Хаффруб подбирался к ней с улицы, и вскоре, улучив для себя подходящий момент, он взберется по стене трактира и окажется в комнате.
Охотнице с трудом удалось обуздать ледяной страх, однако его волна тут же накатила вновь: за дверью в коридоре также послышался тихий скрип половиц. Сглотнув тяжелый ком, подступивший к горлу, и сжав рукоять паранга так, что побелели костяшки пальцев, Аэлин обреченно поняла, что окружена.
